При этой мысли ей стало не по себе. Для нее не было ничего более трудного и неприятного, чем возражать девушкам, которых она считала лучшими подругами. Намного проще было притворяться, что все отлично, находить оправдания для того, чтобы остаться в общежитии, – она слишком занята, надо подготовиться к уйме тестов, надо перечитать кучу учебников. Это было так легко, не требовало душевных сил; столько людей исчезли из ее жизни после этих отговорок – далеко ездить, напряженное расписание. Иногда она думала об этих людях, жалела о том, что в свое время не приложила больше усилий для того, чтобы сохранить дружбу. А иногда радовалась тому, что не нужно было спорить, выяснять отношения. Бывшие подруги без слов понимали, что их дороги расходятся.
– Ну все, – рявкнул Брэд, и Элли вернулась к реальности. – Я найду гада, который это сделал.
– Я с тобой, – поддержал его Стив. – Когда найдем, переломаем ему все кости.
– Отличная идея, – сказала Элли. – И что, после этого машина магическим образом сделается как новенькая? А может, вы оба окажетесь в камере за нанесение тяжких телесных повреждений – если, конечно, сумеете выследить этого человека в темноте?
– Да, да, не надо уходить в лес, – дрожащим голосом произнесла Мэдисон. – Это опасно, вы не знаете, куда идти, не знаете местность, и вообще, тот, кто это сделал с машиной, может напасть на вас и ранить.
– Что ты, детка, – воскликнул Стив, поднялся на веранду и обнял Мэдисон. – Не волнуйся. Эта сволочь способна только стучать в стенку и резать покрышки. Жалкое ничтожество. Мы с ним живо разберемся.
– Все равно, в лесу с вами что угодно может случиться, – причитала Мэдисон, уткнувшись лицом в грудь Стива. – А вдруг ты упадешь в овраг и сломаешь ногу? И разве вы знаете, как выслеживать человека?
Брэд подошел к ним и, презрительно скривившись, смотрел на то, как Стив утешает Мэдисон. С каждой минутой он нравился Элли все меньше и меньше. Стив был еще ничего, но он таскался за другом как хвост, а Элли в глубине души надеялась на то, что Брэд все-таки уйдет в лес и свалится там в овраг.
– Ты не веришь, что мы сможем найти эту мразь? – процедил Брэд, не сводя взгляда с Элли.
– Нет, не верю, – отрезала она. Какой смысл врать? – Темно, как в могиле. Вы понятия не имеете, откуда он взялся, куда ушел. Вы не знаете, кто это: просто какой-то дебил, который случайно проходил мимо и решил по-дурацки развлечься, или настоящий преступник, насильник, убийца? Если верно последнее, одному богу известно, что он затеял. Начнете наугад ломиться через лес, это плохо кончится. Вы можете пострадать.
Она не стала говорить «или погибнуть», потому что это прозвучало бы как в кино.
– «Если верно последнее», – передразнил ее Брэд. – Не обязательно каждую минуту демонстрировать нам свое интеллектуальное превосходство, Эллисон.
– Не обязательно каждую минуту демонстрировать нам, что ты не можешь двух слов связать на родном языке, Брэдли, – таким же тоном ответила она.
В его глазах зажглись нехорошие огоньки, и Элли показалось, что она на миг заглянула в бездонный колодец, увидела злобу и подлость, которые он скрывает от окружающих. Скрывает кроме тех случаев, когда указывает Кэм, куда идти, что делать и как. Когда требует, чтобы она сменила одежду, или настаивает на том, чтобы она поменяла свои планы. Может быть, он вовсе не старается скрывать мерзкий нрав. Может быть, никто, кроме меня, просто не желает этого замечать.
За спиной у Элли раздались шаги, и, резко обернувшись, она увидела на пороге спальни Кэм, одетую только в футболку Брэда. Ее волосы, обычно безупречно уложенные, топорщились на затылке.
Она обогнула длинный диван, стоявший спинкой к двери спальни, и остановилась с таким видом, как будто это действие лишило ее последних сил.
– Что здесь происходит? – произнесла она и с нарочито тяжким вздохом упала на диван. – Почему вы все орете и ссоритесь?
– Мы не орем, – заметила Элли.
– Нет, орете. Вы зверски шумите и не даете мне уснуть. Брэд, пошли в постель. – Кэм откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза.
Элли перехватила его жесткий, расчетливый взгляд и догадалась, что он колеблется. Уступить Кэм означало отказаться от идиотского плана мести хулигану. Он мог бы остаться, но только в случае, если бы это была его идея, а не Кэм. Элли подумала: интересно, как он выпутается из положения.
– Не могу, детка, – сказал он. – Нам со Стивом надо поймать козла, который порезал мне колеса и разбил стекло.
Кэм открыла глаза.
– Что? Кто-то разрезал покрышки?
Она вскочила с дивана, протиснулась мимо Элли и вышла на веранду.
– Какого хрена?
– Ага, именно так, – фыркнул Брэд.
– Но как мы отсюда уедем? – взвыла Кэм. – У меня телефон не ловит, ни у кого из нас не ловит! Ни такси, ни «Убер» не вызвать.
– Сейчас не помешали бы новые прибамбасы Мэтисона, – заметил Брэд. – Телефоны, которые получают сигнал не от вышки, а от спутника.
– Эта технология находится в стадии разработки, – напомнила Элли. – И потом, Мэтисон – наглый ворюга; я не собираюсь у него ничего покупать.
Брэд открыл рот, но Кэм опередила его:
– Мы знаем, Элли. Ты терпеть не можешь богатых успешных технарей. Но это не отменяет тот факт, что наши телефоны сейчас не работают.
– Я просто считаю, что мы не должны называть богатых белых мужчин провидцами, когда они всего лишь пользуются достижениями других людей.
– Ну хорошо, понятно, – нетерпеливо перебила ее Кэм. – Что нам-то дальше делать?
– Придется идти пешком до шоссе, – ответила Элли.
– Вы можете сколько угодно идти пешком до шоссе, – отрезала Кэм. – Я останусь здесь и буду ждать помощь.
– Одна? – спросила Элли. – Пока какой-то псих шастает вокруг по лесу?
Кэм помолчала.
– Может, ребята пойдут за подмогой, а мы подождем здесь?
– А куда девался твой феминизм, Кэм? – усмехнулся Брэд. – Ты же еще неделю назад втирала мне насчет равенства мужчин и женщин?
– Равенство полов здесь ни при чем, – чопорно ответила Кэм. – Просто я не люблю долго ходить пешком.
– То есть вы втроем собираетесь здесь сидеть на заднице и пить вино, пока мы со Стивом будем топать по лесу черт знает куда, искать шоссе и какого-нибудь навозного фермера, чтобы он вас спас?
– Не будь идиотом, – прошипела Кэм. – Никто, кроме тебя, не знает, где мы находимся. Мы почти сразу отрубились, а ты был за рулем. И этот дурацкий дом в лесу – твоя дурацкая идея.
– Ага, только ты согласилась на мою дурацкую идею, – прорычал Брэд.
Элли видела злобу в его взгляде, устремленном на Кэм, и у нее что-то сжалось в груди от страха. Она должна спасти Кэм от этого человека. Брэд будет убеждать ее в том, что он неплохой парень, просто иногда теряет над собой контроль, и он так виноват перед ней; если Кэм будет с ним поласковей, то все будет замечательно. А потом, в один прекрасный день, он изобьет Кэм. Ей будет больно, она будет плакать, но скажет себе, что это ее вина, что он прав, надо постараться не злить его, и вообще это больше не повторится.
А потом он изобьет ее снова.
– О боже, – воскликнула Кэм и воздела руки к потолку. – Ну хорошо. Я согласилась приехать в этот гребаный дом. А теперь давайте уже все согласимся, что надо выбираться отсюда на хрен, и желательно на машине.
Элли уставилась на Кэм во все глаза.
– Ты согласилась приехать сюда и ничего не сказала мне? Мы же собирались на пляж!
Кэм не смотрела на Элли.
– Ну, это… это было сегодня утром, типа того, ну, и…
– Ага, – сказала Элли.
– Вот прямо перед тем, как мы сели в машину, – бормотала Кэм. – Брэд сказал, что он знает такое суперское местечко, в сто раз лучше пляжного домика.
– Ага, – повторила Элли. – И все мои планы на выходные и день рождения должны были катиться к чертовой матери только потому, что у Брэда возникла эта мега-идея завезти нас неизвестно куда, и ты сразу согласилась? А когда мы приехали, прикинулась, что удивилась?
– Нет, все было не так, – прошептала Кэм.
Все смотрели на нее. Мэдисон нахмурилась.
– Так ты что, знала, что мы едем в лес? – спросила она.
– Ой, только ты не начинай, – простонала Кэм. – Это не мой дом, я его в первый раз вижу, и машину вела не я. Я не виновата. Я только…
– Уступила Брэду, – перебила ее Элли. – Потому что ему лучше знать, так? Потому что ты его рабыня, всегда во всем его слушаешься?
– Подождите, так что, все знали про этот домик, кроме нас с Элли? – воскликнула Мэдисон и ткнула Стива в плечо. – Я же знаю, ты соглашаешься на все, что он предложит.
Стив надулся.
– Слушайте, не надо меня втягивать в ваши идиотские бабские разборки.
– Это не бабские разборки, – повысила голос Элли. – Я недовольна – и не без оснований, как мне кажется. Кэм соврала мне и Мэдисон.
– Ты, значит, не злишься на меня за то, что я тебе соврал? – спросил Брэд, внимательно наблюдая за Элли.
– Брэд, я знаю, что ты считаешь себя пупом земли, но поверь, мне наплевать с высокой колокольни на то, что ты делаешь или говоришь, – сказала Элли.
– Эй, не надо хамить моему парню, – возмутилась Кэм.
– Знаешь, Кэм, ты поступила нехорошо, так что не тебе меня учить. С ним все ясно, но от тебя я такого не ожидала.
– Ой, да пошла ты, Элли, со своими обидами, – огрызнулась Кэм. – Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? Как ты на всех нас смотришь? Ты считаешь себя лучше меня, Брэда, Мэдисон и Стива вместе взятых – вечно ты учишься, вечно трудишься, спортом занимаешься, вся такая правильная, серьезная, и парни тебя не интересуют. Я вообще не знаю, зачем до сих пор общаюсь с тобой, пытаюсь дружить.
– Хороший вопрос, – сказала Элли. Конечно, слова Кэм задели ее, она не могла этого отрицать, но потом решила, что лучше наконец откровенно высказать друг другу все. Ей надоело притворяться.
– Послушайте, девчонки, – робко заговорила Мэдисон. – Давайте не будем. А то наговорите такого, о чем завтра пожалеете.