Меня часто приводят в ярость многообразные формы отказа у женщин. Напрашивается фраза: «Отказ – это женское несчастье». Он почти всегда сопровождается улыбкой, даже если она вымученная.
Но есть и другая сторона женской улыбки: женщина имеет все основания использовать ее в качестве оружия для достижения своих целей. Применяя подобную стратегию, женщина способна настоять на своем, преодолеть сопротивление или взять на себя миссию миротворца в конфликтных ситуациях. Однако если человек, независимо от своего настроения, постоянно сохраняет на своем лице дежурную улыбку, то это признак болезни.
Достаточно непросто распределить улыбки по конкретным категориям. Например, улыбается человек спонтанно или намеренно? Если намеренно, то хочет ли он выразить свою готовность подчиниться либо показать свое волевое намерение управлять другими? Первое я называю ухмылкой подчинения, второе – улыбкой власти.
Ухмылка подчинения практически всегда сопровождается соответствующими жестами или ритуалами. К ним относятся, например, следующие действия: отказ от протеста, отказ от претензии на интеллектуальность, отказ от самоутверждения (способности и права настоять на своем), отказ от собственных убеждений, отказ от собственных доходов, успеха и признания, отказ от времени и пространства. Решающим для подчинения все же остается определенное действие: улыбка – это только сигнал, демонстрирующий, что человек готов подчиниться.
Отказ от протеста
Женщины крайне редко выражают протест; им проще безропотно подчиниться и взвалить на себя очередной груз.
Герлинд рассказывает о том, что каждый день испытывает неудобство, поскольку ее рабочее место находится в проходной комнате, но она не протестует, хотя в связи с таким местоположением чувствует себя обязанной отвечать на каждое приветствие по меньшей мере взглядом. И это при том, что Герлинд занята вводом в компьютер сложных данных, а такая работа требует постоянной концентрации. Поэтому каждый раз, поднимая глаза на вновь пришедших, Герлинд сбивается с нужной строки.
Кристель, такая же послушная девочка, круглые сутки работает продавцом-консультантом в бутике. Она радуется, если может кому-то услужить, хотя у нее есть собственные желания. Поэтому за последние полгода Кристель отработала 19 четвергов и все равно постоянно оказывается первой в очереди на дополнительный рабочий день: она – единственная в штате продавщица, которая отрабатывает пять четвергов подряд вместо четырех. Как «хорошая» девочка Кристель не требует оплаты сверхурочных рабочих часов. Она, как и многие другие сговорчивые девочки, довольствуется якобы хорошим отношением начальства и осознанием того, что ее ценят за дружелюбие. Подобное поведение никогда не приводит к успеху.
«Послушные» девочки удивленно смотрят на неприветливых, эгоистичных «дурочек», которые проходят мимо них и даже не пытаются изобразить на своем лице симпатию. За спиной таких женщин перешептываются, но в то же время ими восхищаются. «Добрые» девочки всегда, тайно или явно, ждут признания со стороны «сильных» женщин.
Я ограничилась небольшим количеством примеров отказа от протеста в профессиональной сфере, потому что такой отказ – «с улыбкой» – достаточно легко распознать. «Сговорчивые» сотрудницы, в очередной раз жертвуя своими интересами, как бы говорят: «Я недостойна уважения» или «Если я буду строптива, никто не захочет иметь со мной дело».
Отказ от интеллектуальности
Женщины часто довольствуются тем, что их воспринимают исключительно по внешности и готовности приспособиться к обстоятельствам. Они считают, что чем красивее женщина, тем бо́льшим успехом она пользуется, и чем очевиднее ее готовность подчиниться, тем выше шансы, что отношения с партнером и окружающими будут прочными. Ради этого женщины способны отказаться от всех остальных индивидуальных особенностей своей личности, которые позволяют им быть самостоятельным и независимым: они не хотят использовать свои умственные способности, критически мыслить и соответственно действовать.
Некоторые женщины не стремятся к интеллектуальному самосовершенствованию и самореализации, они вынуждены работать только для того, чтобы у них были деньги. Такие женщины охотно имели бы уважаемую профессию и самостоятельно зарабатывали, однако это не главная цель их жизни.
В конце концов, им вполне достаточно, если муж прилично получает и может обеспечивать семью. В этом случае жена ищет себе лишь подработку, которая будет занимать несколько часов в неделю, – просто для того, чтобы быть немного занятой. Для тех, кто любой ценой хочет заполучить надежного мужа, такая стратегия верна: американские исследования показали, что чем больше женщина зарабатывает, т. е. чем она независимее материально[25], тем менее привлекательна в качестве супруги. Другие исследования[26] отслеживают взаимосвязь между степенью реализации собственных интеллектуальных способностей и заботой о своем внешнем виде. При проведении так называемых шопинг-исследований[27] было обнаружено, что чем большее удовлетворение получает женщина от работы, тем меньше одежды она покупает.
То, что внешность гораздо важнее, чем ум, девочки узнают очень рано. В период полового созревания из уверенных в себе, смелых натур – если у них была возможность нарастить такой потенциал – девочки превращаются в комплексующих из-за своей внешности, пустых хохотушек.
Они утрачивают свою энергетику, а в результате из смелых, видных девочек вырастают незаметные, тихие и хрупкие создания. Их конкуренция ограничивается исключительно внешними данными: кто лучше одевается, кто самая красивая, кто носит то, что модно. Истинные достижения перестают фигурировать в разговорах девочек.
На встречах выпускников годы спустя бывшие «соседки по парте» редко вспоминают былые интеллектуальные победы, напористость или готовность одноклассниц отстаивать собственную позицию. В памяти остается только то, кто как раньше выглядел, а не способности или таланты одноклассниц.
Страдания по поводу недостатков собственной внешности остаются для многих женщин самыми сильными на протяжении всей жизни. Они переживают из-за слишком тонких или слишком полных ног, чересчур большой или чересчур маленькой груди. Женщины никогда не бывают довольны цветом своих волос или тем, что они прямые/кудрявые. Их не устраивают слишком близко посаженные или маленькие глаза.
Сегодня молодые девушки все так же переживают из-за своей внешности. Они проводят перед зеркалом много часов, пытаясь привести себя в соответствие с тем или иным идеалом, и очень страдают, если у них ничего не получается. Девочки усваивают с малых лет, что они должны нравиться, и потому учатся искусству красоты.
Многократные отказы от собственного интеллекта резюмируются таким образом: «Так как у меня ничего нет, кроме собственной внешности, я должна по крайней мере выглядеть ухоженной»; «Приятная внешность – гораздо более сильное оружие на пути к успеху, чем умственные способности».
Отказ от самоутверждения
Отсутствие способности настоять на своем – такая же форма пассивного подчинения, как и все описанные выше виды отказа. Примеры подобного поведения я каждый день черпаю из жизни участниц моих семинаров. Я вижу, что женщины защищают себя слишком слабо: их сопротивление, критика и гнев остаются незамеченными. Заканчивается всё тем, что они перестают реагировать на несправедливость, невежливость или неуважение к себе, затаивая обиду глубоко внутри.
Инес три года работала в одной из семейных фирм на полставки и отвечала за работу всего офиса. Перед тем как уйти в отпуск, шеф попросил ее в период его отсутствия поработать полный день. Инес согласилась сразу же и без колебаний. При расчете следующей зарплаты ей не было начислено никакой компенсации за сверхурочные. Когда же Инес попросила объяснений, шеф пришел в негодование из-за того, что она требует по праву принадлежащие ей деньги. В конце концов, возмущался он, это была всего лишь любезность; к тому же у нее было не так уж много работы – принять всего-навсего несколько факсов. Инес пробормотала себе под нос несколько невнятных фраз и… отступила, опасаясь, что разозлит шефа и потеряет его «доверие», а также репутацию преданной и надежной сотрудницы.
Месяц спустя жена шефа объяснила Инес, что ее муж не привык «бросаться» деньгами, поэтому, так как предварительной договоренности между ними не было, он и не должен ей ничего платить. Однако, продолжила супруга шефа, если бы Инес сразу потребовала оплаты сверхурочных, она, безусловно, получила бы компенсацию. Совет поступил слишком поздно: работа доставляла женщине все меньше удовольствия. Инес не покидало чувство, что ее использовали, и через полгода она уволилась. Причитающиеся ей деньги девушке так и не выплатили. Вывод: очень редко мы получаем то, что заработали, по инициативе того, кто нам должен.
Майке – начальник отдела на большом предприятии. Помощник игнорирует ее, даже когда речь идет о принятии серьезного решения, которое он обязан с ней обсудить. Майке возмущена этой ситуацией, тем более что редко одобряет его предложения. Но она не ставит своего помощника на место – не отменяет то или иное его указание даже тогда, когда очевидно, что оно неверное или обойдется компании слишком дорого. Майке старается вести себя так, чтобы он не потерял лицо в глазах сотрудников отдела, и поэтому делает вид, что все решения принимаются ими совместно.
Подобному неуважению невозможно противостоять при помощи уговоров или просьб. У Майке есть только один путь деятельно отстаивать свою точку зрения: она должна четко разграничивать полномочия между собой и помощником, применять к нему дисциплинарные взыскания за нарушение субординации, корректировать принимаемые им решения, а также ставить в известность о происходящем не только сотрудников своего отдела, но и руководство компании.
Нежелание и боязнь обороняться женщины часто объясняют присущими им «чисто женскими» качествами: «Мой стиль руководства должен отличаться от агрессивного мужского» или «Если я сделаю выговор сотруднику, он мне перестанет доверять». Что и говорить: прощание с женскими «добродетелями» дается тяжело.
Отказ от собственных убеждений
Женщины склонны вести себя в соответствии с социальными нормами, даже если сами от этого страдают: они сомневаются в себе, а не в правилах.
Такая форма особенно наглядно проявляется у молодых матерей. В глубине их сознания укореняется мысль о том, что они обязаны хотя бы первые три года жизни своего ребенка быть с ним постоянно. Законодательно закрепленные нормы о защите материнских прав придают этому широко распространенному явлению некий обязательный, казенный характер предрассудка. Исследования в этой области показывают, что дети не особенно пострадают, если их мамы не будут постоянно прыгать вокруг них.
Таких правил придерживаются даже те женщины, которые в глубине души сомневаются в их справедливости. При этом они не пытаются изменить сложившиеся традиции, говоря себе: «Если я буду работать, то не смогу быть хорошей матерью своему малышу». Однако исследования показывают, что работающие и неработающие матери проводят со своими детьми примерно одинаковое количество часов. Речь идет только о полезном времяпрепровождении, куда входят чтение, игры и т. д., а не приготовление пищи, походы в магазины и т. п.
Тем не менее каждый год сотни тысяч женщин подчиняются общепринятой норме: хорошая мать – это мать, безраздельно принадлежащая своему ребенку. После достаточно длительного простоя они обнаруживают, что возвращаться на рабочее место труднее, чем им казалось. Каждый год только в Западной Германии в профессиональной жизни пытаются заново утвердиться 320 000 женщин, однако их шансы не так велики, поэтому поначалу и думать не приходится о хорошей должности или повышении.
Как сказал одной женщине начальник отдела, «вы явно продемонстрировали, что не очень заинтересованы в работе». Другими словами, «вы держались за старые правила и поэтому вы – не лучший кандидат на рабочее место».
Образ мыслей, который способствует тому, что женщины продолжают держаться за устаревшие нормы, можно охарактеризовать следующим образом: «Мне легче делать как все, потому что тогда меньше риска допустить ошибку в воспитании своего ребенка» или «Если я отойду от общепринятых правил, то должна буду сама нести ответственность за свои ошибки; тогда уже никто не встанет на мою сторону, и критика будет сыпаться со всех сторон». Такие рассуждения представляют, с моей точки зрения, самую тяжелую форму отказа от собственных убеждений. Если женщина хочет разрушить сложившиеся в обществе стереотипы, связанные со слабым полом, то смена норм неизбежна. Это означает полный и бесповоротный отход от принятых в «нормальной» семье стандартов: каждый день заправлять кровати своих домочадцев, раз в неделю вытирать пыль, по меньшей мере один раз в день готовить горячую пищу и т. п. – все должно остаться в прошлом. Следует отказаться и от таких самых главных привычек, как выходить из дома только с идеальным макияжем, производить хорошее впечатление (даже при помощи одежды детей), помогать сыну или дочери делать уроки и т. п.
Отказ от материальной независимости
Когда я говорю о материальной независимости женщин, то получаю в ответ больше всего возражений. Женщины слишком охотно верят в так называемый договор полов, гарантирующий им обеспеченную жизнь стараниями мужчины. Они отказываются от самообеспечения в виде профессиональных заработков, гонораров и недвижимости.
Женщины составляют 50 % всех абитуриентов, половину слушателей высших учебных заведений и только 5 % всех менеджеров. Цифры говорят сами за себя. Женщины сознательно отказываются от квалифицированной работы, требующей определенных навыков и ответственности, и тем самым цементируют свое пассивное участие в общественной жизни.
Отказ от образования
Девушки редко осознают, что делают, отказываясь от огромных возможностей, которые открывает образование. Они доверяют свое будущее призрачному мужчине, о котором ничего не знают, но ради которого жертвуют своими жизненными возможностями.
Доэрте предпочла выйти замуж за начинающего биолога, вместо того чтобы получить высшее медицинское образование и впоследствии унаследовать практику своего бездетного дяди. Окончив обучение, ее муж не смог сразу найти достойную работу по профессии и первое время работал коммивояжером. Доэрте очень переживала из-за его неудач и сожалела, что муж не в состоянии найти приличную должность, которая соответствовала бы привычному для нее стилю жизни. У обоих супругов были состоятельные родители, и они подбрасывали небольшие суммы молодой семье. Доэрте стыдилась неудач мужа, но ей не приходила в голову мысль, что она сама тоже несет ответственность за свою семью. То, что ей не удалось стать преуспевающим врачом, Доэрте рассматривала исключительно как облегчение для своего мужа: «Для него это было бы еще одним ударом». У нее, несомненно, еще остается шанс окончить обучение и начать практику, но мысль о работе просто не приходит ей в голову.
Сонни, помощник аптекаря, усердно училась три года в вечерней школе и хотела после этого продолжить изучение фармацевтики. Но она встретила мужчину, у которого не было высшего образования, и поэтому отказалась от своей мечты. Сонни считает, что ее любимому было бы неприятно, если бы ее образование было лучше, чем его собственное. У Сонни теперь один путь: быть домохозяйкой и матерью.
Это примеры женщин с очень хорошими предпосылками для профессионального обучения. Для тех, у кого они хуже, отказ от обучения – мелкое событие, которое является нормой в их кругу. Для женщин, не имеющих даже среднего образования, это означает, что они будут работать на фабрике, в супермаркете или в другом подобном месте, не требующем специальных знаний. Такие женщины выбирают профессию, осваиваемую путем краткосрочной производственной практики, и радуются дополнительным 200 маркам в месяц, когда сравнивают себя с подругой, которая еще учится. Получив среднее образование, большинство современных женщин отказываются продолжать изучение выбранной профессии в высших учебных заведениях.
Дальнейшая жизнь, независимо от стадии, на которой закончено обучение, строится всегда по одной и той же схеме: немногие женщины доходят до высшей степени квалификации в своей профессии.
Отказ от профессионального роста
Выйдя замуж и родив первого ребенка, женщина продолжает идти по пути отказа. Почти для каждой из нас рождение первенца означает перерыв в карьере, а для многих – окончательное ее крушение.
Если заработок жены не является весомой составляющей семейного бюджета, то она, как правило, долго медлит с продолжением работы, в результате чего шанс адекватного карьерного роста становится для нее все менее реальным.
Однако отказ от карьеры может произойти и сразу после завершения профессионального образования.
Грета и ее муж изучали ведение лесного хозяйства. После окончания учебного заведения Грета не пошла на работу: ей пришлось бы подать заявление на ту же должность, что и ее муж, а такая конкуренция казалась ей «нечестной». Ситуация осложнялась тем, что результаты Греты по итогам госэкзаменов были лучше, поэтому вполне возможно, что на собеседовании с работодателем ее шансы были бы выше. Грета не работает и сейчас, хотя прошло уже четыре года, и выехала с мужем в Нижнюю Саксонию, где ему выделили участок леса.
Женщины, уверенные, что отлично проживут и без собственных доходов, своими руками закладывают основу собственного рабства. Отсутствие высшего образования, длительные перерывы в работе, отказ от повышения квалификации – все это элементы, постепенно складывающиеся в картину зависимости.
Я обсуждала этот вопрос со многими женщинами, и все они подтверждают мою точку зрения: тот, кто постоянно просит деньги на ведение хозяйства, всегда остается должником. Укоренившаяся таким образом зависимость не позволяет развиться полноценному чувству собственного достоинства, без которого невозможно и равноправное партнерство.
Неуверенная в себе женщина
Женщины отказываются не только от получения собственных доходов и финансовой независимости, но и от собственного времени и пространства, что часто взаимосвязано. Такой отказ демонстрируют даже те, кто самостоятельно распоряжается собственными доходами; он прослеживается даже в языке их телодвижений. Вы наверняка припоминаете: женщины очень часто намеренно худеют, и не только для того, чтобы соответствовать общепринятому стандарту красоты.
Женщины сегодня редко имеют комнату только для себя одной; у немногих есть собственное, «свое» место в квартире. В некоторых домах есть гладильная или швейная комнаты размером с кладовую, да и то для того, чтобы женщина могла нормально обслуживать всю семью без ущерба для интерьера дома. Кому понравится, если везде будут разбросаны, к примеру, лоскуты ткани или приготовленные для глажения рубашки? Женщины приучены рассматривать всю квартиру или дом как свой, тем самым отвечая за порядок, чистоту и уют, но это не имеет ничего общего с понятием персонального, личного пространства. Женщины вынуждены приспосабливаться ко всем членам семьи с их потребностями и интересами. Подруга может заглянуть на чашечку кофе, но она должна исчезнуть, как только появится муж. Книги можно читать, пока кто-нибудь не включит телевизор. С телефоном женщина должна уйти в коридор, чтобы никому не мешать своими разговорами.
Женщина старается таким образом выстроить свой день, чтобы никого не обделить вниманием. При этом она не учитывает собственные желания, поэтому время на себя находит только тогда, когда оно вдруг останется после выполнения всех намеченных дел во благо других. Однако такое происходит крайне редко, и если однажды вечером или в выходные женщина решает отложить домашние дела, она оказывается слишком усталой для того, чтобы заняться собой.
Своим поведением неуверенная в себе женщина показывает: «То, что я делаю, неважно; я не нуждаюсь в собственном пространстве или в специальных условиях. Мои собственные интересы не очень важны, поэтому, когда я нахожу время только для себя, мне можно мешать».
Будни многих женщин строятся именно на этом принципе. Они с легкостью отказываются от своего места или по крайней мере всегда готовы его уступить. Если мужчина и женщина встречаются на тротуаре, то в большинстве случаев дорогу уступает женщина. Можно сказать, что существующие правила этикета, предполагающие, что даму следует пропустить вперед, выполняются только по отношению к привлекательным и уверенным в себе женщинам, что еще больше омрачает положение «прекрасного пола» в целом.
● Не избегайте конфронтации!
● Позволяйте себе достаточную свободу движений!
● Отстаивайте свое право на то, чтобы вам не мешали!
Очень часто женщинам выделяют меньшие по размеру помещения, чем мужчинам, и менее удобные рабочие места. Женщина, занимающая должность главного администратора, рассказала мне, что в ее кабинете находятся кухонный шкаф с кофеваркой, раковина и мусорное ведро. Каждые две минуты туда кто-нибудь заходит, приветствует ее, варит себе кофе, сопровождая это каким-нибудь рассказом, выбрасывает пищевые отходы или моет яблоко. Женщина вынуждена постоянно отвлекаться, но ее протестов коллеги не замечают либо, что еще хуже, называют злобной и чванливой особой или обвиняют в том, что она специально создает видимость высокой важности выполняемой ею работы. На самом деле женщина совсем не хочет казаться надменной, просто ей не нравится, что никто не воспринимает всерьез ни ее саму, ни ее работу. Неудивительно, что заставить главного администратора замолчать способны вскользь выраженное презрение или косой взгляд. Однако сегодня ей старается не мешать даже начальник отдела, потому что на двери ее кабинета красуется табличка «Просьба не беспокоить!», которая появилась после того, как женщина осмелилась открыто выразить свое негодование сложившейся ситуацией.
С той же легкостью, что и от пространства, отказываются женщины и от времени на себя. Например, Элизабет гордо заявляет: «“Я занята” – такая фраза в моем лексиконе отсутствует!» Она считает подобный подход своей добродетелью: всегда иметь время для других. Элизабет никого не заставляет себя ждать. При этом совершенно неважно, что то, чем она занимается в данный момент, гораздо важнее того, о чем ее просят: интересы других всегда были для Элизабет на первом месте. Но ей этого мало: она хочет стать еще «лучше», т. е. побороть свои негативные чувства. Переживая, что люди не засиживаются у нее слишком долго, Элизабет начинает чувствовать себя виноватой из-за своих недостаточно «дружественных» чувств. Она настолько низко ценит себя, что подчиняется даже временно́му диктату со стороны других. Например, если ее дети, 13 и 16 лет, хотят с ней поговорить, Элизабет откладывает книгу и поворачивается к ним. Если бабушка с дедушкой выказали желание прийти в воскресенье на чашку кофе, она отказывается от прогулки с друзьями и обихаживает своих гостей. Если заглянувшие на огонек приятели засиживаются допоздна, Элизабет мило улыбается и старается подавить зевоту, чтобы они не чувствовали себя неуютно и не подумали, что их таким образом выпроваживают.
Всегда иметь время – это привилегия слабых людей. Власть имущие расходуют временные ресурсы куда более рационально: если они говорят, что у них нет времени, это означает, что у них есть гораздо более важные дела.
Безработные, люди, не имеющие власти, и женщины – вот те категории населения, у которых всегда есть время и которые могут его дарить. «Время – деньги» – эта формула подходит только тем, кто решил жить без помех и сконцентрироваться на работе.
Время наделенных властью людей стоит дорого. Чтобы войти с ними в контакт, необходимо заранее согласовать дату и час встречи. Причем не каждый получает достаточно времени на аудиенцию: чем больше власти имеет человек, тем меньшему количеству лиц он доступен. Многие женщины-начальники не придерживаются этого правила: они полагают, что их двери должны быть всегда открыты, и называют это новым, «женским стилем управления», рассматривая открытую дверь кабинета как «прочувствованное руководство». У них для всех и всегда найдется время, но это – одна из форм подчинения.
Как и другие непривилегированные слои населения, женщины не могут сами распоряжаться своим временем. Жена, например, подчиняет свою жизнь распорядку мужа: каждый погожий летний день, между 16:00 и 16:30 армия женщин стремительно покидает бассейны, чтобы оказаться дома раньше мужей, успеть приготовить им ужин и открыть дверь.
Не так давно я стала невольным свидетелем ужасной сцены. Муж приходит домой и, не застав жену, орет на свою почти взрослую дочь: «Где мать?! Она же знает, что я прихожу домой в это время и пью свой кофе!!!» Жена каждый день ждет его дома в установленное время, но сегодня она опоздала, и от его диких криков сотрясается весь дом.
Описанная сцена, к сожалению, не исключение. Каждый вечер, каждое воскресенье, каждый праздник, каждый отпуск отца семейства жены и дети вынуждены подстраиваться под временные возможности мужа и отца; некоторые находят предлог, чтобы уклониться от этого, но большинство подчиняется: в конце концов, это он – тот, кто приносит в дом деньги. У кого деньги, у того и власть – прописная истина, но также и реальность.
Тот, кто облечен властью, свободно распоряжается как собственным временем, так и временем других; это касается и личной жизни, и работы.
Женщина обладает более низким статусом, поэтому у нее нет права заставлять мужчину ждать, так же, как не может заставить ждать подчиненный своего начальника, а пациент – врача. Если жена не ждет мужа, то для него это означает, что его ценность понижается. Очевидно, она нашла более важное занятие, а это угрожает его благополучию, поэтому он агрессивно защищает свое время.
Многим знакомо чувство ожидания перед ответственным экзаменом или перед собеседованием с потенциальным работодателем. Чем дольше длится ожидание, тем беспокойнее становится человек и тем больше снижается уровень его самооценки. Если время ожидания превышает индивидуальный порог толерантности, то человек оказывается в состоянии безысходности и уже не может проявить себя и свои способности надлежащим образом.
Мнение, что у женщины всегда есть время, к сожалению, подтверждается поведением многих из них. Они не признают за собой права на свое время, собственные интересы и самоутверждение, а в результате оказываются загнанными и изможденными. Женщины допускают, чтобы другие распоряжались их временем в своих интересах, и позволяют окружающим указывать себе, что им делать. В итоге они ощущают себя забитыми, не имеющими собственного достоинства, неловкими и глупыми существами.
«Плохие» девочки ведут себя иначе: каждый день они тратят определенное время на то, что интересно лично им, что им важно или просто полезно. Все равно, работают они или «просто домохозяйки», занимаются ли спортом, идут ли гулять, ложатся ли отдохнуть, забираются ли в ванну или просто сидят, сложа руки и уставившись в одну точку. Они делают то, что хорошо для них, – и не чувствуют себя виноватыми!