Да, она была с Джереми Фрайди, а не с Джошем Фрайди, и бесконечно этим гордилась.
По подбородку Джереми потекла капля ванильного мороженого, и Кейтлин вытерла ее большим пальцем. Он поймал ее руку и обхватил ее палец губами, слизывая мороженое. Прикосновение его языка эхом отдалось по всему телу Кейтлин. Она склонилась к Джереми, притянула его к себе и крепко поцеловала.
– М-м-м, мятное с шоколадной крошкой, – прошептал он, не отрываясь от ее губ.
– Мое любимое, – выдохнула она.
Джереми с любовью посмотрел на нее.
– Знаю. Ты всегда его любила. За исключением короткого периода увлечения карамельным пару лет назад.
Кейтлин рассмеялась, но в глубине души оценила его слова. Она ведь знала Джереми почти всю жизнь: семьи Мартелл-Льюис и Фрайди постоянно вместе ужинали, вместе ездили отдыхать, а потом, когда она стала встречаться с Джошем, она кучу времени проводила у них дома. Она и понятия не имела, что все это время Джереми наблюдал за ней с таким вниманием, какого Джош никогда не проявлял. Он помнил, как она ненавидела своего учителя геометрии два года назад, и как она накинулась на ириски после того, как ей сняли брекеты, и как она любила злить Тейлора, доставая у него из-за уха четвертаки, потому что так делал их дядя Сидни и они оба это ненавидели. Кейтлин готова была поспорить, что Джош ничего такого не помнил. Но слушая, как Джереми рассказывает обо всем этом, Кейтлин чувствовала себя любимой. Окруженной вниманием.
Джереми потянул ее к скамье напротив канцелярского магазина. Она прижалась к нему, наслаждаясь теплом его тела в вечерней прохладе, остужавшей ее лицо.
– Ну и как тебе фильм?
Кейтлин наморщила нос, и он легонько постучал по нему кончиком пальца.
– Мне очень понравилось. А тебе?
– Мне тоже. Только я не совсем понял, как…
– Как ему удалось подменить формулы, а потом выманить эту штуковину со щупальцами из-под лавки? – перебила она.
– Точно. Ты прямо мысли мои читаешь, – он улыбнулся. Кейтлин уткнулась лицом в пальто Джереми, потершись щекой о темно-синюю шерсть. Джош никогда бы не пошел смотреть с ней японское аниме. Сказал бы: «Это ерунда для ботаников».
Джереми обхватил ее рукой за плечи и притянул к себе.
– Вот бы сейчас оказаться у тебя или у меня дома, а не на этой холодной скамейке.
Она вздохнула.
– Знаю. Может, скоро и получится. Может, мои мамы встанут на нашу сторону…
Джереми вскинул брови.
– Есть улучшения?
– Минимальные, но все-таки. С тех пор, как с нас сняли подозрения в убийстве Грейнджера, они хотя бы перестали ходить за мной по пятам – Кейтлин закатила глаза.
– Ого! – усмехнулся Джереми. – Да это успех! А что насчет меня?
– С тобой они тоже смирятся, – мягко сказала Кейтлин.
По крайней мере, она на это надеялась. Но когда сегодня вечером она сказала им, что идет на свидание с Джереми, их фальшивые улыбки слегка померкли.
Вдруг в кармане Кейтлин завибрировал телефон. Она вытащила его и нажала «ответить», не посмотрев, кто звонил.
– Поздравляю, капитан! – раздался знакомый громкий голос. Кейтлин не сразу сообразила, что это ее тренер по футболу, Леа.
– Что?! – воскликнула она. Чувствуя на себе взгляд Джереми, она улыбнулась и произнесла одними губами «тренер Леа».
– Вас с Урсулой выбрали капитанами! – Голос Леа всегда был оглушительно громким. – Я подсчитала голоса со вчерашней тренировки, и вы обе – явные победители!
Кейтлин моргнула.
– Правда? – она не могла сдержать широченную дурацкую улыбку.
Она уже решила, что после всего случившегося у нее нет шансов. И несмотря на арест Алекса, беспокоилась, что связь с убийством Грейнджера сыграет против нее. Не что чтобы кто-то говорил, что ему известно о ее роли в этом деле, но все-таки.
И все же… она стала капитаном! Улыбка расплылась еще шире. Даже тот факт, что капитанский титул придется делить с Урсулой, не омрачал ее радость. Кейтлин и Урсула знали друг друга много лет: ездили вместе в спортивные турне, спали на соседних кроватях в футбольных лагерях, но всегда были соперницами, а не подругами. Казалось, Урсула делает все наперекор Кейтлин. Если Кейтлин шутила, Урсула нарочно не смеялась. Если Кейтлин предлагала девочкам в команде надеть одинаковые повязки в День солидарности, Урсула объявляла это дурацкой затеей и настаивала, что нужно надеть браслеты. Кейтлин не понимала, за что она так ее ненавидит.
Тут в ее памяти всплыл разговор в комнате у Авы: про список, который они составили на киноведении, и про то, что Урсула тоже была на этом уроке. Но она тут же прогнала эту мысль прочь.
– Так и есть! – восторженно воскликнула Леа. – Поздравляю, капитан! Уверена, ты прекрасно справишься.
Прежде, чем повесить трубу, Леа рассказала Кейтлин, что теперь она должна будет вести разминку и помогать с планированием командных мероприятий. Кейтлин нажала «отбой». Потом глубоко вздохнула и посмотрела на Джереми.
– Я капитан! – воскликнула она, обвив его шею руками.
Джереми на мгновение застыл.
– Капитан, – медленно проговорил он. – Чего? Футбольной команды?
– Ну да! – Кейтлин выпустила его из объятий и принялась отплясывать рядом со скамейкой.
Джереми искоса посмотрел на нее.
– Так это хорошо?
– Конечно, хорошо! – Кейтлин замерла, сообразив, что что-то не так. – В чем дело? Ты как будто… злишься?
Джереми выглядел озабоченным.
– Конечно, нет! Я просто… думал, ты не уверена насчет футбола. Вот и все.
Кейтлин уселась рядом с ним.
– Это не значит, что я хочу бросить, – она взяла его за руку. – Через пару недель будет игра в честь бала выпускников, после которой капитаны должны выйти на поле со своими парами. Пойдешь со мной? Пожалуйста?
– Бал? – Джереми оттянул воротник. – Ох. Танцы – это вообще-то не по моей части.
– Да ладно тебе. Будет весело! – Кейтлин схватила телефон, сообразив, что ей надо обзвонить столько людей – ее мамы, Ванесса Викинг, Джош…
Джош. Конечно, нельзя звонить Джошу при Джереми. Да может, и вообще не стоит. Это ее немного расстроило. Джош бы точно оценил эту новость. Он бы не стал спрашивать, остались ли у нее сомнения. И не стал бы говорить, как не любит балы.
Джош обнял ее за талию и прижал к себе.
– Ладно, если ты счастлива, я тоже счастлив. – Потом он поднялся. – Пора домой. Пойдем, я тебя подброшу.
Он повел ее в сторону парковки, и Кейтлин тащилась сзади, чувствуя, что ее радость слегка омрачилась. Не то чтобы она скучала по Джошу. И ей совсем не хотелось его вернуть. Ей просто хотелось, чтобы Джереми отреагировал по-другому. Проявил больше энтузиазма. Больше понимания – как во всем остальном.
– Ну так что, – сказал Джереми, сжимая ее руку и возвращая к настоящему. – Давай что-нибудь устроим в субботу вечером.
– Серьезно? – глаза Кейтлин загорелись.
Джереми кивнул.
– Я сам все организую. Ты просто приходи. Хорошо?
– Хорошо, – кивнула она, усаживаясь позади него на мопед и расплываясь в дурацкой улыбке. Наверное, он поведет ее куда-нибудь, чтобы отпраздновать? Может, в тот новый ресторан с барбекю, куда они хотели сходить. Или в то азиатское кафе, где подавали острую еду, которую Джош не любил.
Внезапно Кейтлин почувствовала эйфорию. Джереми все-таки правильно реагирует. Глупо было сомневаться в нем.
9
Во вторник утром Ава надела темно-серое платье средней длины от Дианы фон Фюрстенберг, плотные темные колготки, высокие сапоги и черный жакет. Прихватив свои самые массивные темные очки, она отправилась вниз, где ее уже ждал отец. Она могла бы назвать тысячу мест, куда бы пошла охотнее, чем на похороны Лукаса Грейнджера, но выбора не было.
– Джигяр, – приветствовал ее отец ласковым прозвищем на фарси, которым всегда называл ее. Мама тоже пыталась звать Аву этим словом, но папа вечно смеялся над ее произношением, так что она сдалась и стала звать дочку Пирожочком.
Ава поправила ремень на талии и улыбнулась ему.
– Готов?
– Да, милая, – мистер Джалали потянулся к дверной ручке, но замешкался. Он посмотрел на Аву, будто хотел что-то спросить, но потом тряхнул головой и шагнул через порог.
– Что такое? – спросила Ава, усаживаясь на пассажирское сиденье отцовского «Мерседеса».
Мистер Джалали завел машину и посмотрел на нее долгим, сердечным взглядом.
– Просто мне жаль, что нам приходится ехать на похороны, – он оттянул ворот рубашки. – Это по-прежнему тяжело, даже спустя столько лет.
Ава сглотнула. Он говорил о маме. Это были не единственные похороны в ее жизни: она бывала и на других, в том числе Нолана, но мамины были, конечно, самыми тяжелыми. Она мысленно перенеслась в тот ужасный день, когда они с отцом сидели в церкви (в своем завещании мама указала, что хочет многоконфессиональную службу – и по христианским, и по мусульманским традициям), слушая речь пастора и глядя на мамину фотографию на крышке гроба, которую они выбрали вместе. Ава крепко сжимала руку отца на протяжении всей службы. В другой руке она держала плюшевую собачку, которую мама подарила ей за несколько дней до автокатастрофы. Это был ее последний подарок Аве, и девочке казалось, что это самая важная вещь в мире.
Теперь же Ава смотрела на отца и так много хотела ему сказать. Она так скучала по нему. Казалось, их разделяло огромное расстояние – пропасть, которую ей хотелось преодолеть. Так мило, что он решил поехать с ней, вдруг поняла она. Ему ведь необязательно было это делать. Ава сделала глубокий вдох, собираясь сказать все это, как вдруг через открытое окно до них донесся громкий голос. Лесли выбежала на крыльцо, прижимая к уху телефон.
– Нет, нет, нет! – вопила она. – Я же сказала, никаких тюльпанов. Тюльпаны смотрятся дешево. Вы что, не понимаете, какую атмосферу я хочу создать? Это очень важная вечеринка в честь моей матери. Возможно, мне стоит поискать другого флориста? Еще не поздно, и я уверена, что найдется… – Лесли на долю секунды умолкла. – Отлично. Так я и думала.