Тут Джулия обвела взглядом остальных. «Что происходит?» – одними губами спросила она, вопросительно вскинув брови. Кейтлин пожала плечами. Мак нахмурилась.
– Что ж, раз все собрались, – ворчливо сказал Питерс, – пройдемте в кабинет.
Он повел их по тому же лабиринту столов, через который они пробирались пару дней назад, в тот же кабинет для допросов с зеркалом, через которое за ними можно было наблюдать из соседней комнаты.
– Присаживайтесь, девушки.
Паркер уселась на стул, стоявший ближе всего к двери, Джулия – рядом с ней. Питерс упал на стул по другую сторону стола. Пока он рылся в пухлом конверте, Джулия заметила, что сквозь его редеющие волосы проглядывает лысина. Потом он поднял глаза и медленно обвел взглядом сидящих полукругом девушек. И наконец заговорил:
– Алекс Коэн освобожден из-под стражи.
Ава возбужденно ахнула.
– Как здорово! Что произошло?
Лицо Питерса сохраняло бесстрастное выражение, как у профессионального игрока в покер.
– Вам бы следовало больше беспокоиться об уликах, указывающих на вас.
Паркер вскинула голову, и Джулия положила ладонь на ее запястье, чтобы успокоить подругу. Кейтлин и Мак громко сглотнули. С лица Авы исчезло радостное выражение. Сердце Джулии начало колотиться о ребра, голова закружилась. Но ведь она этого и ждала, разве нет?
– Теперь, когда криминалисты закончили свое расследование, ваша причастность к преступлению стала очевиднее прежнего, – продолжал детектив. – Ваши отпечатки в доме повсюду, – он сделал короткую паузу, позволяя им осмыслить свои слова. – Если вы убили Хотчкисса, Грейнджер, возможно, узнал об этом. Так что вам нужно было от него избавиться, чтобы он никому не рассказал, – детектив постучал ручкой по столу, щелкая кнопкой. – Ну а теперь, – резюмировал он, – не хочет ли кто-то из вас наконец рассказать мне правду? Если заговорите сейчас, для вас все будет гораздо проще. Настоятельно рекомендую рассказать мне все, что вы знаете.
Джулия не решалась посмотреть на остальных. Она чувствовала, как Паркер буквально трясется от злости и бессилия. «Не говорите ничего», – мысленно наказала она подругам. Ведь что они могли сказать? Что ни скажи, они будут выглядеть виновными. Ей до смерти хотелось узнать, нашли ли копы тот блокнот, в котором было записано, как они собирались убить Нолана и остальных. Оставалось молиться, чтобы не нашли.
Питерс повернулся к Джулии. Их глаза на мгновение встретились, после чего он опустил взгляд на руку Джулии, державшую Паркер за запястье. Лицо детектива на мгновение приняло озадаченное выражение, после чего он торопливо записал что-то в своей папке. После минутного молчания он выдохнул:
– Ну что ж, девушки. Придется пойти сложным путем.
Он поднялся со своего места, пересек комнату и сделал кому-то знак войти. В кабинет отрывистым шагом зашла женщина средних лет в очках с толстыми стеклами, уродливом брючном костюме и ботинках на невысоком каблуке. Губы ее были крепко сжаты. Она качнула головой в сторону девушек.
– Это доктор Роуз, – сообщил Питерс. – Наш эксперт по составлению психологических портретов. Она побеседует с каждой их вас по очереди. А потом мы проверим, сходятся ли ваши рассказы, – он внимательно посмотрел на каждую из девушек. – Я знаю, что вы пытаетесь выступать единым фронтом, но вы не все знаете друг о друге. А доверие – сложная штука.
Ава нахмурилась.
– На что вы намекаете? Что одна из нас сделала это и не сказала остальным?
Питерс пожал плечами и ухмыльнулся.
– Это вы сказали, не я.
Он повернулся и пошел к выходу. Но не дойдя до двери, обернулся и посмотрел прямо на Джулию.
– Начнем с вас, – буднично заметил он, кивнув доктору Роуз, после чего вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Джулия чувствовала на себе взгляды остальных девочек, но ничего не сказала. Она крепче стиснула руку Паркер и уставилась в стол.
– Вас зовут Джулия Реддинг, верно? – решительно спросила доктор Роуз, в упор глядя на Джулию. Ее глаза за стеклами очков казались огромными, будто она держала перед лицом лупу. – Пройдемте в мой кабинет. Остальные – ждите, пока я вас вызову.
Ава вскинула руку.
– А наши родители об этом узнают?
– Да, после допроса мы им сообщим, – ответила психолог. – А теперь за мной, мисс Реддинг.
Доктор Роуз развернулась на каблуках и пошла к двери. Джулия напряженно сглотнула и поднялась на ноги. Она глянула на Паркер, и та ободряюще кивнула ей.
– Все будет хорошо, – шепнула подруга.
Но потом Джулия посмотрела на Аву, Кейтлин и Мак. Все трое выглядели насмерть перепуганными.
Джулия повернулась к Паркер.
– Встретимся потом на улице? – шепнула она. Паркер кивнула, а остальные беспокойно переглянулись. Джулия подумала, не предложить ли им тоже встретиться, но тут доктор Роуз нетерепеливо кашлянула.
Джулия прошла за ней по длинному коридору в крошечный, тускло освещенный кабинет. Комната была практическим пуста, за исключением нескольких рамок с дипломами на стенах, металлического стола со столешницей из лакированного искусственного дерева, и двух стульев. Джулия принялась мерно вдыхать и выдыхать. Один… два… три. Она сразу же почувствовала себя спокойнее. Ей даже удалось изобразить улыбку, когда они с доктором уселись с противоположных сторон массивного стола.
– Ну что ж, – сказала доктор Роуз. – Начнем.
Джулия огляделась по сторонам.
– А где детектор лжи?
– Что, простите? – переспросила доктор Роуз.
– Вы разве не будете проверять меня на детекторе лжи? – спросила Джулия. – Нет, Джулия, этого я делать не буду, – доктор Роуз сняла очки и положила на стол. Она сразу стала выглядеть добрее, почти дружелюбно. – Мы просто поговорим.
«Мы просто поговорим». На секунду Джулия задумалась, не рассказать ли доктору Роуз, что она уже ходила к психологу. Но тут она вспомнила, что Филдер оказался чокнутым ублюдком.
– Что вы хотите узнать?
– Ну, для начала, расскажите мне о своей жизни. Про свою семью.
У Джулии в горле как будто застрял камешек. С какой стати ее это интересует? В голове у нее промелькнула серия привычных лживых историй, но она быстро поняла, что это ни к чему хорошему не приведет. Доктор Роуз наверняка уже все знает. А если Джулия соврет, то будет казаться ненадежным свидетелем. А то и убийцей.
– М-м, мы с мамой переехали сюда из Калифорнии пару лет назад, – начала Джулия. – Моя мама… м-м-м… в общем, у нее есть проблемы.
Доктор Роуз кивнула и вытащила белый блокнот на пружинке.
– И вам пришлось нелегко из-за этого, верно?
Джулия поморщилась. Значит, доктор Роуз и правда все знает. Но в то же время в ее голосе было что-то доброе. Успокаивающее. Внезапно в груди Джулии будто прорвалась плотина, и она едва успевала произносить рвавшиеся наружу слова.
– Моя мать – барахольщица. В смысле, это у нее реальный диагноз. Наш дом ужасно грязный, и там живет почти тридцать кошек. И моя мама, она… реально больная. И она меня ненавидит. Она говорит, что все дело во мне.
Доктор Роуз кивнула, внимательно слушая.
– И что вы чувствуете в связи со всем этим?
Джулия на секунду задумалась.
– Стыд. Унижение. Я не хотела, чтобы кто-то в городе знал, потому что когда в Калифорнии об этом узнали, все в школе… – Джулия содрогнулась. – Боже, они были так жестоки. Я ведь была всего лишь ребенком, понимаете? А они обзывали меня всякими гадкими словами, и никто их не останавливал. Ни учителя, ни родители. Это было… просто ужасно.
– И вы боялись, что здесь все повторится, верно?
– Да. Так что на сей раз я постаралась это предотвратить.
– И что же вы сделали?
Джулия перевела дух.
– Я постаралась полностью отделить то, что происходило у меня дома, от внешнего мира: жила двумя параллельными жизнями. Я никого не приглашала домой, никогда. Кроме Паркер, она была в курсе.
– Паркер Дюваль?
– Ага, – Джулия кашлянула. – Я доверила Паркер свою тайну. И с тех пор она могла приходить, когда хочет. Но больше никто. Я не могла рисковать и рассказать об этом еще кому-то.
Доктор Роуз сделала пометку в блокноте.
– Продолжайте.
Джулия попыталась подсмотреть, что она написала, но у нее не получилось.
– Я почти никогда не ходила на свидания, потому что не могла никого пригласить в гости. И это долгое время работало. Никто ничего не знает. То есть не знал, вплоть до недавнего времени, – на глаза девушки навернулись слезы.
Доктор Роуз сделала еще несколько пометок.
– А потом что случилось?
Джулия грустно усмехнулась.
– Эшли Фергюсон. Вот что случилось.
– Кто такая Эшли?
– Девочка из школы. Она была вроде как моей фанаткой. Одевалась как я, выкрасила волосы в такой же цвет. Повсюду за мной ходила… это было очень странно.
– Похоже, она вами искренне восхищалась. Вам это, наверное, в какой-то мере льстило?
Джулия пожала плечами.
– Поначалу – да, пожалуй. Но потом это уже стало переходить все границы. Однажды она зашла в туалет в ресторане, где у меня было свидание, и взяла помаду прямо у меня из сумочки.
Доктор Роуз напряженно строчила в блокноте. Джулия очень хотелось заглянуть в ее записи, чтобы узнать, что показалось психологу важным, но она поборола это желание.
– А несколько дней назад она разослала всем в школе письмо и рассказала про… – произносить эти слова вслух все еще было сложно. – Про мою мать. И про наш дом. И про меня. Так что теперь все знают.
– И как вы себя в связи с этим чувствуете?
– Ужасно. Я даже не могу ходить в школу. То есть я попыталась, вчера, но эта с… то есть Эшли, насыпала в мой шкафчик кошачий наполнитель. Она как второй Нолан, – как только с губ Джулии слетело это имя, она тут же об этом пожалела.
Как и следовало ожидать, доктор Роуз тут же вскинула брови.
– Нолан Хотчкисс?
Джулия сглотнула, пытаясь побороть участившееся сердцебиение. Раз… два… три…
– Да.
– То есть Нолан тоже вас обижал, как Эшли?