Джулия отвернулась, разглядывая рамки на стенах. «Летиция У. Роуз, кандидат наук, Вашингтонский Университет».
– Нет, но он кое-что сделал с Паркер. Я ненавидела его за это, – голос Джулии дрогнул, в груди закипала ярость. – Но я его не убивала.
– Расскажите мне, что Нолан сделал с Паркер.
Джулия вздохнула. Она уже столько раз повторяла эту историю полиции, но рассказывать от этого не стало проще.
– В ночь, когда ее отец… напал на нее, она была на вечеринке у Нолана. Она позвонила мне. У нее заплетался язык, и похоже было, что с ней что-то не то. И еще она казалась испуганной, как будто сама себя не контролировала.
– И что она сказала?
– Она сказала: «Кажется, он подсунул мне окси». – Джулия сделала паузу. – Она говорила про Нолана – они очень дружили. Дело в том, что Нолан знал, каким был отец Паркер. Он ее все время бил. Что бы она ни делала, все его раздражало. А наркотики выводили его из себя больше всего. Он пригрозил убить ее, если хоть раз застанет под кайфом, – Джулия вздохнула. – Паркер думала, что Нолан сделал это нарочно. Что ему казалось забавным, если отец ее изобьет. – Она сжала кулаки. – Я сказала, что заеду за ней и отвезу ее домой. Она была в ужасном состоянии, когда я добралась до дома Нолана. Умоляла меня отвезти ее к себе, чтобы отец не увидел ее в таком состоянии, но… тогда я ей еще не рассказала про… мою ситуацию. Я боялась приводить ее домой. Мы с Паркер были лучшими подругами, но она была такой популярной. Я боялась, что она перестанет со мной общаться, если узнает, – при этом воспоминании по щекам Джулии вдруг покатились слезы. Паркер все упрашивала ее, а она придумала какую-то дурацкую отговорку про то, что у матери вечеринка и ей нельзя никого приводить к себе.
– Все будет в порядке, – сказала она Паркер, везя ее домой, несмотря на бессвязные протесты. Ну и гадиной же она была!
– Так что вместо этого вы отвезли Паркер к ней домой, – закончила за нее доктор Роуз.
Джулия кивнула. Она глубоко вздохнула и все же нашла в себе силы закончить рассказ.
– Именно в ту ночь ее отец… – Она запнулась и закрыла глаза, изо всех сил стараясь избавиться от нахлынувших воспоминаний: о том, как Паркер несколько месяцев провела в больнице, о многочисленных швах, испещривших ее лицо, шею и руки, о сломанных костях и опухших конечностях, о том, как она заново училась ходить. Джулия могла бы все это предотвратить, если бы оказалась смелее.
– Она моя лучшая подруга, а я позволила этому случиться! – Джулия покачала головой и стукнула кулаками по коленям. – Это все из-за меня, – прошептала она с яростью и ненавистью к себе. – Я была такой эгоисткой. Меня волновала только моя репутация.
– Джулия, вы ведь не знали, что случится. В том, что сделал с Паркер ее отец, виноват только он.
Не вы.
– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала Джулия. – Но только правда ли это? Просто удивительно, что Паркер меня простила. Она должна бы меня ненавидеть, – ее лицо исказила боль. Она никогда прежде не говорила этого вслух: ни другому псхологу, ни самой Паркер. «Может, тебе не стоило меня прощать. Я ничтожество. Я сделала это с тобой. Это моя вина».
Доктор некоторое время молчала, но продолжала смотреть в лицо Джулии. Похоже было, что она что-то напряженно обдумывает.
– Так значит, вам кажется, что Паркер вас простила?
Джулия изумленно посмотрела на нее.
– Ну разумеется. Иначе зачем бы она продолжала со мной дружить? И я никогда больше не допущу, чтобы с ней снова случилось что-то плохое. Я скорее умру.
– Понимаю, – доктор Роуз тепло улыбнулась Джулии, будто и правда понимала. Потом она откинулась на спинку стула. – Так это не вы убили Лукаса Грейнджера?
Джулия удивилась внезапной смене темы.
– Конечно, нет.
– А Нолана? Вы его ненавидели, но это тоже не ваших рук дело?
– Нет, – Джулия сняла с штанов приставшую нитку. – Я не способна на убийство.
Доктор Роуз кивнула.
– Да, полагаю, не способны. Но как насчет ваших подруг?
Джулия моргнула.
– А что насчет них?
– Как вы думаете, способны ли они на убийство?
Джулия молча уставилась на психолога, пытаясь сообразить, к чему она клонит. Она что, считает, будто это сделала кто-то из девочек? Ава? Паркер? Джулии была невыносима мысль о том, что Паркер станут допрашивать.
– Конечно, нет, – резко сказала она. – Никто из них.
Но взгляд доктора Роуз заставил ее задуматься. Может, ей и полиции было известно что-то, чего не знала Джулия? Она попыталась вспомнить все, что случилось в ночь убийства Грейнджера. То, что сама она не возвращалась в его дом, не значило, что никто из девочек этого не делал. Но это же безумие, правда? Нельзя начинать подозревать их сейчас.
– Хорошо, – доктор Роуз встала. – Вы нам очень помогли. У меня могут возникнуть еще вопросы, так что, пожалуйста, держите телефон при себе. – Она встала и открыла дверь, махнув рукой в сторону двери, чтобы Джулия поняла, что может идти. – Спасибо, что уделили мне время.
Джулия медленно поднялась на ноги, совершенно сбитая с толку. Она взяла свою сумку и прошла мимо доктора.
– До свидания.
Она поспешно пошла по коридору в приемную, рассчитывая, что Паркер ждет ее там, но подруги там не оказалось. Джулия в смятении выбежала на улицу, залитую мягким вечерним солнцем. Паркер нигде не было видно. Девушка вытащила телефон и набрала номер подруги. Автоответчик. На мгновение Джулию посетила безумная мысль, что Паркер слышала все, что она говорила доктору Роуз, в том числе о том, какой виноватой она себя чувствовала, и вдруг сама решила винить во всем ее и сбежала.
Джулия потерла глаза и пошла к машине. Некоторое время она сидела за рулем, не зная, что предпринять. Домой она ехать не могла. Говорить ей тоже ни с кем не хотелось. Она включила мотор, вырулила с парковки и просто поехала куда глаза глядят, кружа по небольшим кварталам, по центру Бэкона и побережью. Ей нужно было снять стресс.
Но поездка не оказала желаемого эффекта. Исколесив Бэкон вдоль и поперек, она так и не избавилась от тревожного чувства. Посмотрев на телефон, лежавший на пассажирском сиденье, она заметила на экране уведомления из Instagram – целую кучу. Открыв приложение, она увидела текст: «Пользователь @ashleyferg отметил вас на фото». Ее сердце ухнуло вниз.
Она медленно открыла фото. На нем снова был изображен ее дом, только на этот раз перед ним стоял фургон Министерства здравоохранения. А также машина с надписью «Служба контроля за животными». На крыльце толпились люди в форме, вытаскивавшие из дома кошачьи переноски. Мать Джулии стояла в саду, с перекошенным от возмущения ртом и всклокоченными волосами. Вид у нее был еще безумнее, чем обычно.
Джулия остолбенела. Когда это случилось. Неужели сегодня? Потом она глянула на подпись под фотографией: «Джулия Реддинг отныне больше не кошачья королева #nofilter» Джулия рухнула на первую подвернувшуюся лавочку.
– Боже мой, – прошептала она. Эшли настучала на них в службу контроля за животными! Какой кошмар. Кошки были единственным, что заботило ее мать. А теперь их заберут. А значит, миссис Реддинг направит все свое внимание на Джулию. И всю свою ярость.
А Джулии только показалось, что хуже уже некуда. Ну и стерва эта Эшли!
Это слово эхом зазвучало у нее в голове. Ей вдруг вспомнилось, как Паркер сказала вчера со страшным выражением лица «Эта стерва за все поплатится». Она снова посмотрела на фотографию. Эшли вывесила ее почти час назад. Видела ли ее Паркер? «Эта стерва за все поплатится. Я ее достану». И даже когда Джулия сказала, что ничего поделать нельзя, Паркер ответила: «А жаль. Хотелось бы хоть раз отомстить».
Боже. Джулия вдруг подумала, что она может знать, где сейчас Паркер. Неужели ты мстит?
Джулия набрала номер Эшли. Ответа не было. Она поспешно зашла на школьный сайт и нашла домашний адрес Эшли. Подбежав к машине, она вырулила с парковки и вжала по газам, заставляя себя сбросить скорость, только чтобы ее не остановила полиция. Она снова и снова набирала номер Паркер. Та по-прежнему не подходила.
– Паркер, где ты? – заорала она в трубку. – Слушай, я надеюсь, ты не сходишь с ума из-за этой фотки в Instagram. Потому что я нет. Я в порядке. Слышишь?
Она свернула направо, налево, еще раз налево. В голове стучали одни и те же слова: «Паркер не у Эшли. Это просто нелепо. Она ведь уже не та, что раньше. Она больше не задирается и не устраивает скандалы. Ты просто психуешь».
Джулия захлопнула дверцу машины и побежала к дому Эшли. Входная дверь была открыта настежь. Ринувшись в дом, Джулия услышала крик.
Чувствуя, как в крови пульсирует адреналин, она побежала вверх по лестнице, пересекла коридор и оказалась в комнате Эшли. Кровать была застелена точно таким же покрывалом, как у Джулии, только больше.
Она даже не успела задуматься, каким образом Эшли могла это выяснить. Она сделала еще шаг и увидела пар, шедший из открытой двери в ванную, где на полную мощность работал душ. Она ворвалась в ванную и огляделась. На полу валялся флакон шампуня Aveda с розмарином и мятой – Джулия пользовалась таким же. Рядом лежала зубная щетка и стаканчик, а также разбитая керамическая фигурка – похоже, коровка. Их кто-то уронил? Шторка была сдернута с карниза, но из крана по-прежнему текла вода. Джулия заглянула в ванну. И тут она увидела это.
Эшли.
Джулия была почти уверена, что закричала. Хоть Эшли и лежала в ванне, на ней был пушистый розовый халат, промокший насквозь. Мокрые волосы забились в слив. Пальцы посинели. Глаза закрыты. Руки покрыты царапинами, на виске назревает синяк.
Мозг Джулии заработал со сверхзвуковой скоростью. Она присела рядом с Эшли и прижала пальцы к ее горлу, пытаясь нащупать пульс. Его не было. Она подставила руку к носу и рту девушки. Не дышит.
– Боже мой, боже мой… – бормотала Джулия, оглядываясь по сторонам. Может, Эшли поскользнулась? Но чем дольше она рассматривала комнату, тем больше следов борьбы замечала: отметины ногтей на обоях, журналы, разбросанные по полу. Ну и, конечно, тот факт, что Эшли лежала в ванне, а не на коврике.