Неужели это сделала Паркер?
«Не надо так думать», – велела она себе, но перед ее глазами так и стояло полное решимости лицо Паркер на парковке перед школой. «Только скажи, что мне сделать», – сказала она. Но ведь Джулия ничего не сказала, верно? Мысли ее вдруг спутались. В голове был только тот жуткий сон, в котором она звала Паркер на помощь. Проснувшись, она обнаружила в руках телефон. Может, она позвонила Паркер во сне? Тут она снова вспомнила про фотографию в Instagram Эшли. А что если Паркер увидела ее и слетела с катушек? Что если Паркер правда это сделала? Убила человека ради нее?
И тут Джулия мысленно перенеслась в тот день, когда они беседовали на киноведении. Паркер улыбнулась и сказала: «Взять хотя бы Эшли Фергюсон. Хотелось бы мне, чтобы она поскользнулась в ванной, намыливая свои крашеные патлы, и проломила себе череп».
Нет. Этого не может быть.
Джулия вновь вернулась в настоящее. Если Паркер правда это сделала, повсюду должны быть ее отпечатки пальцев. А теперь и отпечатки самой Джулии. В полицию звонить нельзя: она не могла так поступить с Паркер. Она вдруг поняла, что надо делать, и ощутила внезапный прилив сил.
Джулия несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, потом встала на колени и подползла к ванне. Она взвалила тяжелые руки Эшли ей на грудь и выпрямила ее ноги. Потом огляделась в поисках необходимых подручных инструментов. Джулия намеревалась избавиться от всех улик: от каждой капли, каждого отпечатка пальцев. И даже от самого тела.
Чего не сделаешь ради лучшей подруги.
18
В среду утром Мак въехала на парковку перед школой и схватилась за телефон. У нее всю дорогу от дома играла в голове одна песня (ремикс Россини и Рианны – ее любимого композитора и певицы, которую она втайне обожала), и ей хотелось еще раз пересмотреть клип на YouTube. Но обнаружив наконец письмо со ссылкой, она поняла, почему ей вспомнилась именно эта песня: Блейк скинул ей ссылку несколько недель назад, когда они вроде как встречались. «Подумал, тебе понравится», – написал он, поставив в конце целующийся смайлик.
– Хватит! – сказала она себе вслух, для пущей убедительности стукнув руками по рулю. Она решила, что не даст Блейку второго шанса, и была твердо намерена придерживаться этого решения. Черт возьми, но почему же это так сложно?
Но, возможно, у ее нервозности были и другие причины. Накануне вечером она встретилась с доктором Роуз в полиции. Маккензи дважды пришлось сунуть ладони под себя, чтобы они престали трястись, и трижды она ловила себя на том, что мысленно напевает композицию Дворжака, что всегда делала, когда нервничала. Доктор Роуз задала несколько безобидных на первый взгляд вопросов о самооценке Мак, ее отношениях с Ноланом (значение которых девушка постаралась преуменьшить), о том, нравились ли ей уроки киноведения, и почему они с подругами решили забраться в дом Грейнджера в ночь убийства. Мак настолько разнервничалась, что даже не помнила собственных ответов.
А потом доктор Роуз почему-то стала расспрашивать ее про остальных девочек. Ава кажется такой замкнутой, отметила психолог. Она тяжело переживает смерть матери? То же с Кейтлин: она потеряла своего брата – такое горе, должно быть, заставило ее обозлиться на весь мир? У Джулии сложная ситуация дома, а Паркер…
– Похоже, ты выбрала себе подруг с весьма сложным багажом, – резюмировала доктор. – А ты ведь знаешь, что люди с подобными, гм… проблемами, могут компенсировать их другими способами.
Мак изумленно уставилась на нее.
– В смысле убивая людей? – спросила она.
Доктор просто моргнула.
– Конечно, нет, – ответила она. – Разве что ты сама так считаешь.
Мак и сама не знала, что думать. Стоило ли ей подозревать остальных? В каком-то смысле это было логично: ведь все они присутствовали при том разговоре на киноведении. И если одна из них убила Нолана, конечно, она убила бы и Грейнджера, чтобы заткнуть его, а остальных девочек сделала своими невольными сообщницами. Кейтлин ненавидела Нолана больше остальных. А Ава? Нолан ведь пустил про нее грязные слухи, а Грейнджер к ней приставал. Может, у нее была тайная склонность к насилию.
Но Мак тут же отбросила эту мысль. Они ее подруги. Они не убийцы. Ей оставалось надеяться, что они смогут пройти эти собеседования, не навлекая на себя еще больше подозрений. Не хватало только, чтобы в Джульярде узнали, что ее допрашивают по делу об убийстве, или чтобы родители разволновались еще больше.
Вздохнув, она вышла из машины и направилась к школе, просматривая сообщения в телефоне. Пришла смска от Оливера: «У тебя все в порядке?» Она нахмурилась, не зная, что ответить, и решила не отвечать вовсе.
Дойдя до своего шкафчика, Мак заметила, что в коридоре тут и там стоят группки школьников. Они перешептывались, потом расходились, объединяясь в новые группы и снова начиная шептаться. Воздух казался наэлектризованным. Что происходит? Тут Мак заметила, что Алекс Коэн стоит у своего шкафчика, опустив голову. Может, все дело в этом? Алекса ведь обвинили в убийстве и продержали в тюрьме целую неделю, а теперь он вернулся. Хотя Мак верила в невиновность Алекса и радовалась за Аву, что его отпустили, она все еще относилась к нему настороженно. Это ведь он настучал на них копам.
Она открыла шкафчик и начала рыться в книгах. В нескольких шагах от нее стояла у своего шкафчика Нисса Франкель, с бешеной скоростью о чем-то переговариваясь с Ханной Броутон.
– Она просто исчезла, – услышала Мак ее шепот. – Так ее мать сказала полиции.
Мак навострила уши. Кто исчез? Джулия? Мак знала, что Нисса с ней дружила. А что если Джулия не выдержала стресса при разговоре с доктором Роуз и просто сбежала?
Ханна уперла руки в бока.
– Думаешь, ее похитили? Я слышала, у нее в комнате был идеальный порядок. Что очень странно – вообще-то она страшная неряха.
Мак напряженно сжала губы. Джулия уж точно не была неряхой…
Нисса с громким щелчком захлопнула шкафчик.
– Думаешь, она сбежала?
Ханна решительно покачала головой.
– Если бы Эшли сбежала, она бы наверняка взяла с собой хотя бы телефон. Ты же знаешь, она без него жить не могла.
Мак распахнула глаза от удивления. Эшли?
Она отвернулась от девочек, вытащила телефон и открыла местный новостной сайт. Ну конечно, на самом верху страницы заголовок: «Школьница из Бэкона пропала без вести». В статье рассказывалось, что родители Эшли Фергюсон обнаружили ее исчезновение, вернувшись домой с работы. Ее машина была припаркована перед домом, телефон стоял на зарядке. Они прождали несколько часов, думая, что она просто вышла пробежаться, а около десяти часов вечера позвонили в полицию.
По жилам Мак разливался парализующий ужас, от которого волосы вставали дыбом. Эшли была в списке.
Захлопнув шкафчик, она пошла по коридору и увидела, как в уголке шушукаются Кейтлин и Ава. Мак присоединилась к ним.
– Что за чертовщина? – прошептала она.
– Ты, значит, уже слышала? – спросила Ава, стреляя глазами из стороны в сторону.
Мак кивнула. Прижав руку к лицу, она заметила, что ее пальцы дрожат.
– Не надо бы нам здесь об этом говорить, – сказала она, оглядывая людный коридор. – Тут столько людей…
– Но, девчонки, – перепуганным голосом вмешалась Кейтлин. – Что происходит?
Мак сняла с рукава толстовки приставшую нитку.
– Не надо сразу предполагать худшее, – тихо сказала она. – Вполне возможно, что тут нет никакой связи. Или Эшли просто сбежала из дома. В смысле, мы ведь говорили, что это… ну, вы знаете. Произойдет в душе. А ведь все было не так. Она просто исчезла.
Но виду девочек ясно было, что все думали иначе. Кейтлин затряслась.
– Это все мы виноваты, – прошептала она. – Мы назвали все эти имена. А теперь все умирают.
– Перестань, – Ава поймала ее за руку. – Нам правда нельзя здесь это обсуждать.
– Может, надо во всем сознаться? – лихорадочно предложила Кейтлин. Было очевидно, что ей нужно поговорить об этом здесь и сейчас. – Пока еще кого-нибудь не убили. Пока еще чего-нибудь не случилось. Как думаете?
– И что это даст? – прошипела Ава. – Ты действительно думаешь, что этот человек остановится, если нас посадят в тюрьму?
– Может и да! – громко воскликнула Кейтлин, заставив нескольких школьников обернуться.
– Тихо, – шикнула на нее Мак, надеясь, что проходящие мимо ребята сочтут, будто они обсуждают предстоящий экзамен по истории. Она склонилась поближе к подругам. – Ты сама понимаешь, что говоришь? – обратилась она к Кейтлин. – Хочешь пустить псу под хвост всю свою жизнь из-за какого-то дурацкого разговора? Как будто мы первые, кто обсуждал, кому бы мы желали смерти. Ну, серьезно, Кейтлин, хватит!
– Мы первые, у кого эти люди в итоге правда умерли! – прошептала Кейтлин. На висках у нее пульсировали вены.
– Давайте рассуждать логически, – тихо сказала Мак. – Может, мы сами сможем во всем разобраться. Можно расспросить кое-кого из девочек, которые крутили романы с Грейнджером. В смысле, у них ведь были мотивы его убить, верно?
Ава кивнула.
– Алекс видел, как какая-то девушка зашла в дом Грейнджера в ту ночь, когда мы уже ушли. Может, это одна из них.
– С Грейнджером могло быть и так, – признала Кейтлин. – Но что насчет Эшли? Отца Паркер? Это все просто бессмыслица.
– А что не бессмыслица? – сорвалась Ава.
Мак не удержалась и подозрительно глянула на Аву, вспомнив свой разговор с доктором Роуз. Было сложно не строить гипотезы. Она ведь едва знала этих девчонок.
Ава напряглась.
– Я пальцем не трогала Грейнджера, – резко сказала она, будто прочитав мысли Мак. – И Эшли тоже.
– Как и я! – быстро сказала Кейтлин и с внезапным недоверием посмотрела на Мак. – А ты где была вчера вечером?
– Мне-то с чего убивать Эшли? – потрясенно спросила она. – Мы с ней даже не знакомы.
Ава пожала плечами.
– А нам с чего ее убивать? Может, ты узнала, что она подслушала нас на киноведении. Может, ты хотела ее остановить, чтобы она всем не рассказала, как про Джулию. Тебе есть что терять, Маккензи. Ты только что поступила в Джульярд. Тебе надо защищать свое будущее, разве не так?