– Да, все нормально. Просто устала. – Она зевнула, словно в подтверждение своих слов. – Плохо сплю в последнее время. Из-за этого трудно сосредоточиться.
– Так, значит, ничего не случилось?
Голос у Джереми был скорее смиренный, чем раздраженный. Кейтлин ужасно не нравилось скрывать от него что-то, выстраивая между ними стену лжи. Даже в мелочах: хотя родителей уведомила полиция, Джереми она не сказала, что с ней беседовал психолог из полиции. Она могла бы легко все ему объяснить, но не стала. Дальше – хуже: а вдруг он узнает про Грейнджера? Что он о ней подумает, если узнает, что она обсуждала с одноклассницами, кого бы им хотелось убить, а потом эти люди начали умирать один за другим?
– Это из-за мачехи Авы? – догадался Джереми. Кейтлин вздохнула.
– Ага, – призналась она. Эту историю обсуждала вся школа. – Я так сочувствую Аве.
Джереми шмыгнул носом.
– Ты вроде говорила, что Ава ненавидела свою мачеху.
Упс. Кейтлин ведь и правда ему это говорила.
– Ну, ненавидела – это слишком сильно сказано, – быстро вставила она и выглянула в окно. – Знаешь что? Я, похоже, заблудилась.
– Ты где?
– На окраине города. По крайней мере, так мне кажется.
– Зачем ты заехала в такую даль? – голос его звучал резко.
Кейтлин затормозила перед выехавшим на дорогу пикапом.
– Сама не знаю, – рассеянно сказала она. – Я вроде как случайно тут оказалась.
– Наверное, не стоит нам говорить по телефону, когда ты за рулем. А тебе не стоит садиться за руль такой уставшей.
– Ага, – вздохнула она. – Позвоню тебе, как доеду до дома. И вот еще…
– Что?
– С нетерпением жду нашего киномарафона. Правда.
Джереми щелкнул языком.
– Не могу сказать, что я с нетерпением жду вечеринки, но что уж там. По крайней мере это повод посмотреть на тебя в юбке чирлидерши.
Кейтлин нажала кнопку на руле, закончив звонок, и в машине воцарилась тишина. У нее был еще один секрет от Джереми: они с Джошем в последние дни стали переписываться. Ничего серьезного, в основном просто «Привет» и «Как самочувствие?», но все-таки. Джош ведь был ее бывшим. Джереми бы это явно не понравилось.
Кейтлин знала, что ей следует прекратить общаться с Джошем, но она чувствовала себя такой виноватой из-за того, что с ним случилось. И ей было приятно с ним говорить. После травмы он стал намного спокойнее. Казалось, страсть к футболу сдавила его шею как удавка, лишая мозг кровоснабжения – примерно как было с ней самой. Может, у них все же больше общего, чем она думала.
Так значит ли это, что она выбрала не того парня? «Конечно, нет, – сказала она себе. – Ты сама сказала, все дело в усталости».
По радио, включенному на минимальную громкость, передавали новости. Вдруг кое-что привлекло внимание Кейтлин, и она прибавила звук.
– Власти продолжают поиски подозреваемого в убийстве Нолана Хотчкисса, – монотонным голосом вещал диктор. – Хотчкисс умер несколько недель назад от отравления цианидом на вечеринке в доме своих родителей в Бэкон Хайтс. Полиция предполагает, что его смерть может быть связана с убийством учителя местной школы Лукаса Грейнджера, хотя доказательств этой версии пока нет. К другим новостям из Бэкон Хайтс: местонахождение семнадцатилетней Эшли Фергюсон, пропавшей без вести два дня назад, до сих пор не установлено.
Кейтлин поежилась. Чудо, что они не упомянули в том же сюжете отца Паркер и мачеху Авы. Было ли это лишь вопросом времени, когда полиция обнаружит связь между всеми этими событиями?
Она свернула у знака «Стоп», потом притормозила. Местность вдруг показалась ей знакомой – особенно потрепанный захламленный дом в конце улицы. Кейтлин постучала пальцами по рулю, удивляясь сама себе. Она сама не заметила, как доехала до дома Джулии.
Кейтлин в задумчивости провела языком по зубам и медленно нажала на газ. Джулию никто не видел уже несколько дней. Она не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. Все это вызывало тревогу. Она прячется из-за того, что сделала Эшли? Она ведь знает, что Эшли пропала? А про то, что случилось с Лесли? Как прошло ее собеседование с доктором Роуз? Джулию как будто стерли с лица земли.
Кейтлин припарковалась напротив ветхого дома Джулии, вылезла из машины и пошла по дорожке, лавируя между старыми бытовыми приборами и кучами мусора. Когда она наконец добралась до крыльца, из темноты ее окликнул грубый незнакомый голос.
– Ты что тут делаешь?
Кейтлин подпрыгнула от неожиданности и принялась вглядываться в темноту. Она с трудом различила сгорбленный силуэт в тени у входной двери. Она шагнула ближе к дому и попыталась рассмотреть маленькую понурую фигуру, чье лицо было скрыто объемным капюшоном.
– М-м, привет? – нерешительно сказала она.
– Я спросила, что ты тут делаешь.
Фигура подняла голову, и Кейтлин ахнула. Это была Джулия. Точнее, сжавшаяся, дрожащая, бледная копия Джулия. У этой девушки были те же черты лица, волосы того же цвета, но глаза ее были пустыми и безжизненными, кожа серая, тело напряжено. Она была похожа на зомби.
Кейтлин осторожно опустилась на колени рядом с ней.
– Ты в порядке?
– Ага, – Джулия отвернулась от Кейтлин, уставившись на стопку поблекших мокрых газет, намертво прилипших к полу в углу крыльца. Рядом стояли несколько надколотых горшков с высохшими бурыми растениями, от которых остались одни мертвые палки. Похоже, они тут годов с семидесятых. – Но серьезно, что ты тут делаешь?
Кейтлин встревожил холодный отстраненный тон Джулии и беспокойное выражение ее лица. Она бросила взгляд на крыльцо, не зная, куда девать глаза.
– Я… просто решила проведать тебя. Ты совсем пропала. Вот и все.
Глаза Джулии на долю секунды задержались на Кейтлин.
– Спасибо за заботу. Но в школу я больше не приду.
Ее голос звучал так решительно и твердо. Как у робота. Кейтлин вздохнула, засомневавшись, стоит ли продолжать разговор. Но все же решилась.
– Слушай, я знаю, тебе сейчас наверняка очень тяжело думать о возвращении, но это ничего. Мы будем с тобой, мы тебя защитим. К тому же, не знаю, слышала ли ты, но Эшли… в общем, она сейчас не ходит в школу. Она пропала.
– Я слышала, – сказала Джулия.
– А! – удивленно отозвалась Кейтлин. – Ну, хорошо. Тебе не кажется, что это как-то страшновато? Учитывая… ну, ты поняла. Наш список.
Джулия повернулась и уставилась на нее своими безжизненными глазами. У Кейтлин по спине побежали мурашки.
– Это страшно, – шепнула она, закрыла глаза и снова отвернулась к крыльцу. – Я очень устала, – пробормотала она.
Кейтлин кивнула и поднялась на ноги.
– Ладно, отдыхай.
Джулия с трудом встала.
– Угу, – понурившись, она заковыляла к двери.
– Увидимся завтра? – выпалила Кейтлин, поморщившись при звуке собственного голоса, звучавшего неестественно бодро.
Джулия ничего не ответила. Она открыла дверь, протиснулась в нее и закрыла ее за собой со скрипом и лязгом.
Кейтлин еще некоторое время постояла на крыльце, слишком потрясенная, чтобы сдвинуться с места. Казалось, она только что-то говорила с какой-то совсем другой девушкой. Совершенно незнакомой.
Она понимала, что надо уходить, но что-то заставило ее остаться на месте и прислушаться. Из-за двери раздался приглушенный голос Джулии. Казалось, она немного возбуждена. Когда она договорила, наступила тишина: собеседник Джулии говорил слишком тихо, чтобы Кейтлин могла что-нибудь расслышать. Джулия сказала еще что-то, потом снова стало тихо. Может, это ее мама?
Качнулась штора, и Кейтлин отскочила назад, вдруг устыдившись, что подслушивает. Она развернулась и пошла вниз по ступенькам, как вдруг споткнулась о ржавую металлическую банку и сильно поцарапала голень.
– Вот черт! – она наклонилась, чтобы потереть больное место, и заметила в дальнем углу крыльца какой-то предмет, заткнутый между газетами и цветочными горшками. Это был склизкий пластиковый тюбик с красным значком, предупреждавшим о том, что внутри биологически опасное вещество. Кейтлин видела такой на уроках химии. Она подошла ближе и прочла надпись на этикетке: «Удобрение». А чуть ниже значилось: «Только для сельскохозяйственных нужд. Содержит цианистый калий».
Кейтлин испугалась. Она не сразу поняла, что к чему, и продолжала смотреть на этикетку, читая надпись снова и снова.
Это же именно то, чем отравили Нолана!
26
В пятницу днем Джулия сидела за рабочим столом, безучастно уставившись на собственный компьютер, в то время как у нее за спиной Паркер валялась на кровати, листая глянцевый журнал. На часах был полдень, и казалось очень странным быть дома, когда все знакомые в школе. Но она никогда больше туда не пойдет. Никто ее не заставит.
Джулия зашла в Facebook, сама толком не зная, зачем: не то чтобы она собиралась начать писать сообщения и посты, как ни в чем не бывало. Она так и представила себе свой первый пост: «Простите, что давно не писала! Была занята, оправляясь от публичного унижения, бегая от копов и прикрывая свою лучшую подругу – серийную убийцу. Веселенькие времена!»
Едва закончив вводить пароль, она увидела десятки уведомлений. Одно за другим они напоминали ей о счастливых банальностях нормальной жизни, какой у них с Паркер больше никогда не будет. Она стала читать сообщения о вечеринке Ниссы. «Кто готов начать веселье пораньше? Увидимся у меня через три часа. Вход только в костюмах!» – писала Нисса. Несколько человек ответили радостными лайками.
Джулия и забыла, что сегодня Хэллоуин-вечеринка у ее бывшей подруги. На мгновение она мысленно перенеслась в вечеринки прошлых лет – счастливые были времена. Вот Хэллоуин два года назад: она оделась танцовщицей из Вегаса – украшение из перьев на голове и блестящее платье, выгодно подчеркивавшее ее подтянутое тело. Ее без конца фотографировали для соцсетей, а потом ее наряд неофициально признали лучшим на вечеринке. Она всю ночь танцевала с подругами, в том числе и с Паркер. На прошлогодней вечеринке Паркер не было: отец избил ее как раз за несколько недель до Хэллоуина. Джулия смутно помнила, что ходила, но не особенно веселилась – была еще в стрессе.