».
На этом основан план «Д». Убедительный предлог для проникновения в поместье, подкрепленный тем фактом, что за обедом все, кроме Лиама, прекрасно поняли: кольцо с бриллиантом настоящее. Джем наверняка гордилась бы мною – если бы я осмелилась ей рассказать.
«Хочешь, чтобы я его поискал?» – интересуется Лиам.
Ну наконец-то! Хоть какие-то слова. Правда, не те, что нужно. Лиам Руни со своей добротой пытается разрушить мой план.
Я торопливо пишу ответ:
«Не хочу портить тебе вечер! К тому же с помощью сообщений трудно будет объяснить весь мой сегодняшний путь. Мне нужно попасть в поместье. Ты можешь меня как-нибудь провести?»
Телефон надолго замолкает. Наверное, Лиам мысленно перебирает все причины, по которым моя идея никуда не годится. Мне на ум тоже приходит парочка вариантов. Начать с того, что праздник этот – ультрамодный, раз даже Аннализа Сазерленд специально для него заказала вечерний наряд. И если я появлюсь там в джинсах и кроссовках, то буду бросаться в глаза. Хотя, возможно, стоит порыться в чемодане Джейми, которая вечно таскает с собой вещи на все случаи жизни. Вдруг получится сойти за гостью.
«Оденусь поприличнее, чтобы не привлекать внимание, – снова пишу Лиаму. – Не хочу втягивать тебя в неприятности. Не задержусь там, обещаю».
Затем заставляю себя притормозить, чтобы дать Лиаму немного времени. Наблюдая за Джем все эти годы, я извлекла для себя множество уроков. К примеру, чтобы убедить собеседника сделать нечто не слишком-то правильное, нельзя показывать ему свое отчаяние. Иначе он скорее насторожится, чем поддастся на уговоры.
И пусть все мое будущее висит сейчас на волоске, я терпеливо жду.
Наконец Лиам присылает ответ:
«Посмотрим, что я смогу сделать».
Спустя полчаса жду у дальних ворот поместья, рядом с заросшим цветами полем, по которому мы гуляли вчера с Лиамом.
Я преобразилась, насколько смогла. Завила волосы при помощи бигуди и, используя «невидимки», уложила локоны так, чтобы хоть немного прикрыть лицо. Подвела глаза темным карандашом, на губы нанесла рубиново-красную помаду. Влезла в маленькое черное платье Джейми, дополнила его туфлями на высоких каблуках и милой, украшенной бисером сумочкой, в которую, если все пойдет хорошо, можно будет убрать ожерелье. Конечно, не совсем праздничный наряд, но ничего лучшего я не могу придумать.
Мне бы праздновать победу – ведь я почти в поместье! – однако волнение затмевает всю радость. Как оказалось, Лиам мог раздобыть карточку-ключ, лишь рассказав Огастесу мою историю об обручальном кольце. «Либо ему, либо Люку», – написал он, и мне пришлось признать, что он выбрал лучший вариант. Тем не менее я надеялась как-то отделаться от Сазерленда, особенно учитывая, что Огастес не слишком походит на легковерного парня.
Нервно расхаживая взад-вперед, замечаю, как к воротам приближаются две темные фигуры, и заставляю себя замереть на месте.
– Эй! – совершенно неуместным громким шепотом зовет Лиам. – Кэт! Это мы!
Некоторые люди просто не созданы для полной ухищрений жизни.
– Привет, – говорю я.
– Вот мы и снова встретились. – Огастес достает из кармана пиджака тонкую карточку и подносит ее к панели, вмонтированной в ворота.
– Спасибо за помощь.
– Без проблем, – кивает Огастес. Ворота с жужжанием начинают открываться, он отступает на шаг и добавляет: – Ну надо же. Тебя не узнать. Ты хорошенько постаралась.
– Пытаюсь слиться с толпой, – непринужденным тоном отвечаю я, проходя через ворота.
Оба парня выглядят привлекательно, хотя слегка помятый темно-синий костюм Лиаму немного не по росту. Такое чувство, что с момента его покупки мой бывший сводный брат немного вытянулся. Напротив, строгий черный костюм Огастеса выглядит так, словно его сшили на заказ на прошлой неделе.
– Не хотелось бы еще больше позориться, – добавляю я, когда Огастес закрывает за мной ворота. – И так чувствую себя идиоткой.
– Такое со всеми случается. – Он прячет ключ в карман. – Ну, не совсем. Тебя-то, похоже, преследует хаос.
Почти в точку. Я не ошиблась насчет Огастеса: он достаточно проницательный. Лучше бы его здесь не было.
– Обещаю, я недолго. Почти догадываюсь, где его уронила, – объясняю, пока мы спускаемся по извилистой, мощенной булыжником дорожке. Вдалеке мерцают слабые огни, вокруг тихо, только стрекочут сверчки. – Куда мы? Праздник уже начинается…
– Пока нет, – говорит Лиам. – Мы идем… э-э… в мою студию.
Я моргаю, глядя на него. Охваченная любопытством, даже на миг забываю, зачем сюда пришла.
– У тебя есть студия? Ты же вчера приехал.
Огастес откидывает упавшую на глаз прядь светлых волос и заявляет:
– Такому таланту, как у Лиама, требуется надлежащее помещение.
– Боже, прекрати, – бормочет Лиам, засовывая руки в карманы. – Мы оба знаем, что художник из меня никудышный.
– Мои рождественские звезды с этим не согласны, – фыркает Огастес и, прежде чем я успеваю спросить, о чем речь, быстро сворачивает налево и выводит нас к маленькому каменному зданию. – Ну вот. Студия Руни.
Он толкает дверь, и мы входим в погруженное во тьму помещение.
– Свет где-то здесь. – Огастес ощупывает стену и находит выключатель. – Можно посидеть тут до начала праздника. В противном случае ты будешь единственным гостем, бродящим по территории, и охрана это заметит. Думаю, тебе бы не хотелось привлекать их внимание?
Он бросает на меня такой проницательный взгляд, что сердце уходит в начинающие ныть пятки. Огастес явно понимает: что-то не чисто, только не знает, что именно.
– Верно, – рассеянно отвечаю я, с наигранным любопытством осматриваясь вокруг. Пусть думает, что это помещение сейчас интересует меня больше моего так называемого дела. – Здесь мило. Значит, это студия?
– Теперь да, – говорит Огастес. – Тетя сделала ее для Люка и Лиама.
Не чересчур ли для пары гостей, приехавших на выходные? Наверное, такими деньгами, как у Аннализы Сазерленд, вполне можно швыряться направо и налево, чтобы поразить своего нового кавалера и его ребенка.
– Не знала, что ты художник, Лиам, – замечаю я.
– Я… э-э… пока учусь, – бормочет он, теребя воротник рубашки.
– А Огастесу вроде бы нравится.
– Мягко сказано! – ухмыляется Огастес.
У него интересный акцент. Точнее, не акцент, а скорее ритм речи, который кажется необычным и знакомым одновременно.
– Ты британец? – интересуюсь я, хотя и знаю, что это не так. Готова болтать что угодно, лишь бы разговор вновь не зашел обо мне.
– Моя мама британка. Выросла в Лондоне. – Огастес кривит губы. – Меня и раньше об этом спрашивали. Похоже, я перенял ее манеру речи.
Определенно, потому что у него слегка напыщенный выговор. Именно такой я безуспешно пыталась воспроизвести в «Беннингтон энд Мэйн». Джем была бы от него без ума.
– Так вот что это… – замечает Лиам.
– О чем ты? – поднимает брови Огастес.
– Мне показалось, ты говоришь так, будто приехал откуда-то из другого места. Не очень похоже на здешнюю речь, – поясняет Лиам, беспокойно теребя манжету. – Я никак не мог понять, почему.
– Мог бы спросить, – лукаво улыбается Огастес. Затем обводит взглядом комнату. – По-моему, что-то не так. Сейчас вернусь.
Больше ничего не добавив, он уходит. С тревогой наблюдаю, как за ним закрывается дверь.
– Думаешь… твой приятель расскажет, что я здесь?
Лиам поднимает голову.
– Огастес? – уточняет он, как будто я могла говорить о ком-то другом. – Нет. С чего бы? Ты ему нравишься. – И заливается румянцем.
Несмотря на груз проблем, давящий на плечи, не могу сдержать улыбку. Неудивительно, что Лиам вдруг так заинтересовался длиной рукавов. Рядом с Огастесом Сазерлендом он не может сдержать волнение.
– Вообще-то, полагаю, ему нравишься ты, – возражаю.
– Нет, – быстро отвечает Лиам, еще больше краснея. – Я ничего такого не заметил.
– Тогда ты не умеешь читать сигналы, мой братец из Вегаса.
– Сомневаюсь, – кривит он губы. – Уверен, ты в его вкусе.
– Есть только один способ выяснить.
Дверь открывается, на пороге появляется Огастес с бутылкой шампанского и тремя бокалами.
– Что бы ты ни задумала – не надо, – тихо просит Лиам.
– Праздник уже начался. – Поставив бокалы на стол, Огастес открывает шампанское, действуя так ловко и умело, словно делал это уже сотни раз. Позволив пенящейся жидкости выплеснуться на каменный пол, он разливает напиток по трем бокалам. – Ну, во всяком случае, начинается.
– Огастес, у меня к тебе вопрос, – заявляю я.
– Не надо, – напрягшись рядом со мной, шепчет Лиам.
– Спрашивай. – Огастес протягивает нам бокалы.
«Прости, Лиам. Но эта тема гораздо безопаснее прочих».
Кроме того, разговор в его же интересах.
– Кто из нас в твоем вкусе? – Я указываю на себя, потом на Лиама, который зажмуривается на миг, явно мечтая отсюда исчезнуть.
– Извини, – бормочет Лиам. – Она… такая.
Невозмутимо сделав глоток шампанского, Огастес задумчиво склоняет голову набок.
– Вообще-то вы оба.
Даже не глядя на Лиама, я почти уверена, что он покраснел как свекла.
– Но ты, – Огастес указывает на меня бокалом, – рождаешь хаос, с которым мне не хватит сил справиться. Без обид.
– Все нормально, – киваю я, поскольку его замечание справедливо.
– Лиам же, – Огастес одаривает его более продолжительным взглядом, – слишком чистый для кого-то вроде меня.
Браво, Огастес. Раскусил нас обоих.
Лиам, судя по виду, сам не понимает, что принесли ему слова Огастеса – облегчение или разочарование.
– Он настоящее сокровище среди мужчин, – ласково говорю я в защиту брата.
Да, пытаюсь поддразнить – и в то же время ни капли не кривлю душой. Чем больше мы с Лиамом общаемся, тем сильнее он мне нравится. И пусть я не сказала ему всей правды о своих намерениях, сама возможность попросить у него помощи придала мне сил и помогла почувствовать себя намного менее испуганной и одинокой.