– Я нужен Аннализе, – добавил Люк. – Она сейчас в доме отца с начальником полиции. Отнесу ей кофе.
– Есть какие-нибудь новости насчет Паркера?
– Ты знаешь, что случилось.
– Конечно, но как это произошло? Или почему?
– Пока неизвестно. – Люк закрутил крышку термоса. – Пожалуйста, не лезь с этими вопросами к Сазерлендам. Они и так многое пережили.
Я не смог бы «полезть» к ним, даже если бы захотел, поскольку с утра не видел никого из членов семьи, кроме Огастеса, а он и сам не в курсе дела. Служащие поместья, которые в день нашего приезда были исполнительными и совсем не привлекали внимания, теперь сбиваются в кучки и перешептываются, даже не притворяясь, что работают.
Кэт смерть Паркера тоже сильно потрясла. Она выглядит измученной и с печальным видом смотрит в окно, постукивая кулаком по колену.
– Что-нибудь известно об убийце? – спрашивает она.
– Не знаю, мне не сообщили, – жестко бросает Огастес.
«Такая смерть…» Что имел в виду Клайв?
Рассказывая о своем дяде, Огастес первым делом предупредил меня не играть с ним в покер, а на уточняющий вопрос пояснил: «Он жульничает. Продул уже целое состояние и постоянно пытается отыграться». Может, в этом дело? Паркер влез в крупные карточные долги и не смог заплатить? Вдруг, покончив с ним прямо в поместье Сазерлендов, убийца хотел оставить сообщение: если перейдешь дорогу не тем людям, привилегии тебя не спасут.
Не могу заставить себя задать этот вопрос. Если Огастес решит обменяться теориями о смерти своего дяди, пусть сам затронет эту тему. Однако он молчит. Тишина затягивается. И вскоре становится ясно, что никому из нас больше не хочется разговаривать.
Стоит прекрасное летнее утро. Яркое солнце заливает золотом зеленые холмы, мимо которых мы проезжаем. Я украдкой бросаю взгляды на Огастеса. Он расслабленно ведет машину, держа руль одной рукой, а другую высунув в открытое окно. Сегодня самый младший Сазерленд вновь надел белоснежную рубашку на пуговицах и нацепил солнцезащитные очки-авиаторы. Не знай я точно, ни за что бы не подумал, что Огастес не спал почти всю ночь.
Интересно, теперь, когда праздник в честь дня рождения отменили, а его отец уехал на реабилитацию, сколько еще он пробудет в Биксби? Аннализа говорила, что его мать в путешествии. Может, Огастес отправится к ней? Или после окончания выходных вернется к своим друзьям, имен которых даже не упоминал? Несмотря на наше довольно тесное общение, об Огастесе Сазерленде я почти ничего не знаю.
И возможно, после сегодняшнего дня нам больше не суждено встретиться.
От этой мысли мне становится одиноко. Не сказать, что я не воспринял всерьез его речь о моей чистоте и невинности. Хотя до вчерашних трагических событий все же надеялся, что Огастес пошутил. Но дело не только в этом. За полгода, прошедших со смерти мамы, я познакомился лишь с двумя людьми, которых мог бы хоть в какой-то степени назвать друзьями. Во-первых, Огастес. Во-вторых, Кэт, и она вот-вот вернется домой в Бостон. Что будет со мной после их отъезда? Я не хочу опять погружаться в жизнь, полную бессмысленных обид на Люка. Однако после отъезда из Мэриленда мой мир почти полностью рухнул, и вряд ли я смогу своими силами его восстановить.
– На светофоре налево, – подсказывает Кэт в тот миг, когда Огастес включает поворотник.
– Знаю.
– Точно, – усмехается Кэт, когда он сворачивает в сторону парковки. – Ведь формально это и твоя собственность.
– Нет, этим зданием владеет дед, просто его трудно не заметить.
– Похоже на город-призрак, – вздыхает Кэт, пока Огастес медленно проезжает по почти пустой стоянке.
– Ну, праздник ведь отменили. Наверное, все уже разъехались.
– А разве полиция не захочет допросить людей, которые находились вчера вечером в поместье? – интересуюсь я.
– По идее, да, – соглашается Огастес. – Но, похоже, сейчас никто не стремится тщательно расследовать это дело. – Он останавливает машину рядом со входом в помещение для персонала и разворачивается на сиденье лицом к Кэт. – Последний шанс, Хаос.
– Для чего? – уточняет она, отстегивая ремень безопасности.
– Рассказать историю получше «дискотечного автобуса».
Я ожидаю, что она рассмеется в ответ. Однако Кэт краснеет и опускает глаза.
– Спасибо, что подвез. Прости за… все, – бормочет она и поспешно выскакивает из машины, не оставляя мне даже времени попрощаться. Или сказать что-нибудь еще.
– Что за… – Сквозь ветровое стекло я наблюдаю, как Кэт торопливо шагает к двери. – Странно, правда? Думаешь, с ней что-то происходит?
– Не-а. По мне, так все нормально.
– Серьезно?
– Нет, конечно. – Огастес со вздохом барабанит пальцами по рулю. Затем тянется к моему предплечью и начинает постукивать по нему – сперва одним пальцем, потом двумя, пока в конце концов все четыре не касаются моей кожи. Я слишком отчетливо их ощущаю, и это почти нервирует. – Однажды ты научишься распознавать сарказм, Лиам Руни, и тогда тебе не будет равных в наблюдательности.
Покраснев, я наблюдаю, как Кэт исчезает в здании. Вот тебе и почти братская интуиция.
– Нам нужно ее догнать.
– Ну, я бы пошел. – Огастес убирает свою руку с видом человека, с трудом сохраняющего остатки терпения. – Но она явно хочет пообщаться с тобой наедине.
– Ладно, – бормочу я, чувствуя себя почти полным дураком. – Сейчас вернусь.
Выйдя из машины, я шагаю по дорожке к арочному входу. Толкаю вращающуюся дверь и попадаю в небольшой, ярко освещенный вестибюль. Здесь никого нет. Лишь легкий шорох шагов над головой нарушает царящую внутри тишину. Слева на стене, между двумя огромными растениями в горшках, висят ящики для почты, впереди, изгибаясь, исчезает из виду широкая деревянная лестница. И ничего похожего на лифт, так что, похоже, подняться на верхние этажи можно только по ступенькам.
– Кэт! – зову я, начиная взбираться по лестнице.
– Что? – доносится сверху ее голос.
– Хочешь поговорить?
– Я… э-э… да… – Тишину вдруг нарушает громкий и настойчивый телефонный звонок. – Подожди. Спущусь через минуту.
Я жду на месте, и вскоре звонки смолкают. Слышится стук каблуков и щелчок закрывающейся двери. Наверное, Кэт не стала отвечать. Однако миг спустя она появляется на верхней площадке лестницы с телефоном в руке и начинает спускаться с таким решительным видом, будто готовится проглотить горькую, но необходимую порцию лекарства.
– Мне нужно позвонить, – сообщает она и проскальзывает мимо меня.
Глава 24Кэт
Увидев на экране маминого телефона имя Джем, я понимаю, что больше не могу ее избегать.
Ответить на звонок не успеваю, и он переключается на голосовую почту. Впрочем, пока внизу Лиам, разговаривать по телефону все равно было бы неразумно. И я решаю пообщаться с Джем в лесу. С мобильного Джейми, поскольку мой до сих пор без зарядки. Как только Джем услышит мой голос, то сразу поймет, что выходные, мягко говоря, пошли не по плану.
А может, и уже поняла.
– Джейми? – Джем берет трубку после первого гудка. Ее голос звучит почти истерично, и сердце у меня замирает. – Где, черт подери…
– Это Кэт, – перебиваю я.
Джем резко вдыхает и несколько долгих мгновений молчит, потом уточняет:
– Кэт? Почему ты в доме Ханны отвечаешь по телефону Джейми?
Делаю глубокий вдох и признаюсь:
– Я в Биксби. Приехала на выходные с Джейми.
– Что-что? – Джем уже повышает голос. – Для чего? Ради всего святого! Ведь Джейми на задании, Кэт! Она не отдыхать приехала! Как твоя мать вообще это допустила?
– Я не оставила ей выбора.
Судя по всему, с тех пор как Джейми заболела, они с Джем не разговаривали, а значит… Боже мой. Придется все ей объяснить. От Джем невозможно что-либо утаить, да мне, признаться, и не хочется ничего скрывать. Особенно после случившегося вчера вечером.
– Передай ей трубку, пожалуйста. – Джем изо всех сил старается, чтобы голос звучал ровно.
– Не могу, – говорю я, зажимая большим и указательным пальцами переносицу. – Я сейчас одна в лесу.
– Ты… – Наверняка Джем массирует висок в попытке набраться хоть немного терпения. – Кэт, не знаю, сознаешь ли ты, но возможно, мы по уши в дерьме. Прошлым вечером убили Паркера Сазерленда, сына Росса. Теперь за территорией поместья пристально следят и…
– Еще как сознаю.
Я опускаюсь на ближайший камень, делаю глубокий вдох и выкладываю ей все. Как Джейми заболела и я, пытаясь найти ей тайленол, наткнулась на кольцо с лозой из «Беннингтон энд Мэйн» и надела его на палец, а потом, заменяя Джейми за обедом, привлекла внимание половины семейства Сазерленд. Признаюсь, что маме не стало лучше, и она попросила меня позвонить Джем и отменить дело, но я не послушалась. Затем сообщаю, как Вики украла фальшивое ожерелье, и я, приодевшись, пробралась на праздник по случаю дня рождения Росса Сазерленда и безуспешно старалась ее найти, а после решила отправиться к дому Аннализы и подслушала в лесу разговор Паркера. И наконец рассказываю, как его застрелили, а я уехала из поместья в отель «Марлоу», только что вернулась и услышала ее звонок.
Джем терпеливо слушает, ни разу не перебивая, а после тяжело вздыхает.
– Господи Иисусе, Кэт. Ты что, издеваешься?
Вряд ли это настоящий вопрос, но я все равно отвечаю:
– К сожалению, нет.
– Почему я впервые обо всем этом слышу?
– Я… думала, что справлюсь, – бормочу, сознавая, насколько нелепо звучат эти слова. И почти жду, что Джем в ответ горько рассмеется.
Но она лишь вздыхает и интересуется:
– С тобой все хорошо?
К глазам внезапно подступают слезы, и я зажмуриваюсь. Я даже не осознавала, как сильно мне хотелось, чтобы кто-нибудь задал этот вопрос.
«Нет», – мысленно отвечаю, однако не могу сказать этого вслух. Джем ценит стойкость, и я всегда гордилась, что соответствую ее стандартам. За эти выходные ни разу не заплакала и не собираюсь начинать.
– Я в норме. Только чувствую себя ужасно, потому что не смогла помочь Паркеру и…