– Привет, Огастес. Они вообще-то… – Он впивается глазами в челюсть младшего Сазерленда. – Что случилось?
– Глупости, – отмахивается Огастес. – Что «они вообще-то»?
– Тебя не ждут. Серьезно, приятель, твое лицо…
– Клайв написал, что это срочно, и велел немедленно возвращаться.
– Да, конечно. Просто твой дедушка решил поужинать пораньше. Часа в четыре.
– В четыре? – Огастес достает мобильный и, взглянув на время, вскидывает брови. – Еще же полтора часа.
– Только не вини гонца за плохую весть, – мягко улыбается Дэн. – Наверное, до ужина Клайв задумал что-то еще. Завтра днем снова приедет полиция. Возможно, они захотят поговорить с тобой и Лиамом.
– Что? – практически выкрикиваю я, и Дэн впервые обращает на меня внимание. Тут же заливаюсь краской. – Почему со мной?
– Потому что ты был здесь, когда умер Паркер, – поясняет Дэн. – Не волнуйся. Это стандартная процедура.
Боже, еще сегодня утром я был бы более чем счастлив помочь, но сейчас, после ошеломляющего признания Кэт… Я попросил Огастеса ее прикрыть, даже не подумав, что мне тоже могут задавать вопросы. И я, сидя напротив офицера полиции, буду вынужден притворяться, что не знаю ничего о произошедшем. А если что-нибудь случайно сболтну? Мне ведь придется лгать… Это лжесвидетельство? Нет, я же буду не под присягой, но…
– Расслабься, Лиам, – резко замечает Огастес, явно уловив ход моих мыслей. – Они захотят узнать, что ты видел и слышал до того, как мы вошли в убежище. Вот и все.
Я несколько раз сглатываю, пытаясь убрать вставший в горле ком.
– Конечно. Просто… я еще ни разу не разговаривал с полицией.
– Положись на Клайва, – говорит Дэн. – Он тебя подготовит.
Подготовит? К чему? К версии событий Росса Сазерленда?
«Такая смерть вызовет множество вопросов», – сказал тогда Клайв в убежище.
Но Росс не дал ему закончить предложение. Каких вопросов? Может, мы наконец что-нибудь узнаем?
Похоже, Огастес мыслит в том же направлении.
– Ладно, давай начнем. – Он пытается протиснуться в дом мимо Дэна, однако тот преграждает ему путь. Огастес издает смешок. – Да брось ты. Дай войти.
– Прости, пока не могу, – отвечает Дэн.
Огастес изумленно открывает рот.
– Ты что, издеваешься?
– Прости, – повторяет Дэн. – Семейное собрание.
– Я тоже член семьи!
– Там только взрослые, заперлись в кабинете твоего деда. Идите лучше поиграйте в дартс. Я позову вас, когда они освободятся. – И без дальнейших слов Дэн мягко закрывает дверь у нас перед носом.
Огастес потрясенно замирает, потом раздраженно ударяет ладонью по двери.
– Невероятно! Сперва меня заставляют срочно мчаться в поместье, а после отправляют играть в дартс? Пошли они все в зад! Поехали отсюда.
Он направляется к машине. Я догоняю его и хватаю за руку.
– Что? – Огастес вырывается из моей хватки. – Ты правда думаешь, что я буду сидеть и ждать этих придурков?
– Нет. Но есть и другие варианты.
– И что ты предлагаешь? – фыркает Огастес. – Силой ворваться в кабинет деда и настоять, что тоже хочу присутствовать? Я уже пробовал.
– Нет. Можно подслушать.
Раздражение на его лице уступает место веселому удивлению.
– Довольно интересный ход мыслей для столь наивного парня. – Уголки губ Огастеса дергаются в подобии улыбки.
– Это значит «да»? – уточняю я.
Лицо его проясняется, как будто он внезапно понимает, что именно нужно делать.
– Само собой. Пошли.
Глава 30Лиам
Сообщив Дэну, что хотим взять пару книг, мы с Огастесом протискиваемся мимо охранника и уже через несколько минут поднимаемся на второй этаж дома Росса. Вытянув шею, я осматриваюсь вокруг. Ни разу в жизни не видел столь роскошного коридора. Обшитый деревом потолок с искусной резьбой, на стенах произведения искусства, через каждые несколько шагов мерцают светильники с абажурами из настоящего золота.
Мы подходим к закрытой двери в конце коридора.
– У деда есть специальная комната детских книг, что-то вроде семейной библиотеки, – говорит Огастес, берясь за дверную ручку. – Я не заходил сюда целую вечность, хотя раньше часто здесь бывал. Жаль, не вспомнил, когда они закрылись в кабинете после смерти дяди Паркера. Это пришлось бы кстати.
– О чем не вспомнил?
– Сам увидишь. – Огастес разувается и жестом велит мне сделать то же самое, затем прикладывает палец к губам. – Тихо.
Комната за дверью совсем небольшая, с наклонным потолком и встроенными в стену полками высотой по пояс, которые битком забиты детскими книгами.
– Дэн в курсе, что здесь только книжки с картинками? – спрашиваю я, доставая с полки «Спокойной ночи, Луна».
– Не-а. Сюда заглядывают лишь члены семьи.
Огастес бесшумно ступает по полосатому коврику и опускается на колени в дальнем конце комнаты. Отложив книгу, я подхожу к нему и, оказавшись рядом, замечаю металлическую вентиляционную решетку.
– Кабинет дедушки прямо под нами, – шепотом объясняет Огастес, пока я опускаюсь на пол. – Если он говорит достаточно громко, его слышно. Раньше я подслушивал каждый декабрь, пытаясь выяснить, какого подарка ждать на Рождество. – И он прижимается ухом к решетке.
Я тоже. Кожи касается прохладный воздух, и я… слышу негромкий гул мужских и женских голосов. Хотя разобрать могу всего несколько отдельных слов: «праздник», «невозможно». «Биксби». «Паркер».
– Может, за дверью кабинета нам больше повезет? – шепчу я.
– Нет, она слишком толстая. Да и прислуга постоянно ходит туда-сюда по коридору. Лучше здесь.
– Как скажешь.
«Вопросы». «Паркер». «Долги».
Долги. Я в первую очередь предположил, что Паркера убили из-за карточных долгов. Неужели это правда? Напрягая слух, придвигаюсь еще на дюйм ближе к решетке. Раздается тихий, успокаивающий шепот – наверняка Аннализа. Потом Росс Сазерленд резко произносит – так отчетливо, будто находится с нами в комнате:
– Не хочу, чтобы все знали, на что был способен мой сын!
Я бросаю взгляд на Огастеса. Аннализа что-то отвечает, но слов не разобрать. Лариса издает горький смешок.
– Ты правда думаешь, что никто ничего не понял? Речь не только об этих выходных, а…
– Мы сдержим все слухи о происшествии, – бросает Росс.
– Как и о несчастном случае с мамой? – резко спрашивает Лариса.
Мы с Огастесом дружно поднимаем головы, и мое замешательство зеркально отражается на его лице. Несчастный случай с мамой? Какое отношение это имеет к…
– Теперь уже неважно, Лариса. – Голос Росса звучит устало, и приходится вновь наклониться. – Его больше нет. Как и ее.
– Важно! Она не должна была умереть! Если бы Паркер не напился и не завел эту чертову яхту в…
– Хватит! – рычит Росс.
Огастес резко втягивает воздух. У меня замирает сердце.
– Что бы он ни сделал, мы всегда его защищаем. Почему? – спрашивает Аннализа, наконец-то достаточно громко.
– Этого хотела бы твоя мать, – отвечает Росс. – Вот и все.
Голоса вновь становятся тише. Белый как мел Огастес пятится назад и садится на пол в центре комнаты.
– Офигеть, – хрипло шепчет он. – Ты это слышал?
– Ага. Твой дядя…
Мне не хочется продолжать. И Огастес едва слышно заканчивает за меня:
– Мой дядя стал причиной несчастного случая, в результате которого погибла бабушка.
Я сажусь рядом с ним и тихо выдыхаю:
– Ты не знал.
Это не вопрос. И так ясно, что Огастес до сих пор понятия не имел, как все случилось на самом деле.
Он качает головой.
– Мне сказали, что она была одна и врезалась в берег. Вроде как сама управляла яхтой. Помню, я еще очень удивился. Бабушка полжизни провела на яхтах, и вдруг такое… Но ни разу не усомнился. – Огастес прикрывает рот рукой и поднимается на ноги. – Пошли. Похоже, они закончили обсуждать все это дерьмо, не предназначенное для моих ушей. Наверное, скоро выйдут в гостиную.
Вслед за ним я шагаю по коридору и спускаюсь по лестнице. Мысли мечутся в голове. Чего опасаются Сазерленды? Что всплывет вся правда о том несчастном случае и станет известно, что Паркер, пусть и случайно, виновен в смерти своей матери? Нет, это бессмысленно. С тех пор прошло уже несколько лет. Если за это время никто не докопался до правды, нет причин думать, что сейчас ситуация изменится. Да и слова Клайва, сказанные в убежище, никак не связаны с тем старым делом. «Такая смерть…»
Карточные долги? Или что-то еще?
У самого подножия лестницы Огастес шепчет:
– Сюда.
И тянет меня в комнату с окнами во всю стену и огромным камином, в котором потрескивают дрова и танцуют языки пламени. Странно, потому что кондиционер включен на полную мощность. Хотя, может, это способ уравновесить температуру? Обои на стенах чересчур перегружены деталями – огромные цветы и изогнутые ветки, на которых сидят приглаженные яркие птички. Если долго смотреть на них, начинает рябить в глазах.
Мы едва успеваем устроиться на жестком диване, как из коридора доносятся голоса.
– Ужин ровно в четыре, – сообщает Росс Сазерленд. – Оденьтесь подобающе.
– Как и всегда, – отвечает Аннализа, когда все втроем сворачивают за угол и входят в гостиную. Она тут же с громким вздохом бросается к Огастесу. – Дорогой, твое лицо! – Тетя проводит пальцами по его синяку. – Что случилось?
На щеке Огастеса дергается мускул. Он переводит взгляд с Аннализы на деда, затем на меня. И я напрягаюсь в ожидании его ответа, способного разрушить устоявшуюся жизнь Кэт.
– Ну? – Росс подходит ближе, чтобы получше рассмотреть. – Во что ты вляпался?
– Драка в баре, – отвечает Огастес, не сводя с меня глаз.
Глава 31Кэт
Задние фары машины Огастеса исчезают за стволами деревьев, и я с глубоким вздохом опускаю напряженные плечи.
По сути, я здесь в ловушке. Мне, как и советовал Огастес, остается только проведать Джейми. Вероятно, мама уже поела, немного восстановила силы и пребывает в полной растерянности. И мне придется ответить на ее многочисленные вопросы. Может, вместе мы придумаем какой-нибудь план, который наконец-то сработает.