– Вынос мозга, – бормочет Огастес.
– Если бы ты послушал меня, Клайв, я мог бы спасти Паркера, – продолжает Гриффин. – Я знал его лучше всех. У него действительно были недостатки, но, скрывая их, вы не решили проблему. – Словно лишь сейчас вспомнив, что здесь есть зрители, Гриффин обводит взглядом комнату и делает широкий жест рукой. – Так почему бы нам не рассказать правду, а? Пусть мой сын, его друзья и все, кто еще спросит, знают, как умер Паркер. Он не просто так решил прогуляться по лесу, а пока все остальные ели торт…
– Гриффин! – В тоне Клайва ясно слышится предупреждение. – Не начинай того, о чем…
– Он украл у сестры ожерелье, – гневно заканчивает Гриффин. – Вот и все. Я это сказал. И мир продолжает вращаться.
Постойте… Что?
– Нам неизвестно, был ли Паркер замешан в краже, – с отчаянием в голосе возражает Клайв. – Он мог просто его позаимствовать…
– Позаимствовать? Господи, да перестань юлить хоть на пять секунд! В этом ожерелье одних только рубинов на пару миллионов долларов.
«Рубинов?» Кажется, у меня в мозгу что-то замыкает. Я ошеломленно смотрю на Лиама и Огастеса и читаю в их глазах такое же потрясение и растерянность.
– Э-э… пап, – начинает Огастес. – То есть дядя Паркер украл у тети Аннализы рубиновое ожерелье?
– Когда он умер, ожерелье нашли у него в кармане, – мрачно подтверждает Гриффин.
Рубиновое ожерелье Аннализы. У него в кармане.
И что все это значит, черт возьми?
– Само собой, ужасно обкрадывать собственную сестру, – продолжает Гриффин. – Однако отец ни разу не давал Паркеру шанса преуспеть, а Аннализу всегда баловал. Наверное, Паркер думал… честно говоря, не представляю, о чем. Он не делился со мной своими планами. Наверняка ему было слишком стыдно. – Внезапно Гриффин горбится, словно из него вышел весь праведный гнев. – Вот и вся история, ребята. Сазерленды неидеальны. У Паркера была куча недостатков. Он пытался обокрасть свою семью, но заплатил за это слишком высокую цену. Опубликуйте это на первой полосе, и пусть сплетничают все кому не лень. Какая разница, что скажут люди? Брата уже не вернуть, даже если в глазах всех представить его образцом совершенства.
Мир вокруг меня то темнеет, то снова светлеет. Мне жарко и в то же время холодно. Я уже не знаю, что думать или чувствовать, чему верить.
– Вы должны понимать, что Гриффин поделился строго конфиденциальной информацией, – обращаясь к нам, твердо заявляет Клайв. – Я вынужден настаивать, чтобы все присутствующие вели себя осмотрительно…
– Ради бога, Клайв, – вздыхает Гриффин. – Для этого уже поздновато. Пойдем отыщем отца, пусть обрушит на меня свой гнев. Мне все равно. – Он поворачивается к Огастесу. – Прости, что не рассказал раньше.
– Ничего, – тихо произносит Огастес.
Клайв обводит нас взглядом.
– Осмотрительность! – шипит он, затем поворачивается к Лиаму. – Теперь твою беседу с полицией придется перенести. Необходимо пересмотреть заявления с учетом последних данных.
Его преданность работе почти достойна восхищения.
– Без проблем, – с облегчением кивает Лиам.
Клайв выводит Гриффина из кухни. Лиам толкает меня в плечо и показывает время на экране своего мобильного. Без двадцати девять.
– Если хочешь встретиться с Морган, нужно ехать немедленно.
Новость Гриффина настолько всех ошеломляет, что даже Лиам решает отбросить осторожность и попробовать найти хоть какую-то зацепку.
– Да, конечно, – соглашаюсь я. – Огастес, ты идешь?
– Я… э-э… нет, – оцепенело бормочет он. – Немного посижу здесь.
Лиам кладет руку на плечо Огастеса, потом смахивает упавший локон с его щеки.
– Все будет хорошо.
Выдохнув, Огастес прислоняется головой к руке Лиама.
– Что происходит?
– Мы выясним, – обещает Лиам. – Кэт, я возьму машину Люка. Жду тебя на улице.
– Хорошо.
Лиам сжимает плечо Огастеса и выходит из кухни. А я беру кружку и делаю большой глоток бодрящего кофе.
– Огастес… – неуверенно начинаю я.
– Да? – Он проводит рукой по щеке.
Мне многое хотелось бы сказать, но времени в обрез.
– Ты можешь присмотреть за Джейми?
– Конечно, без проблем, – устало соглашается он. – Вряд ли здесь случится что-то еще.
– Если это слишком…
– Все нормально. Иди уже.
– Спасибо. Только возьму кое-что наверху.
Я выхожу в коридор, но до меня доносится крик Огастеса.
– Хаос, подожди.
Я оборачиваюсь. Он смотрит на меня, потом кивает на пустой стул Лиама.
– Позаботься о нем, ладно? У него не такой бойцовский характер, как у тебя.
Глава 39Лиам
– Итак, – начинаю я по дороге в Рэндалл.
– Итак, – эхом отзывается Кэт.
Хочется выдать что-нибудь глубокое или хотя бы полезное. То, что помогло бы осмыслить услышанное. Но меня хватает лишь на:
– Вот как все было.
Кэт трет глаза.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Нет, – обессиленно признаюсь я.
Такое чувство, что я уже ничего не понимаю. Зря я уехал из поместья и бросил там Огастеса. Наверное, он в шоке, а я… чем я вообще занимаюсь? Ищу ответы? Вероятно. А вот нужны ли они мне? Ведь все, что мы узнали до сих пор, безмерно пугает.
– Тут есть связь, – поясняет Кэт. – Паркера застрелили как раз в тот момент, когда планировалось украсть ожерелье Аннализы. Это вовсе не совпадение и не роковая случайность. Одно преступление тянет за собой другое.
– В самом деле?
– Конечно. Подумай хорошенько.
– Пытаюсь.
Я заставляю себя мысленно вернуться на кухню. Гриффин кричал на Клайва, что они могли бы спасти Паркера.
«Я знал, что он что-то замыслил! Я сказал тебе, что Паркер хвастался деньгами, которые получит после праздника. Мы оба знаем, что отец не давал ему ни цента. Так откуда деньги? Вероятнее всего, он ввязался во что-то дурное».
– Хочешь сказать, Паркер участвовал в краже?
– Наверняка. Я тут подумала… Все началось с того, что Морган сблизилась с кем-то в окружении Сазерленда.
Я киваю.
– Она рассказывала всем о «недовольной сотруднице из штата домашней прислуги Сазерлендов», но… вдруг она общалась с Паркером?
– Ну… может быть, – с сомнением тяну я. – Паркер оказался в трудном положении. Однако зачем ему было ввязываться в неприятности? При желании он мог похитить ожерелье сестры в любой момент. Вместе со всеми прочими украшениями.
– Конечно, но просто взять – это одно. Совсем другое дело – оставить вместо него точную копию. Паркер знал, что начнется расследование. И возможно, хотел избежать подозрений.
– Пожалуй, как вариант. Только каким образом эта Морган умудрилась сблизиться с кем-то вроде Паркера Сазерленда? Где они могли встретиться?
– А здесь вступает в действие твоя теория об азартных играх. Нелегальный покер? Подпольные казино? Морган знает людей, управляющих подобными заведениями.
Как бы то ни было, приятно, что Кэт не отмахнулась от единственной теории, предложенной мною, чтобы попытаться раскрыть эту тайну.
– Допустим, осведомителем Морган в самом деле был Паркер. Как, по-твоему, Джейми знала об этом? Или Джем?
– Точно нет. Зато все это вписывается в общую картину ее мошенничества. Морган обманула всех в «Чистюле». Сперва солгала о том, с кем поддерживала связь; узнай Джем, что в деле замешан Сазерленд, она пришла бы в ужас. Потом Морган вывела из игры Джейми и забрала фальшивое ожерелье. Отдала его Паркеру, поскольку в тот вечер он мог свободно передвигаться по территории поместья.
Какое-то время я молчу, пытаясь переварить свалившуюся на меня новую информацию.
– Похоже, в этом есть некий извращенный смысл, – соглашаюсь наконец. – Морган нанимает Паркера. Они договариваются обмануть Джем и подставить Джейми, чтобы потом поделить деньги между собой. Однако…
– Что-то пошло не так.
– Мягко сказано! – фыркаю я.
– Речь не об убийстве Паркера, – поясняет Кэт. – Пока я не очень понимаю, как оно вписывается в общую картину. Нет, меня смущает другое. В этой истории маловато ожерелий.
– Что? – недоуменно моргаю я, глядя на проносящиеся мимо деревья. Навигатор в машине Люка ведет в Рэндалл по извилистым проселочным дорогам, где, кроме нас, не видно ни одной машины. И я, снедаемый беспокойством, еду намного быстрее, чем следовало бы. Немного сбросив скорость, я уточняю: – А сколько ожерелий тебе нужно?
– Два. Нам известно, что поддельное ожерелье находится в гардеробной Аннализы. Ты сам видел царапину на застежке.
– Ага.
– Как же оно туда попало?
– Ну… – Я не успеваю за ходом ее мыслей.
– Вот что я думаю. Когда убили Паркера, поддельное ожерелье лежало у него в кармане. Вероятно, его нашли охранники, приняли за настоящее и вернули Аннализе. Она спрятала его, а затем вместе с остальными вещами перенесла в гостевой дом.
– Ладно, предположим. И что?
– Куда делось настоящее ожерелье? Если фальшивка лежала в кармане Паркера, значит, он не успел подменить украшение. И по-хорошему оригинал должен был остаться в комнате Аннализы.
– Да, ведь существует два ожерелья. – Теперь я начинаю понимать, к чему она клонит.
– Вот-вот. Представь, какая поднялась бы суматоха. Все стали бы гадать, откуда взялась настолько точная копия. А Гриффин ни о чем таком не упоминал.
– Ну, Гриффин приехал из центра реабилитации, – напоминаю я. – Может, он не в курсе последних событий? Да и смерть Паркера выбила его из колеи. Как все это согласуется с твоей теорией? Кто тот мужчина из леса и почему он убил Паркера?
– Не знаю, – вздыхает Кэт. – Нет никаких мыслей. Мы явно что-то упускаем.
Солнечные лучи проникают сквозь лобовое стекло. Следуя указаниям навигатора, я поворачиваю налево. За окном машины проплывает знак «Добро пожаловать в Рэндалл».
– И очень многое, – соглашаюсь я.
Глава 40Кэт
Этим утром Рэндалл идеально подошел бы для съемок какого-нибудь фильма о мирном, оживленном маленьком городке. На главной улице не так уж много машин, пешеходы останавливаются на тротуаре поболтать друг с другом, владельцы магазинчиков переворачивают написанные от руки таблички на дверях, сообщая, что покупателям вход открыт. Даже в столь нервном, возбужденном состоянии я не могу себе представить, как нас убивают где-нибудь возле чайного магазина «У Элси».