– Все это чушь собачья, – пробормотала Ливия. – Серьезно.
– Расслабься, все нормально, – сказала Эсме. – А-а-а-у-у-у.
Ливия выдавила из себя улыбку, но на лице она не задержалась. Все они остановились. Кровавых пятен, оставленных руками Клема, не было видно. Над ребятами возвышался зеркальный лабиринт – аттракцион в центре ярмарки, от которого тянулись нити огней. На верхней ступеньке виднелась капля крови. Клем скрылся в здании.
Ава вспомнила последние слова Скарлетт, обращенные к группе: «Он в зеркалах».
Восемнадцать
Над дверным проемом, притягивая внимание, красовалось лицо с портретов. Даже выполненный из стекловолокна, Шепчущий был красив. Прекрасен, будто собрал в себе самое лучшее у всех горячих парней земного шара. Форму лица голливудского супергероя в отставке, глаза саудовского парня из инстаграма, губы парнишки из бой-бенда, того, который пытался дотянуться до высот R&B[17]. Он выглядел бы безупречно, если бы не жирный черный мейкап вокруг глаз, придававший ему сходство с Безумным Максом[18]. Испорченный, безнравственный гедонист.
Казалось, будто фигура Шепчущего держала знак зеркального лабиринта, освещенный сотней лампочек. Гигантское облачко с текстом спрашивало: «Кто ты?» Розовый неон шипел и потрескивал во влажном воздухе. Редкостная безвкусица, просто кошмар.
– Истинный вопрос заключается в том, кто вы, мистер Шепчущий? – сказала Ава, тяжело сглотнув.
– Что вы? – пробормотал Ноа, прежде чем открыть дверь.
Они вошли в комнату, полностью увешанную зеркалами и освещенную десятками прожекторов. Зеркальными были даже пол и потолок, и Аве казалось, будто она очутилась в глубине звездного неба. Она плыла сквозь бесконечность, а Вселенная простиралась во все стороны. Ава попыталась убедить себя, что это всего лишь разрисованная дощатая развалюха с подсветкой. Бояться нечего.
Двери со скрипом закрылись.
Имоджен в испуге подскочила и прижала руку к груди.
– Мне это не нравится, – заявила она. – Что-то заперло нас здесь.
– Это ветер. – Ноа дернул дверь, желая продемонстрировать, что она по-прежнему открыта.
– Я все еще думаю, что нам нужно вернуться в клуб, – заметила Имоджен. – Вдруг мы заблудимся и никогда не найдем выхода?
– Положи правую руку на стену и поворачивай только направо, – посоветовала Ава.
– И что, поможет? – пробурчала Джоли.
Ава не обратила на нее внимания. Она вела пальцами по стене в поисках дверных проемов. В лабиринте физически невозможно заблудиться, если каждый раз поворачивать в одном и том же направлении. Конечно, если лабиринт – не бесконечная спираль, спускающаяся прямо в ад. Но Ава сомневалась, что они найдут здесь путь в преисподнюю.
Благодаря ее методу ребята обнаружили три скрытых прохода, видимых, только если смотреть под правильным углом – яркое освещение очень мешало.
– Три двери, – выдохнула Ава, стараясь казаться не такой испуганной. – Мы пойдем вместе или разделимся?
– Клянусь сиськами гиббона, классическая ошибка любого ужастика! – воскликнула Джоли. – Но почему бы и дальше не принимать идиотские решения?
– Ходить всей толпой нет времени, – заявила Эсме, будто не услышала Джоли. – Давайте разобьемся по двое.
Ливия тут же взяла ее за руку.
– Лучшие друзья навсегда.
– Или до тех пор, пока вас не сожрут привидения, – пробормотала Джоли. Она перевела взгляд с Авы на Имоджен и Ноа и дьявольски ухмыльнулась. Она шлепнула Ноа по спине так сильно, что он качнулся вперед. – Ты со мной, боец.
Ноа бросил на Аву полный раскаяния взгляд и пожал плечами. Так Ава осталась в паре с Имоджен. Блестяще. Если ее и правда собирался убить бывший парень, Имоджен – не последняя, кого ей хотелось бы видеть.
– Если найдете Клема, заставьте его вернуться в клуб, – попросила Эсме.
– Но я пацифистка, – возразила Имоджен. – А Ава… это Ава.
Эсме бросила Аве свою импровизированную дубинку.
– Ава крепче, чем кажется, – сказала она. – Но если сомневаетесь, просто пните его по яйцам и позовите остальных.
– Хорошо, давайте встретимся на улице через пятнадцать минут, – предложил Ноа. – И постарайтесь выжить по возможности.
– Спасибо, ободрил. – Джоли шагнула в один из проемов и исчезла.
Дверь Авы и Имоджен вела в комнату с бесконечными арками, освещенными неоновыми лампами. Пол был выложен мозаичной плиткой, которая мешала понять, дверь перед ними или зеркало. Все это место мешало ориентироваться, и Ава за считаные секунды заблудилась. Правой рукой она нащупала стену. Пока она не оторвет пальцы, не сможет потеряться окончательно.
Она вышла из-за угла и оказалась окружена тысячью своих отражений. Она двигалась, а остальные двигались в такт. Только Ава была не одна. Здесь что-то пряталось, она это чувствовала. За ней наблюдали.
Имоджен, спотыкаясь, выбрела из-за угла. Ее блестящее платье истрепалось до такой степени, что Аве не удавалось разобрать, какого оно было цвета. Волосы торчали дыбом, как у куклы Барби, которая давно валялась в ящике с игрушками.
– На что ты пялишься? – спросила Имоджен.
– Тебя жду. Если, конечно, ты не хочешь от меня избавиться и пройти через все это в одиночку.
– Я вообще не хочу туда идти! А что, если мы найдем не Клема, ты об этом подумала? Например, Шепчущего.
– Мы понятия не имеем, существует ли он на самом деле, – возразила Ава.
– Что-то вбивает нам в голову все эти мысли.
Или выносит на поверхность их собственные мрачные идеи. Ава ободряюще улыбнулась Имоджен.
– Нам стоит скорее бояться друг друга, а не монстров из зазеркалья.
– Ты имеешь в виду Клема? – Имоджен со вздохом остановилась. – Мы не знаем, действительно ли он перерезал веревку.
– А как насчет того, что он сказал? Вы все умрете, и я буду Единственным, или как там было?
– Мы все говорили то, о чем сожалеем.
Ава скрестила руки на груди и уставилась на Имоджен, приподняв бровь.
– Ты что, грозилась убить кого-нибудь, а потом сбежала на затопленную ярмарку, как чокнутая?
– М-м-м, не-а. – Она прикусила губу, будто не могла решить, говорить или нет. – Но это место заставляет меня постоянно о чем-то думать. Например, о Рэйчел.
У Авы все скрутило внутри. Она споткнулась о выпиравшую напольную плитку. Ей показалось, что в дальних зеркалах мелькнули голубые огоньки.
– И о чем ты думаешь? – спросила она.
Имоджен остановилась, чтобы рассмотреть в зеркале свои брови.
– Ты пойми, я дружила с Рэйчел с начальной школы. Мы были практически сестрами, и эти отношения с моей стороны требовали огромной ответственности.
– Ответственности?
– Все то время, что я знала Рэйчел, у нее были проблемы с весом.
Ава поморщилась, услышав, как Имоджен выбирает слова.
– У Рэйчел была анорексия, – прокомментировала Ава.
– Да, последние несколько лет. А до этого она была… крупной. – Имоджен покачала головой, словно отгоняя эту мысль. – Но у нее были и другие проблемы. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы справиться с ними.
– Имоджен, это как-то связано с твоей тайной? Потому что если да…
– О нет! – выпалила Имоджен. – Рэйчел – не мой секрет, это глупо. У меня нет тайн. Но иногда я думаю о ней. В последнее время я вспоминаю о том, какие слова хотела бы взять обратно.
– Что за слова?
– Ничего ужасного. Знаешь, некоторые всегда все воспринимают неправильно. Ты пытаешься высказать конструктивную критику, а они принимают ее близко к сердцу. Это ужасно раздражает, да?
– Думаю, в зависимости от того, насколько грубо это звучит, – откликнулась Ава.
– Я никогда не бываю грубой! Это жестоко.
Ава пожала плечами и прошла в следующую потайную дверь. Имоджен поспешила следом, недовольно нахмурив брови.
– И вообще, прежде чем ты решишь все перевернуть с ног на голову – кстати, именно так и делает мама, – я хочу сказать, что Клем, возможно, не такой уж плохой парень, каким ты его считаешь.
– Никто и не говорит, что он плохой парень, – заявила Ава не вполне искренне. Он определенно вел себя именно так. – Но нам необходимо найти его и убедиться, что он не сделает ничего ужасного. Этот остров превращает нас в людей, которыми мы не являемся.
Или, может быть, раскрывает истинную сущность. Ава подумала о вывеске на улице. «Кто ты?» – читалось на ней. Ава не хотела знать, кто она на самом деле. Вряд ли ей понравится то, что она увидит.
– Я не верю, что Клем действительно убил Олли, – сказала Имоджен. – Здесь полно людей, которые гораздо хуже Клема.
– Например?
– Ну, Джоли. Или Ноа. Или Эсме. Или, может быть, Ливия под наркотой убила его.
Ава попыталась представить себе Ливию, которая, раскурив косяк, отправилась убивать. Эта мысль ее рассмешила.
– Я знаю только, что Клем странно себя ведет. Как Тедди после смерти Скарлетт. Так что давай найдем его и убедимся, что с ним все в порядке.
– Ага, похоже, ему нужен друг, – вздохнула Имоджен.
Ава округлила глаза и завернула за следующий угол.
– Он всегда казался таким милым, – мечтательно продолжала Имоджен. – Вообще-то, у нас много общего. Начнем с того, что мы оба музыканты.
– Ты и Клем? – рассмеялась Ава, но тут же поняла, что ведет себя жестоко. – Я никогда не видела, чтобы вы разговаривали. Вообще.
Имоджен скорчила рожицу.
– Может, он просто вежливый. И не хотел лезть после смерти Рэйчел. Я думаю, мы бы больше общались, если бы не она.
– Рэйчел? – переспросила Ава, помолчав.
– Они встречались. Клем и Рэйчел. – Имоджен махнула рукой. – Но они не подходили друг другу.
Ава почти не удивилась: Клем встречался с половиной девушек в школе. Но Рэйчел была не в его вкусе. Тихая, застенчивая, всегда одетая в мужское мешковатое худи, которое скрывало большую часть ее лица и тела.