– Ты убила ее, – задохнулась Ава, нащупывая на полу осколок разбитого зеркала.
Эсме села. Казалось, она не замечала осколков стекла, которые впивались в ее руки и заставляли сверкать волосы, словно прическа была украшена бриллиантами. Эсме вытерла кровоточащий нос тыльной стороной ладони, размазывая кровь по щеке и волосам, и надменно посмотрела на Аву, словно бросая ей вызов.
Ава с трудом поднялась на ноги. Взмахнула зеркальным осколком, зажатым в трясущейся ладони.
– Подъем, – выплюнула она.
Эсме выпрямилась, оставляя на зеркалах кровавые отпечатки ладоней. Призраки растянули челюсти в ухмылках, слишком широких для человека.
– Убей ее, – шипели они, сжимая и разжимая руки в предвкушении.
Эсме снова вытерла лицо. Теперь от слез. Но Аве было все равно.
– Настоящая подруга убила бы ее, – заявил призрак Джоли.
Ава крепче сжала стеклянный кинжал. Она шагнула к Эсме, подняла осколок зеркала, а затем заметила собственное отражение в его сверкавшей поверхности. Болезненно четкое по краям, жесткое. На лице отражалась горечь, рот был полон острыми гнилостно-коричневыми зубами. Что-то внутри Авы сжалось.
Она помедлила.
– Джоли? – окликнула она. – Помнишь, когда нам было по тринадцать лет, у меня во внутреннем дворике разбилась чайка?
Джоли оскалила зубы.
– Конечно. А теперь убей ее.
– Когда я не могла перестать плакать, помнишь, что ты мне сказала?
Она отвернулась от Эсме и стала наблюдать за реакцией Джоли. Призрак зарычал на нее, глаза вспыхнули огнем.
– Ты сказала мне, что любишь меня потому, что я переживаю из-за всякого дерьма, даже из-за больных, вороватых, жадных до чипсов летающих крыс, как ты выразилась. Ты сказала, я всегда напоминаю тебе, что мир может быть прекрасным, стоит просто посмотреть на него под правильным углом. Именно в тот миг я решила стать фотографом. Я просто хотела показать тебе то, что вижу.
– Ну и? – фыркнул призрак.
– Та Джоли, которую я знаю, последние полгода очень злилась на меня. Потому что я стала для нее чужим человеком. Она не хотела бы, чтобы я убивала, потому что знала, какая я на самом деле.
– Давай! – закричал призрак, но этот голос уже не принадлежал Джоли.
– Нет. – Ава уронила зеркало. Вся ладонь была в крови.
– Ты мне не подруга, – выплюнул призрак Джоли.
– А ты не Джоли, – парировала Ава сорвавшимся голосом. – Прости. За все, что случилось. За то, что пыталась быть той, кем не являюсь, и забыла о нашей дружбе. За то, что не спасла тебя. Но теперь я знаю, кем хочу стать.
Джоли зарычала. Ава шагнула к ней и протянула руку. Джоли шевельнулась, будто собиралась ответить на ее жест, но после первого же прикосновения растворилась в дыму. Шепчущий выскользнул из Авы и вернулся в зеркала.
– Нет! – закричал он. – Нет! Это не по правилам!
– Не по правилам, которые придумал ты? – Ава смахнула слезу и заставила себя посмотреть в его черные глаза.
– Я все еще могу проникнуть в твою голову, – прошептал голос.
– Но не можешь остаться, – возразила она. – Я не впущу тебя. Ты не превратишь меня в убийцу.
Он медленно улыбнулся.
– Ты мне не нужна, – заявил он. – У меня есть Эсме.
Эсме забилась в угол, слезы капали с ее подбородка.
– Подними его, – приказал Шепчущий.
Эсме наклонилась схватить лежащий в ногах перочинный нож.
– Это она виновата в смерти Ливии, – слащаво прошипел Шепчущий. – Ава подняла камеру на крышу, и я слышал все, что рассказывала Ливия. Я слышал ее признание.
Эсме посмотрела на Аву, раненая и растрепанная. Она выглядела потерянной.
– Ава знала, но никому не сказала. Она могла предупредить Ливию об опасности, но предпочла этого не делать.
– Он морочит тебе голову, – буркнула Ава.
– Это действительно так? – уточнила Эсме.
Ава не смогла соврать. Она продолжала молчать.
– Убей ее, – прорычал Шепчущий. – Вместе мы сделаем что-нибудь прекрасное, Эсме.
Волосы Эсме свисали на окровавленное лицо, придавая ей не совсем человеческий вид.
– Это его игра убила Ливию. – Ава попятилась, когда Эсме приблизилась к ней. – Это он убил Джоли, а не ты.
– Ты убила Ливию, – прошептала Эсме. – Ты забрала ее у меня.
– Нет. – Ава попятилась за угол, спотыкаясь о ковер из битого стекла.
В зеркалах отразилась Эсме с дикими глазами.
– Она была для меня всем.
– Ливия хотела бы этого? – спросила Ава.
– Не смей говорить о ней, не смей!
– Она была и моей подругой.
– Заткнись, заткнись!
– Эсме, прошу тебя. Посмотри. – Ава махнула в сторону стен, где призрачная Ливия порхала между зеркалами. Лицо ее покрывали черные вены. – Это не Ливия.
– Это все, что у меня осталось от нее.
Ава глубоко вздохнула. Она перестала отступать, шагнула к Эсме и позволила ей прижать нож к шее.
– Ливия тут, – сказала Ава, касаясь ладонью груди Эсме. – Вспомни ее.
– Я не могу, – всхлипнула Эсме. – Все исчезло.
– Убей ее, – прошипел Шепчущий из зеркал. – Докажи мне свою преданность, и ты никогда больше не будешь голодать. Я дам тебе все, о чем ты только можешь мечтать.
Ава проигнорировала его и вновь обратилась к Эсме:
– Помнишь, как ты впервые встретила Ливию? Я помню. Это было в тот день, когда ты переехала в Портгрейв. Некоторые из нас проезжали мимо на велосипедах, чтобы посмотреть на новую семью. Помнишь, что было дальше?
Она медленно кивнула.
– Я так махала вам всем, что ударилась о дверь фургона, и Ливия подбежала, чтобы помочь мне.
– Я видела, как она мчалась через забитую транспортом дорогу, пытаясь до тебя добраться. Неужели она хотела бы, чтобы ты убивала в ее честь?
– Ее здесь нет, она не ответит на этот вопрос, – тихо откликнулась Эсме.
– И ты думаешь, она хотела бы, чтобы ты отказалась от своей свободы во имя мести? Потому что стоит тебе согласиться на сделку с Шепчущим – и ты окажешься в его власти.
По лицу Эсме потекли слезы.
– Она хотела бы, чтобы я поступила правильно, но она была лучше меня. Я не уверена, что смогу быть такой, как она.
– Все время, пока мы были на этом острове, ты говорила, что никто, кроме тебя самой, тебя не заботит. Только я в это не верила и не верю. Я видела тебя настоящую и знаю, что ты хорошая. Ливия тоже это знала. Она никогда не отказывалась от тебя.
– Ты испортишь мой имидж, – выдавила улыбку Эсме.
Ава протянула руку, осторожно забирая нож. Призрак Ливии в зеркальном отражении исчез, растворившись в пустоте. Ава медленно выдохнула и обвила руками шею Эсме.
– Нет, нет, нет! – закричал Шепчущий, скорее как капризный малыш, чем как жуткий монстр. Его образ расплывался и вспыхивал, то появляясь, то исчезая, словно он изо всех сил пытался удержаться.
– Я пришла на пирс не из-за магазинной кражи, – сказала Эсме. – Из-за Ливии. Я нашла ее приглашение и знала, что она придет, поэтому и я пришла. Ливия была моей тайной. Мы расстались полгода назад, потому что я слишком испугалась и не смогла признаться в любви. Теперь уже слишком поздно, она меня не услышит.
– Я хотела, чтобы Рэйчел умерла, – призналась Ава, и слова сами собой полились из ее рта. – По крайней мере, мне так казалось. А потом все прошло.
Эсме нахмурилась и отступила. Вперед выступил призрак Рэйчел.
– Наверное, мне было скучно. Я хотела, чтобы что-нибудь произошло. История, которую я смогу рассказать. Я наблюдала за ней с крыши «Оракула». Я сделала дюжину снимков с разных ракурсов и ждала, когда она прыгнет.
– А потом она это сделала?
– Падение заняло всего несколько секунд, и все это время я жалела, что не могу вернуться и как-то ей помочь. Вот перед тобой стоит живой человек – и вот его уже нет.
– Ты не знала меня, – звонко и перепуганно сказал призрак Рэйчел.
– Жаль, что не узнала, – откликнулась Ава. – Жаль, что я не положила камеру и не узнала, кто ты на самом деле.
Призрак кивнул и исчез. Эсме взяла Аву за руку.
– Я думаю, что сожаление и чувство вины – не такие уж страшные вещи, если они сделают нас лучше.
– Они не превращают вас в хороших людей, – прорычал Шепчущий. Он не мог приблизиться и смотрел на них из глубины зеркал. Маленький, ослабленный, затухающий. – Все это не спасет вас.
– Тогда мы сами постараемся быть лучше, – сказала Ава.
– Мы сами себя спасем, – заявила Эсме. – И тебе не хватит вины, чтобы удержаться здесь.
– Вы этого не сделаете! – Шепчущий метался между тысячами различных изображений, не задерживаясь ни в одном из них.
Эсме схватила деревянную палку, принесенную в лабиринт Авой. Она с криком швырнула ее в стену и пробила в зеркале дыру. Длинная трещина потянулась вниз, змеясь к тому месту, где стояла Ава. Подобно молнии, она разветвлялась и росла, пока каждая стена не превратилась в такую же раскалывающуюся поверхность.
Шепчущий ревел от ярости. Эсме снова взмахнула оружием, и разбитые зеркала посыпались вниз, как падающие звезды. Осколки со звоном падали на пол, покрывая его сверкающим ковром. Ава и Эсме оказались в центре пустой черной коробки с мерцающими лампочками, свисающими с потолка. Зеленая табличка над дверью гласила: «Пожарный выход». А над ней – ясное ночное небо.
– Он ушел? – прошептала Эсме.
Ава взглянула на мерцающие волшебные огоньки над головой.
– Уснул. Ослаб, – ответила она. – В любом случае давай убираться отсюда к чертовой матери.
Поддерживая Эсме одной рукой, Ава, спотыкаясь, пробиралась сквозь потоки воды. Тускнели и гасли ярмарочные огни. Из-за облаков выкатилась луна и осветила остров ярким, потусторонним светом.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Эсме.
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от Портгрейва. Подальше от всего этого, – добавила Ава. – Мы должны оставить все это позади.
Эсме взглянула на дым и искры, поднимавшиеся из-за утеса, за которым горел лодочный сарай.
– Я стану лучше, – вздохнула она. – Должна стать.