Для других процесс может оказаться более сложным и иногда болезненным. В таких случаях бывает необходима помощь со стороны. К примеру, психотерапия часто становится мощным инструментом для переосмысления истории жизни. В сущности, сеансы психотерапии могут симулировать надежную привязанность, создавая впечатление защиты, внимания, утешения и надежности. На них вы начинаете сводить воедино нити жизненных историй своих родителей, сочувствуя их переживаниям и понимая недостатки, помешавшие им стать лучшими родителями для вас. Но самое главное, терапия помогает воссоздать целостность мозга, так как она соединяет прошлое и настоящее, а это в свою очередь позволяет вам общаться с ребенком и находиться рядом с ним, чтобы он мог построить надежную привязанность на долгие времена.
Каждому из нас необходимо создать связное повествование и «рассказать историю» нашего детства. Как правило, это нужно не для наших детей, а для нас самих и ближайших взрослых людей. Размышление над детскими переживаниями, отношениями с родителями и другими опекунами, влиявшими на наше развитие, – это важная часть нашей личности. Не менее важно то, как мы справлялись со своими переживаниями и что упустили при этом.
Помните, что все мы стремимся создать связь с подобными нам существами, даже если в детстве нам не приходилось радоваться заботливым и любящим отношениям с опекунами. Мы подсознательно ощущаем отсутствие настоящей близости, и нам нужно понять суть этой утраты. Без связного повествования мы почти обречены на повторение ошибок своих родителей и передачу этого болезненного наследия потомкам.
Независимо от воспитания и того, что с вами случилось в прошлом, вы можете быть любящими и чуткими родителями.
Но когда мы разбираемся в наших переживаниях и начинаем понимать мотивы собственных родителей, то можем разорвать порочный цикл и не передавать ненадежную привязанность по цепочке поколений. Мы можем задуматься о прощении. Наш друг и коллега Джек Корнфилд дал превосходное определение этому важному процессу: прощение – это отказ от любой надежды на лучшее прошлое. Иными словами, мы прощаем не ради оправдания и признания, что «на самом деле все было замечательно», а ради избавления от ложной иллюзии, будто мы можем изменить прошлое. Когда вы разбираетесь в своей прошлой жизни, ощущение приятия и прощения является глубоко очищающим и освобождающим. Во многих отношениях нам приходится простить себя за приспособленчество и принять не только такими, какими мы были в прошлом, но и такими, какие мы есть сейчас.
Это непростая задача. Когда вы переосмысливаете свое детство с его радостями и горестями, думайте об этом как о важной работе. Если у вас появится связное повествование о прошлом, вы станете ответственным человеком и сможете передать своим детям надежную привязанность, которую они сохранят и в зрелом возрасте. Угадайте, кто потом получит этот подарок? Правильно, ваши внуки и правнуки. Когда вы занимаетесь серьезной внутренней работой и зарабатываете надежную привязанность, вы разрываете цикл ненадежной привязанности и улучшаете жизнь следующих поколений.
Поэтому мы от всей души хотим донести, что такое сила близкого присутствия в жизни детей. Независимо от воспитания и того, что с вами случилось в прошлом, вы можете быть любящими и чуткими родителями – теми, кто всегда оказывается рядом в нужный момент и растит счастливых, успешных и полноценных детей.
Начиная со следующей главы мы собираемся подробно объяснить, как можно сформировать такие отношения с детьми. Попутно мы предоставим новые возможности разобраться в собственной истории привязанности и в том, как она влияет на взаимоотношения с детьми.
Глава 3Ребенок должен чувствовать, что он в безопасности
В предыдущей главе мы сосредоточились на том, как важно полностью разобраться в личной истории и как она влияет на взаимоотношения с детьми. Теперь давайте вернемся к четырем элементам привязанности (безопасность, видимость, успокоенность и надежность) и внимательнее рассмотрим, что они на самом деле значат для детей. Прежде всего мы должны обеспечить детям безопасность, поэтому в списке она стоит на первом месте.
Кажется очевидным, что опекун должен обеспечивать безопасность тех, о ком он заботится. Но, беседуя с родителями по всему миру, мы узнали, что многие, даже увлеченные и внимательные родители, желающие самого лучшего своим детям, не утруждали себя задуматься о том, что такое настоящая безопасность. Некоторые из дальнейших соображений могут удивить вас или даже заставят почувствовать себя неуютно. Если они не относятся к вам или кажутся неактуальными – очень хорошо. Возможно, вы уже создали «подушку безопасности» для своего ребенка, которая является основой для всего остального, о чем мы будем говорить в следующих главах. Но по родительскому и клиническому опыту нам известно, что многие дети (вероятно, даже большинство) по крайней мере иногда испытывают страх из-за слов или поступков своих опекунов. Когда детям страшно, они не чувствуют себя в безопасности. Их тело и мозг реагируют на реальную или воображаемую угрозу, и эта реакция противоположна ощущению безопасности. Поэтому мы просим вас непредвзято подойти к чтению этой главы и посмотреть, не относится ли что-нибудь из сказанного к вашему ребенку. Исследования показывают, что жестокость, пренебрежение и другие неприятные переживания, связанные со страхом, гораздо чаще встречаются в жизни ребенка, чем думает большинство людей. Это значит, что даже если вы уверены в своем стиле воспитания детей, в вашей жизни, скорее всего, есть люди (партнер, член семьи или опекун), которых затронуло нарушение основ безопасности.
Давайте начнем с определения терминов. Когда мы говорим, что дети должны чувствовать себя защищенными, то имеем в виду физическую, эмоциональную и социальную безопасность. Рассмотрим пример. Пятиклассница Кэтлин, на первый взгляд имеет отличные перспективы. Она здоровая и умная, у нее есть оба родителя, которые до сих пор состоят в браке, и хотя их семья небогата, они могут позволить себе хорошую еду и чистое, сравнительно надежное место для жизни без каких-либо очевидных угроз для девочки. Для наблюдателя со стороны она находится в полной безопасности.
Но мир Кэтлин за закрытыми дверями дома сильно отличается от этой благостной картины, особенно когда рядом находится отец Крейг. Он часто критикует ее, а иногда «слетает с катушек» и начинает кричать, даже если она не сделала ничего плохого. Самые незначительные оплошности, например, оставленная в гостиной футболка или забытая на столе обеденная тарелка, регулярно вызывают порицание с его стороны. Иногда он приходит в ярость. Если Кэтлин случайно начинает напевать без слов, когда он смотрит субботнюю спортивную программу по телевизору, она сталкивается с его гневом. Часто она оказывается испуганной наблюдательницей, как отец кричит на младшего брата. Если Крейг находится в особенно дурном настроении, то начинает высмеивать внешность Кэтлин, находя изъяны в одежде и даже отпуская комментарии по поводу ее веса.
Из примера совершенно ясно, что существуют разные виды безопасности. Хотя основные физические потребности Кэтлин нормально удовлетворяются, ни о какой безопасности от эмоциональной «заботы» отца не может быть и речи. Она не может чувствовать себя спокойно в собственном доме. На эмоциональном уровне она находится под угрозой. Если Кэтлин начинает плакать в ответ на отцовскую критику или гнев, он унижает ее и кричит: «Почему ты такая недотрога? Ты уже не маленькая!» Или обвиняет ее в слишком эмоциональной реакции и говорит: «Рано или поздно тебе придется быть тверже, чтобы иметь дело с людьми».
Хорошая новость состоит в том, что у Кэтлин есть союзник в лице ее матери Дженнифер. И хотя матери не всегда хватает смелости заступиться за Кэтлин, когда отец унижает ее, она постоянно обеспечивает своей дочери поддержку и поощрение, уберегая ее от выходок отца. В результате, несмотря на страх, у Кэтлин формируется определенная душевная устойчивость. На самом деле, она хорошо справляется с разными трудностями в своей жизни. Она любит школу и своих подруг, с удовольствием участвует в разных внеклассных занятиях. Однако негативный, унизительный опыт общения с отцом с большой вероятностью нанесет урон ее общей жизнестойкости и изменит основную реакцию нервной системы на стресс и конфликты. Вероятно, Кэтлин будет подвержена целому ряду уязвимостей при решении нынешних и будущих проблем. Первичная надежная привязанность к своей матери, человеку, с которым она проводит большую часть времени, до некоторой степени противодействует неблагоприятным влияниям на ее развитие. Однако если бы Крейг со своими дезорганизованными и неразумными требованиями был бы ее главным или единственным опекуном, то развитие Кэтлин пострадало бы гораздо сильнее.
Мы повсюду слышим от родителей, обеспокоенных стилем воспитания их партнера, такие слова: «Меня коробит от того, как мой муж разговаривает с нашими детьми, а еще он думает, что я слишком балую их». Или: «Моя жена ничего не смыслит в воспитании маленьких детей. Она больше похожа на сержанта, который занимается строевой подготовкой». Мы также часто слышим, как один из родителей выражает беспокойство, что другой пугает ребенка, кричит, легко раздражается и даже прибегает к физическому насилию в качестве наказания. Мы уже говорили о том, как важно для ребенка иметь хотя бы одного опекуна, который обеспечивает ему близкое присутствие в физическом и эмоциональном смысле, и мы будем обсуждать и развивать эту мысль дальше. В общении со своими родителями Кэтлин испытывает великое множество дурных и хороших переживаний. Семейная динамика в этой троице многое раскрывает о том, что такое безопасность в родственных отношениях.
Безопасность – противоположность угрозы
Чтобы объяснить смысл понятия «безопасность» в контексте надежной привязанности, давайте начнем с самых основ. Все начинается с заботы о физических потребностях детей: еда, кров и физическая защита. К этому также относится общее состояние здоровья. Мы стараемся ограничивать долю фастфуда и поощряем детей есть больше овощей и фруктов. Мы заботимся о том, чтобы они регулярно чистили зубы и наносили на кожу лосьон от загара на пляже. Что еще важнее, мы защищаем их от физического и эмоционального вреда – либо от других людей, либо даже от нас самих, их родителей.