И вдруг одно из деревьев шевельнулось.
– Ребят, – прошептала Пиппа, легонько шлепнув Энта по ноге, чтобы тот замолчал. – Не оборачивайтесь; по-моему, за нами кто-то наблюдает.
Глава одиннадцатая
– Где? – одними губами спросил Коннор, глядя на Пиппу.
– На десять часов от меня, – прошептала она в ответ, внезапно похолодев от страха. Все, словно по команде, распахнули глаза.
Коннор, издав воинственный клич, схватил фонарик и вскочил на ноги.
– Эй, извращенец! – с неожиданной храбростью прокричал он, выбежал из шатра и бросился в темноту. Луч света заметался между деревьями.
– Коннор! – Пиппа выпуталась из спального мешка, вырвала фонарь у опешившего Энта и помчалась следом за другом. – Коннор, подожди!
Со всех сторон ее окружили черные паукообразные тени; фонарь дрожал в руках, выхватывая из темноты стволы деревьев. Ноги месили грязь. В воздухе висели капли дождя.
– Коннор! – прокричала она снова, догоняя единственный признак, выдающий его присутствие, – лучик света в вязкой тьме.
Позади слышался треск сучьев под ногами; кто-то звал Пиппу по имени. Завизжала одна из девушек.
От быстрого бега у Пиппы закололо в боку; адреналин взбодрил ее и уничтожил остатки алкогольного отупения. Энергия била через край, девушка чувствовала себя готовой к действиям.
– Пип! – проорал кто-то прямо над ухом. Это Энт догнал ее, светя телефоном под ноги. – Где Кон? – тяжело дыша, спросил он.
В легких Пиппы не осталось воздуха, и она молча показала на мерцающий впереди огонек. Энт ринулся вперед и обогнал ее.
Позади по-прежнему слышались шаги. Она обернулась, но увидела только светящуюся белую точку, которая постепенно увеличивалась.
Пиппа вновь устремилась вперед, луч фонарика высветил две съежившиеся фигуры. Она резко свернула, чтобы не врезаться в них, и упала на колени.
– Пип, ты не ушиблась? – тяжело дыша, спросил Энт и протянул ей руку.
– Нет. – Она жадно втягивала в себя сырой воздух, от которого судорогой сводило грудь. – Какого черта, Коннор?
– Я его упустил. – Парень пытался отдышаться, опустив голову ниже колен. – Чуть ли не сразу.
– Ты его разглядел? Это мужчина? – спросила Пиппа.
– Не разглядел, – помотал головой Коннор. – Но точно мужчина. В чем-то темном, с капюшоном. Только попадал в свет фонарика – сразу нырял в сторону. Ничего не оставалось, кроме как тупо нестись следом.
– Тупо было за ним вообще гнаться, – сердито сказала Пиппа. – Одному.
– А что оставалось делать? Какой-то маньяк ночью посреди леса подсматривает за нами. Наверное, трогает себя. Я хотел ему врезать.
– Опасно и бессмысленно. Ты ничего бы не доказал.
Боковым зрением Пиппа увидела белую вспышку, а следом появился Зак, чуть не налетев на нее и Энта с разбега.
– Что за черт? – спросил он. В этот момент все услышали визг. – Чтоб тебя! – Он повернулся на пятках и унесся в ту же сторону, откуда только что возник.
– Кара! Лорен! – Пиппа крепче сжала фонарик и бросилась вслед за Заком. Другие не отставали. Жуткие черные пальцы деревьев снова хватали ее за волосы; боль в боку усиливалась с каждым шагом.
Спустя полминуты они догнали Зака. Он направил телефон на стоящих рука об руку девушек. Лорен плакала.
– Что случилось? – Пиппа обняла их за плечи. Девушки дрожали, хотя ночь была теплой. – Почему кричали?
– Мы заблудились. Уронили фонарик и разбили. И еще мы пьяные, – пробормотала Кара.
– Чего вы не остались в шатре? – спросил Коннор.
– Вы же нас бросили, – сквозь слезы произнесла Лорен.
– О’кей, все позади, – сказала Пиппа. – Мы все слегка перевозбудились. Теперь нужно вернуться в шатер. Кто бы это ни был, он убежал. Все шестеро на месте, все мы в порядке. – Она вытерла слезы со щеки Лорен.
Дорогу к шатру искали почти четверть часа, даже с фонарями. Ночью в лесу все как на другой планете. Пришлось открыть карту на телефоне Зака, чтобы выяснить, в какой стороне дорога. И только увидев вдалеке между стволами белый брезент и желтый свет кемпинговой лампы, они замедлили шаг.
Не говоря почти ни слова, они торопливо побросали пустые банки из-под пива и упаковку от еды в пакет для мусора, освобождая место для спальных мешков. Шатер полностью завесили и наконец оказались в безопасности, в четырех брезентовых стенах. Лишь в единственном, заделанном пластиком окошке виднелись деревья.
Мальчишки уже начали подшучивать над ночной пробежкой по лесу, однако Лорен было не до смеха. Пиппа положила ее спальник между собой и Карой и помогла подруге забраться внутрь, не в силах смотреть, как Лорен пьяно возится с молнией.
– Так значит, спиритическую доску побоку? – спросил Энт.
– Нас сегодня уже попугали. Хватит, – ответила Пиппа.
Она немного посидела рядом с Карой, заставив ту выпить воды и отвлекая ее внимание рассказом о падении Римской империи. Лорен уже начала посапывать; Зак в мешке напротив последовал ее примеру.
С каждым взмахом веки Кары опускались все ниже. Пиппа перебралась на свое место. Энт с Коннором еще перешептывались, но ей уже хотелось спать – или по крайней мере лежать в ожидании сна. Когда Пиппа скользнула в спальник, под ее правой ступней что-то зашуршало. Подтянув колени к груди, она пошарила внутри и нащупала какую-то бумажку.
Наверное, упаковка от еды случайно попала в спальник. Пиппа потянулась и достала сложенный пополам лист бумаги.
Она развернула его; поперек листа крупным шрифтом были напечатаны три слова: «Прекрати копать, Пиппа».
Листок выпал из рук, и Пиппа тупо уставилась на него. Дыхание снова участилось, будто она перенеслась назад во времени: снова погоня в темноте и силуэты деревьев, выхваченные из темноты лучом фонарика. Недоумение сменилось страхом, а спустя еще пять секунд съежилось и обернулось гневом.
– Какого черта? – с возмущением набросилась она на ребят.
– Тсс! – прошептал один из них. – Девчонки заснули.
– По-вашему, это смешно? – Пиппа взяла записку и помахала ею в воздухе. – Совсем сдурели!
– О чем ты? – уставился на нее Энт.
– О письме, которое ты мне подбросил.
– Ничего я тебе не подбрасывал. – Энт потянулся к записке.
Пиппа отдернула руку.
– Так я тебе и поверила! А вся история с маньяком в кустах тоже инсценировка? Часть вашей шутки? Кто это был? Твой друг Джордж?
– Нет, Пип. – Энт смотрел ей в глаза. – Честное слово, понятия не имею, о чем ты. Что в записке?
– Не изображай из себя невинность. Коннор, может, тебе есть что добавить?
– Пип, ты считаешь, стал бы я гоняться за каким-то извращенцем по всему лесу, будь это всего лишь идиотский розыгрыш? Уверяю тебя, мы тут ни при чем.
– То есть никто из вас не оставлял мне записку?
Оба помотали головами.
– Ну вы и гады. – Она демонстративно отвернулась.
– Честно, Пип, это не мы, – сказал Коннор.
Не удостоив его вниманием, Пиппа втиснулась в спальник, производя больше шума, чем надо.
Она улеглась, подсунула под голову свернутый джемпер вместо подушки и положила записку рядом с собой. Затем повернула голову и уставилась на нее, не реагируя на свое имя, которое раза четыре шепотом повторили Энт и Коннор.
Вскоре Пиппа осталась единственной, кто еще не спал. Она поняла это по дыханию друзей.
Из пепла ее гнева восстало новое чувство – нечто среднее между ужасом и сомнением, между хаосом и логикой.
Она вновь и вновь повторяла в голове слова записки, пока они не стали тягучими и резиновыми, словно написанными на иностранном языке.
Прекрати копать, Пиппа.
Не может быть. Это всего лишь шутка. Жестокая, но шутка.
Она неотрывно всматривалась в контуры черных печатных букв.
И глухой полночный лес казался ей живым.
Из чащобы доносились хлопанье крыльев, треск сучьев, вопли и вскрики. Может быть, пронзительные звуки издавали лисы или олени. А может, Энди Белл взывала к ней из небытия сквозь толщу времени?
Прекрати копать, Пиппа.
Часть ll
Глава двенадцатая
Пиппа ерзала на стуле, не зная, чем занять руки, и надеялась, что увлеченная болтовней Кара ничего не заметит. Впервые приходилось что-то скрывать от подруги. Нервы натянулись, как струны, желудок свело от спазмов.
На третий день занятий учителя наконец перестали рассказывать, как и чему собираются учить, и начали учить по-настоящему. Пиппа зашла к Уордам после школы, и подруги уселись на кухне якобы делать домашние задания. Вот только Кара, как выяснилось, переживала экзистенциальный кризис.
– Я ему говорю: пока не знаю, что хочу изучать в универе. Куда хочу поступать – тем более. Он опять за свое: «Кара, время идет». А меня это напрягает. Тебя тоже родители достают?
– Да, пару дней назад был разговор. Я выбрала Королевский колледж в Кембридже.
– Филология?
– Ага.
– С тобой только жизненные планы обсуждать, – фыркнула Кара. – Могу поспорить, ты уже решила, кем хочешь стать.
– А как же. Луи Теру[22], Хизер Брук[23] и Мишель Обамой в одном флаконе.
– Твоя целеустремленность меня убивает.
Из телефона Пиппы послышался громкий паровозный гудок.
– Кто это? – спросила Кара.
– Рави Сингх. Интересуется, есть ли подвижки в расследовании.
– Ага, мы уже обмениваемся сообщениями? Может, на следующей неделе уже и с датой свадьбы определитесь?
Пиппа швырнула в подругу шариковой ручкой. Кара ловко увернулась.
– Ладно, прости. Так у тебя есть новости по делу Энди Белл?
– Нет, – ответила Пиппа. – Никаких.
От собственной лжи спазмы в желудке усилились.
Энт и Коннор так и не сознались в авторстве подброшенной в спальный мешок записки. Пытались убедить Пиппу, что это сделали Зак или одна из девчонок. Само собой, отрицание вины не может считаться надежным доказательством, и все же надо рассмотреть и другую версию: а если кто-то, причастный к делу Энди Белл, пытается припугнуть ее и заставить отказаться от проекта? И этому человеку есть что терять, если она продолжит расследование.