– Привет, Макс, – многозначительно произнесла она, вынуждая его посмотреть ей в глаза.
Он улыбнулся, не разжимая губ; для Кары и Наоми это, возможно, сошло бы за приветствие, но Пиппа безошибочно угадала гримасу.
Она обошла стол и со стуком уронила рюкзак прямо напротив Макса. Крышки всех трех ноутбуков затряслись.
– Пиппа обожает домашние задания, – объяснила Кара для Макса и поводила мышью по коврику, возвращая компьютер к жизни. – Как увидит, так сразу набрасывается. Садись, подруга.
Она подтолкнула к Пиппе стул. Ножки громко заскрипели по полу.
– Что с тобой, Пип? – спросила Наоми. – Чаю хочешь?
– Чего уставилась? – буркнул Макс.
– Макс! – Наоми стукнула его по руке стопкой бумаги.
Боковым зрением Пиппа видела недоуменное лицо Кары и все же продолжала буравить взглядом Наоми и Макса. Ее охватил гнев; даже ноздри раздулись. Пока Пиппа не увидела воочию эту парочку, она не знала, что способна на такие ощущения. Думала, что испытает облегчение – потому что все позади, они с Рави завершили расследование. Однако увидев их лица, она буквально закипела. Это уже не маленькие недоговорки и невинные провалы в памяти. Это уже хладнокровная, преднамеренная ложь. От пикселей на фото ничего не скрыть, даже предательство. И она не отведет взгляд и не сядет за стол, пока не узнает почему.
– Я пришла в первую очередь сюда, но исключительно из вежливости. – Ее голос дрогнул. – Наоми, ты всю жизнь была мне как сестра. А вот тебе, Макс, я ничем не обязана.
– Пип, ты о чем? – В голосе Кары послышались признаки беспокойства.
Пиппа достала из рюкзака пластиковую папку, вынула из нее три распечатки и разложила на столе между Максом и Наоми.
– У вас есть шанс все объяснить, прежде чем я пойду в полицию. Что ты можешь сказать, Нэнси Танготитс? – Она свирепо взглянула на Макса.
– Что за чушь? – фыркнул он.
– Вот твое фото, Нэнси. Снято в ночь, когда исчезла Энди, верно?
– Да, – тихо ответила Наоми. – А почему ты…
– В ту ночь Сэл ушел из дома Макса в половине одиннадцатого и убил Энди?
– Все правильно, – процедил Макс. – Что ты пытаешься доказать?
– Если ты хоть на секунду прекратишь ерничать и посмотришь на фото, сам догадаешься. Очевидно, ты не приверженец деталей, иначе не выложил бы фото в сеть. Что ж, объясню сама. На снимке присутствуют, кроме тебя, Наоми, Милли и Джейк.
– Да, и что?
– Нэнси, и кто же тогда сфоткал вас четверых?
Наоми выпучила глаза и слегка приоткрыла рот.
– О’кей, – сдался Макс, – может, это и Сэл. Мы ведь не утверждали, что его с нами не было. Наверное, он сфоткал нас пораньше, до ухода.
– Чудесная отмазка, – сказала Пиппа, – но…
– Мой телефон. – Наоми изменилась в лице и взяла снимок в руки. – Время на моем телефоне!
Макс притих и опустил голову. Его челюсть напряглась.
– Да тут цифры еле видны. Может, ты сама подделала!
– Нет, Макс. Я вытащила фото из твоего Фейсбука как есть. Не беспокойся, я изучила вопрос: полиция получит доступ, даже если ты сейчас удалишь снимок. Уверена, он их заинтересует.
Наоми повернулась к Максу, ее щеки пылали.
– Почему ты как следует не проверил?
– Заткнись! – тихо, но решительно приложил ее он.
– Нам придется ей все рассказать. – Наоми откатила кресло назад. Скрип резанул прямо по сердцу Пиппы.
– Заткнись, Наоми, – повторил Макс.
– Боже. – Наоми встала и начала ходить вдоль стола. – Мы должны рассказать ей…
– Замолчи! – Макс тоже вскочил и схватил ее за плечи. – Ни слова больше!
– Макс, она пойдет в полицию. Тебе это надо? – По щекам Наоми текли слезы. – Мы должны признаться!
Макс глубоко и судорожно дышал, его взгляд метался между Наоми и Пиппой.
– Твою же мать! – прохрипел он, отпустил Наоми и пнул ножку стола.
– Черт, да что происходит? – Кара потянула Пиппу за рукав.
– Наоми, выкладывай! – потребовала Пиппа.
Макс снова опустился в кресло; волосы упали ему на лицо.
– Зачем тебе это? Почему не оставишь все как есть?
Пиппа проигнорировала его вопрос.
– Наоми, выкладывай! Сэл ушел от Макса не в половине одиннадцатого, верно? Он ушел в четверть первого, как и сказал полиции. Он никогда не просил вас врать, чтобы обеспечить ему алиби; оно у него и так было. Он провел весь вечер с вами и никогда не лгал полиции; а вот вы все во вторник солгали. Вы опровергли его алиби.
Наоми зажмурилась. Слезы застилали ей глаза. Потом посмотрела на Кару, медленно перевела взгляд на Пиппу и кивнула.
– Говори же!
Глава двадцать восьмая
Наоми продолжала молча смотреть на свои ноги.
– Зачем? – повторила Пиппа.
– Нас заставили, – шмыгнула носом Наоми. – Нас заставили это сделать.
– Что значит «заставили»?
– Мы – то есть я, Макс, Джейк и Милли – в понедельник вечером получили одинаковые эсэмэски. Номер не определялся. От нас потребовали удалить все фото, сделанные в ночь исчезновения Энди, на которых присутствовал Сэл, и выложить в сеть остальные, как обычно; а во вторник попросить старшего преподавателя позвонить в полицию и сказать, что мы готовы сделать заявление. В полиции мы должны были «признаться», будто бы Сэл на самом деле ушел от Макса в половине одиннадцатого, а нас попросил его прикрыть.
– Но почему вы это сделали?
– Потому что… – Наоми старалась сдержать рыдания, – потому что этот кто-то знал, что мы натворили.
Она не могла больше сдерживаться и закрыла лицо руками. Между пальцев катились слезы. Побледневшая от испуга Кара вскочила с места и обхватила сестру за талию, сердито взглянув на Пиппу.
– Макс? – Пиппа переключила внимание на него.
Макс откашлялся и начал, не зная, куда деть руки:
– Мы… В общем, на сочельник 2011 года кое-что случилось. Очень плохое. По нашей вине.
– Мы? – вскинулась Наоми. – Мы, Макс? Это ведь только твоя вина. Ты нас во все втянул и потом заставил бросить его на дороге.
– Ложь! Мы все тогда согласились!
– Я испугалась и была в шоке.
– Наоми? – Пиппа повернулась к ней.
– Мы… э-э… мы поехали в один паршивый клуб в Амершеме.
– «За деревней»?
– Да. Мы все тогда выпили лишнего. Клуб закрывался, поймать такси было нереально; мы оказались примерно семнадцатыми в очереди, а на улице ужасный холод. И Макс, который и привез нас туда, заявил, что не так уж и пьян и в состоянии вести машину. Он уговорил нас сесть к нему в тачку. Как же глупо… Если бы хоть раз в жизни что-то можно было исправить, я выбрала бы именно этот момент… – Она умолкла.
– Сэла с вами не было? – спросила Пиппа.
– Нет. Эх, если бы… Он бы нам не позволил совершить такую ошибку. Сэл провел тот вечер со своим братом. Макс, такой же пьяный, как и все мы, помчался на скорости по шоссе А413. Было около четырех часов ночи, дорога совершенно пустая. А затем… – у нее на глаза опять навернулись слезы, – затем…
– Этот человек выскочил, как из ниоткуда, – сказал Макс.
– Неправда, Макс. Он стоял на обочине, спиной к нам. Я помню. И ты не справился с управлением.
– Ну вот, почему-то наши воспоминания сильно отличаются. Мы сбили его; а потом машину занесло. Когда наконец остановились, я съехал на обочину и мы увидели, что произошло.
– Ужасно много крови, – всхлипнула Наоми. – И ноги сломаны. Очень нехорошо сломаны.
– Он выглядел как мертвец. Так ведь? – продолжил Макс. – Мы подошли посмотреть, дышит ли он, и нам показалось, что не дышит. И мы решили, что слишком поздно вызывать скорую, ему уже не помочь. А мы все пьяные, и ясно, что огребем по полной. Уголовное дело, тюрьма. И мы решили бросить его. Все согласились.
– Макс уговорил нас, – сказала Наоми. – Задурил нам головы, припугнул. Потому что знал – реальные проблемы будут у него. И мы согласились.
– Мы все согласились, Наоми. Все четверо! – завопил Макс. Его лицо пошло красными пятнами. – Мы поехали ко мне домой; родители были в Дубае. Отмыли машину, а затем врезались в дерево рядом с нашей подъездной дорожкой. Родители ничего не заподозрили и через пару недель купили мне новую.
Теперь плакала и Кара, старательно вытирая слезы, чтобы Наоми не заметила.
– Он умер? – спросила Пиппа.
Наоми покачала головой.
– Он пролежал несколько недель в коме и тем не менее сумел выкарабкаться. Только… вот… – Ее лицо страдальчески сморщилось. – Он парализован. Ездит в инвалидном кресле. И во всем виноваты мы. Нельзя было его бросать.
Все слушали ее молча. В перерывах между всхлипываниями Наоми жадно хватала воздух.
– Кто-то, – наконец заговорил Макс, – узнал про случившееся. И написал, что, если мы не выполним его требования, он сдаст нас полиции. Мы его послушались. Удалили фото и солгали насчет Сэла.
– Тогда каким образом этот кто-то пронюхал о ДТП и о том, что вы бросили пострадавшего?
– Не знаем, – сказала Наоми. – Мы поклялись друг другу молчать. Я никому не проболталась.
– Я тоже, – добавил Макс.
Наоми сквозь слезы взглянула на него с издевкой.
– Ты чего? – насупился он.
– Мы с Джейком и Милли всегда думали на тебя.
– Да неужели?
– А кто из нас почти каждый вечер никакой?
– Я никому ничего не говорил. – Он снова повернулся к Пиппе. – Понятия не имею, как нас могли вычислить.
– Похоже, у тебя вошло в привычку выбалтывать секреты, – сказала Пиппа. – Наоми, Макс как-то проговорился, что ты в ночь гибели Энди сама на время исчезала с радаров. Где ты была? Я хочу знать правду.
– С Сэлом. Он решил поговорить со мной наедине по поводу Энди, и мы поднялись наверх. Она что-то натворила – он не сказал, что именно, – и Сэл очень рассердился. Когда они вдвоем, Энди совсем другая, а как она обращается с людьми – просто ужасно, он не мог больше с этим мириться. В тот вечер он решил порвать с ней. И, кажется… даже испытывал облегчение.
– Итак, подведем итоги, – сказала Пиппа. – В ночь исчезновения Энди Сэл находился у Макса до четверти первого. В понедельник некто угрозами заставил вас пойти в полицию, заявить, что Сэл ушел в половине одиннадцатого, а потом подчистить все следы. Днем позже Сэла нашли в лесу мертвым. Вы хоть понимаете, что это значит?