И вот так я начинаю и заканчиваю свой день? Очередным разочарованием из новостных лент, электронной почты или Twitter?
Все, хватит!
Я буду заниматься одним делом, а потом переходить к другому!
Twitter я буду проверять дважды в день, а электронную почту… ну… три раза.
И смартфон по выходным дням я буду использовать только в качестве ТЕЛЕФОНА!
И еще я буду медитировать (бррр…).
Все это я решила прямо в самолете и тут же уснула — и спала до самой посадки.
— Мама!
Меня обняли маленькие ручки и большие мужские руки, и я ощутила глубокую благодарность за то, что снова оказалась в кругу своей семьи. Рыжик, кажется, подрос на добрый дюйм и уже говорил слова «жираф», «пойдем» и «булка» по-датски. Легомен тоже изменился — он сумел немного умерить свою страсть к покупкам и освоил новаторские приемы родительства.
— Если кто-то капризничает… — он указал головой на Рыжика, — …из-за того, что скучает по кому-то… — тут он указал на меня, — …мы поступаем так.
Легомен открыл дверь в гостиную и пропел «Выпускайте гончих» на мотив песни Стивена Сондхайма «Выпускайте клоунов». Собака бросилась ко мне, совершила круг почета, прыгнула на меня, виляя хвостом, а потом сдалась на милость Рыжика.
— Это бомбардировка объятиями! Понимаешь? Невозможно оставаться грустным или расстроенным, когда тебя обнимает и облизывает 26-килограммовая собака. Если только в этот момент ты не держишь в руках кружку с кофе. Или с другой жидкостью. Потому что… ну, ты понимаешь…
Я заметила коричневое пятно у него на рукаве и влажные разводы на брюках.
— А в остальном это отличный прием!
Подход слегка странный, но эффективный. Собака виляет хвостом, а ребенок истерически хихикает.
Невролог Алекс Корб считает, что объятия с животными так же полезны, как с людьми. «Терапевтические собаки» оказались настолько эффективны, что в некоторых больницах их используют специально — и для пациентов, и для персонала[41]. Хотя я не самый большой собачник (собаку мы завели ради Легомена), оказалось, что лохматое существо на коленях, которое вздыхает и смотрит на тебя, — это нечто такое, сопротивляться чему невозможно.
— Я тоже по тебе скучала! — сказала я собаке, гладя ее по спине. — А ты знал, что собаки снижают уровень стресса? И когда собаки находятся рядом с хозяевами, у них синхронизируется сердцебиение?
Легомен посмотрел на меня.
— Что? Я читала об этом в Интернете…
— Смотри, ты того и гляди превратишься в одну из тех женщин, которые постоянно таскают с собой собачье лакомство и диван у которых покрыт шерстью…
Легомен начал напевать песню Лайонела Ричи Endless Love, а я принялась озираться, чтобы чем-нибудь в него кинуть. Под рукой ничего не оказалось, да еще 26-килограммовая собака меня придавила, так что я махнула рукой и поклялась осуществить свой план, несмотря ни на каких циников.
Мой фирменный дневник «благодарности-медитаций-и-всего-такого» выглядел так:
Конец первой недели. Дыхательная медитация не стала проще, но сосредоточенность на «осознанности» позволяет замечать намного больше: ощущение воды на кончиках пальцев в душе; страшно соблазнительную новую воспитательницу в детском саду Рыжика; потрясающий вкус кофе из новой кофемашины, которую купил Легомен. Не заходить в Facebook оказалось на удивление легко. Я скучаю только по одному — по вечеринкам Tupperware (какой позор!) и новостям о новом ребенке в королевской семье. Но я не чувствую ревности — в духе чертова Барбадоса, а счастлива за них. Необычно…
Вторая неделя. Попробовала медитацию «звуки и мысли», сосредоточившись на… эээ, звуках. И мыслях. Поняла, что с момента покупки iPod в 2006 году слишком много времени провожу в наушниках. Сняв их, я начала слышать. И слушать. Оказалось, что у нас живут горлицы! Кто бы знал?[42]Я все еще просыпаюсь по ночам, но не лезу в социальные сети, а занимаюсь медитацией сканирования тела. Засыпаю снова в пяти случаях из семи и к трем часам дня чувствую себя не такой разбитой. Все еще ем словно на конкурсе. Этап поддержания из Джимовой транстеоретической модели изменения поведения дается мне без труда. Теперь фургон превратился в маленькую точку на горизонте.
Третья неделя. Медитация любящей доброты или «метта»… Я распространяю любовь, которую испытываю к ребенку, родителю, партнеру, на себя саму, на окружающих меня людей, а потом на совершенно посторонних. Я так улыбалась почтальону, что он спросил, все ли у меня в порядке. Я заметила, что стала более терпеливо относиться к буйным мужчинам в собственном доме. Прогуливалась с собакой и любовалась солнцем с вершины холма, пока оно не скрылось. Отличные деньки.
Четвертая неделя. Медитация на развитие интуиции (бррр…). Должна была найти пробелы между мыслями и сделать их продолжительнее. Чтобы успокоить мысли, нужно научиться замечать, когда разум начинает отвлекаться. Не смогла. Медитация все еще кажется мне скучной, поэтому попробовала заниматься лежа, потому что… лежа. Хорошо то, что до сих пор не скучаю по Facebook. Стала реже пользоваться смартфоном, и запястья перестали болеть [хроническое растяжение связок, которое я считала неотъемлемой частью работы, практически прошло]. Сон: писать не о чем, потому что я сплю! Результат!
Пятая неделя. Медитация-медишмация. Уже должна знать достаточно для «фристайла». Могу заниматься любой медитацией по своему выбору. Но все еще не привыкла. Осознанность — вещь полезная, а вот формальная медитация — не слишком. Безумно хочу совершить набег на холодильник каждый раз, когда пытаюсь медитировать. Уже прибавила два килограмма. Дэнни говорит, что это нормально (раздражение, а не набор веса). Похоже, «беспокойство и уныние» — классика для пятой недели, хотя никто не знает почему. Отлично…
И я сошла с трассы.
Я нашла быстрый и грязный способ, который должен был избавить меня от оставшегося беспокойства — а не отвлечь от него. По крайней мере, на двадцать три с половиной часа в день.
В перерывах между мечтами о гироскутерах и прослушиванием песен Хьюи Льюиса и новостей ученые из Пенсильванского университета еще в 80-е годы обнаружили, что, выделив специальное время для беспокойства, мы можем избавиться от тревожности в течение дня. С тех пор многочисленные исследования подтвердили, что «контроль стимулов» снижает стресс. Нам просто нужно выделить 15–30 минут в день, желательно в одно и то же время суток, на переживания по поводу своих проблем. Специалисты считают, что делать это перед сном не стоит (привет, ночная тревожность!). Мы не должны чувствовать себя обязанными «решать» свои проблемы. Потому что наличие проблем — это совершенно нормально. Если мы ощущаем беспокойство вне отведенного времени, то можем отложить эти чувства до назначенного часа. Можно записывать свои мысли, чтобы выявить шаблоны и основные сферы беспокойства — своего рода топ-10.
Я решила, что беспокоиться и тревожиться буду в половине четвертого — за полчаса до того, как идти за Рыжиком в детский сад. После этого я смогу переключиться на прогулку до сада. Будет даже полезно так отметить переход из «режима работы» в «режим материнства».
Чтобы все получилось, я загрузила в смартфон хит МС Хаммера 1990 года — уж очень хорош у него припев! А потом начала записывать все свои мысли «а что если», как только они приходили мне в голову:
1. Что если возвращение в Британию — это ужасная идея?
2. Что если у меня будет слишком мало работы на фрилансе?
3. Что если дорога до работы будет выводить Легомена из себя?
4. Что если мы не сможем платить за детский сад?
5. Что если я забеременею?
6. Что если я не забеременею?
7. Что если мы не найдем жилья рядом со знакомыми и я от одиночества начну целыми днями смотреть сериалы и делать покупки в Интернете?
8. Что если мы не найдем хорошего жилья?
9. Что если мы останемся в Дании?
10. Что если все эти медитации вызовут у меня экзистенциальную тревогу и я перейду на одну картошку?
Через пятнадцать минут я выдохлась. Я решила, что на сегодня достаточно, и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом безо всяких тревог. Забрав Рыжика, я заметила, что стала спокойнее, чем обычно, потому что разум мой не был занят тревожными мыслями.
Когда я поделилась этими наблюдениями с Роаном, он сказал:
— Лучший показатель прогресса — другие люди. Я всегда подчеркиваю социальные аспекты осознанности. Когда я стал по-настоящему общаться с людьми, погружаясь в процесс целиком и полностью, мои отношения с окружающими заметно улучшились. Обретение осознанности не должно приводить к одиночеству — йоги медитируют на вершинах гор не ради этого, а из-за вида. Там они в буквальном смысле слова обретают перспективу. Но время, проведенное с друзьями и семьей, — это тоже практика самосознания и отличный способ замечать перемены.
На следующий день я снова решила записать свои тревоги в то же время. Список получился почти таким же.
По крайней мере, я постоянна…
К концу недели я начала задумываться над ответами, хотя никак не приблизилась к «решению». В пятницу список выглядел так:
1. Нам не нужно переезжать. Может быть, поэтому мы никак не можем принять решение — потому что это нам не нужно.
2. Если у меня будет недостаточно работы, я буду загружена меньше (Я не буду: все будет хорошо).
3. Дорога до работы может быть утомительной, см. пункт 1.
4. Мы найдем способ оплачивать детский сад, где бы ни жили. Люди же как-то выкручиваются… (Привет, бабушка! Не хочешь посидеть с внуком?)
5. Если я забеременею, то снова стану заложницей своего тела. Зато мы сможем использовать старую детскую одежду. И сердце мое увеличится втрое. Снова.
6. Если Рыжик будет нашим единственным ребенком, значит, ему будет хорошо — мне же было хорошо (чаще всего). И новые варикозные вены у меня на ногах не появятся…