– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:
– Я должна сказать это на латыни?
– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.
– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.
– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».
Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.
Ник водил пальцем по странице:
– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum. – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».
Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.
– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»
– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:
– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».
Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.
– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.
– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.
У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.
Это была не Айви. Это был демон.
Глава шестнадцатая
– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.
Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.
Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!
Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.
– Осторожно!
Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.
Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.
– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!
Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.
– Рэйчел!
Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.
И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.
– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.
– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.
Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.
Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.
У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами. На тонком носу восседали круглые очки. Дымчатые, чтобы скрывать красноту глаз. Хотя демон мог менять форму и облик по желанию, превращаясь в кого угодно – от моей соседки до манка в прикиде, глаза у него всегда оставались одни и те же, разве что он старался присвоить все способности того, кого имитировал. Поэтому у меня укус демона был наполнен слюной вампира. Я вспомнила его зрачки, горизонтальные как у козла – и вздрогнула. У меня живот стянуло страхом, а я терпеть не могу, когда я боюсь. Поэтому я заставила себя разжать пальцы, стискивавшие локти, выпрямилась и запрокинула голову.
– Ты никогда не думал обновить свой гардероб? – спросила я насмешливо.
Я в круге. Он мне ничего сделать не может.
У меня дыхание перехватило, когда вокруг демона возникла красная дымка безвременья. Его одежда перелилась в современный деловой костюм, вполне подходящий топ-менеджеру из двадцатки «Форчун».
– Это так… обыкновенно, – произнес он со звучным британским акцентом, достойным сцены. – Но я бы не хотел, чтобы про меня говорили, будто я не иду на сотрудничество.
Он снял очки, и у меня дыхание со свистом ворвалось внутрь. Я уставилась на эти чуждые глаза и дернулась, когда Ник тронул меня за руку.
У него вид был настороженный – даже близко не испуганный, что было бы мне приятно, – и я смутилась, вспомнив свою недавнюю панику. Но черт меня побери, демоны меня пугают до судорог. Никто с самого Поворота не рисковал вызывать демонов – но этой весной кто-то вызвал вот этого, чтобы он меня сожрал. А еще был тот, который напал на Трента Каламака. Наверное, вызов демонов – явление более распространенное, чем мне хотелось бы признать.
Мне не нравилось, что уважение к ним Ника сильно не дотягивает до ужаса. Он очень был ими увлечен, и я боялась, что поиск знания когда-нибудь подведет его к дурацкому решению, когда тигр обернется и его сожрет.
Демон улыбнулся, показав ровные крупные зубы, оглядел свой наряд. Хмыкнул задумчиво, и сукно исчезло, сменившись черной футболкой, заправленной в кожаные штаны с золотой цепью на узких бедрах. Появился черный кожаный пиджак, и демон потянулся в облаке чувственности, демонстрируя каждый изгиб новых, привлекательных мышц, натянувших футболку на груди. Он качнул головой, на ней появились коротко стриженые белокурые волосы, и еще он стал выше.
Я почувствовала, как бледнею. Он превратился в Киста, вызвав у меня из головы этот мой старый страх. Этому демону явно очень приятно превращаться во что-то такое, что меня больше всего пугало. Но я не дам ему вогнать меня в дрожь. Не дам.
– Вот это класс, – произнес демон, и акцент у него тоже изменился – на тягучее и гнусавое произношение мальчишки hi молодежной банды, под стать новому облику. – Ты самых красивых людей боишься, Рэйчел Мариана Морган. А что, ныть вот этим мне нравится.
Облизнув губы многозначительным жестом, он устремил пристальный взгляд мне на шею, задержавшись на шраме. Он сам мне этот шрам оставил, когда я валялась в подвале университетской библиотеки в дымке экстаза от вампирской слюни, а он тем временем меня убивал.
От воспоминания сердце заколотилось сильнее. Рука поднялась непроизвольно к шее, накрыла шрам. Взгляд демона да пил на кожу, вызывал покалывание.
– Прекрати! – велела я, перепугавшись, когда демон засти пил шрам играть, и ощущения щупальцами потекли как расплавленный металл от шеи к паху. Дыхание выходило из меня со свистом. – Прекрати, я сказала!
Синие глаза Киста стали больше, вспыхнули красным. При пиле моей решимости очертания демона расплылись.
– Ты его больше не боишься, – сказал он, и голос его стал ниже, в нем снова послышался густой британский акцент. – Жаль. Мне так нравится быть молодым и насыщенным тестостероном. Но я знаю, что тебя пугает. Сохраним это в секрете, да? Нику Спарагмосу совершенно незачем это знать. Пока что. Может быть, он захочет эту информацию купить.
Ник рядом со мной задышал громче, когда демон прикоснулся к байкерской шляпе – она тут же исчезла в красноватой дымке безвременья, – и переменился, вернувшись к прежнему виду английского аристократа в кружевах и зеленом бархате. Улыбнулся поверх круглых дымчатых очков.
– Вот это пока подойдет.
Я вздрогнула от прикосновения Ника.
– Зачем ты здесь? – спросил он. – Никто тебя не звал. Демон ничего не ответил, с неприкрытым любопытством оглядывая кухню. С хищной грацией он кружил по освещенному пространству, и начищенные башмаки с пряжками бесшумно ступали по линолеуму.
– Я знаю, что все это для тебя ново, – протянул он вслух, постучал пальцем по коньячному бокалу с мистером Рыбой, и рыбка вздрогнула, – но обычно вызывающий находится вне круга, а вызываемый – внутри. Он повернулся на каблуке, взмахнув длинными фалдами. – Это я тебе сообщаю бесплатно, Рэйчел Мариана Морган. Потому что ты меня насмешила, а то я с самого Поворота не смеялся. Насмешила нас всех.
Пульс у меня стал спокойнее, зато начали подкашиваться колени. Мне хотелось сесть, но я не решалась.
– Как ты можешь здесь находиться? – спросила я. – Здесь же освященная земля.
Воплощение британского изящества открыло мой холодильник. Укоризненно цокая языком, оно перебрало остатки и вытащило наполовину пустую коробку со сливочной помадкой в глазури.
– О да, – продолжал демон. – Вот такое положение, мне очень нравится. Быть снаружи – это куда как более интересно. Я думаю, я тебе и на этот вопрос отвечу бесплатно.
Излучая все обаяние старого света, он потянул на себя крышку коробки. Синий пластик исчез в мазке безвременья, и демон погрузил в коробку сменившую его золотую ложечку.