– Это не освященная земля, – сказал он, стоя посреди моей кухни во фраке джентльмена и поедая глазурь. – Кухню добавили уже после освящения. Даже если бы ты освятила всю территорию, но потом подключила свою комнату к лей-линии на кладбище… О-о, это было бы восхитительно.
Меня слегка затошнило, когда я себе представила, что это могло бы значить. Приподняв брови, демон смотрел на меня поверх дымчатых очков, и в красных глазах вдруг сверкнул невероятный гнев.
– И если ты не скажешь ничего, что стоило бы слышать, я буду очень, очень зол.
Я выпрямилась, поняв. Он решил, что я вызвала его, чтобы предложить информацию в уплату по моему долговому обязательству. У меня пульс снова заколотился на полном галопе – из руки демона исчезла коробка с помадкой, и он приблизился к кругу.
– Не смей! – крикнула я, когда он потрогал разделяющий НВС пласт безвременья.
С лица демона исчезло веселье, оно стало смертельно серьезным, и взгляд пробежал вдоль границы круга на полу. Я вцепилась в руку Ника, пока демон что-то бормотал насчет разрывания на части всяких там духопризывателей, о недопитом чае и о том, как вообще невежливо отрывать кого бы то ни было от ужина или от вечернего телевизора. Меня тряхнуло выбросом адреналина, когда демон растворился красным туманом и ушел в половицы.
Я цеплялась за Ника, колени готовы были подогнуться.
– Ищет трубы, – сказала я. – Их там нет. Я проверяла. От страха у меня плечи ныли – я все ждала, что демон вылезет сейчас у моих ног и убьет меня.
– Я проверяла! – повторила я еще раз, убеждая больше себя, чем Ника.
Я знала, что круг пересекает камни и корни, и купол его уходит в чердак, но пока в нем нет открытого пути вроде телефонного провода или газовой трубы, он непроницаем. Но даже ноутбук может разорвать круг, если он подключен к сети и на него придет почта.
– Он вернулся, – выдохнул Ник. – Хорошо.
Демон появился снова – вне круга, и я подавила нервный смех облегчения, зная, что он прозвучал бы истерически. Что же за такая жизнь у меня, если увидеть демона – это хороший признак?
Демон стоял перед нами, держа в руках табакерку, которая вряд ли была вытащена из крохотного жилетного кармана, и закладывая в каждую ноздрю щепотку черного порошка.
– Отлично сделанный круг ты ставишь, – сказал он в перерыве между двумя сдержанными чиханиями. – Не хуже чем ставил твой отец.
У меня глаза раскрылись шире, я шагнула к самой границе круга.
– Что ты знаешь о моем отце?
– Его репутацию, Рэйчел Мариана Морган, – произнес он с фальшивой улыбкой. – Только репутацию. Он не был объектом моего профессионального интереса, пока был жив. Сейчас я интересуюсь. Я специализируюсь на секретах. Как, мне кажется, и Ник Спарагмос. – Он убрал табакерку и вытащил из-за компьютера стул Айви. – Итак, – лениво протянул он, шевеля мышь и вызывая Интернет, – как бы ни было все это забавно, будем продолжать? Круг твой хорошо закрыт, я не буду тебя сейчас убивать. – Красные глаза стали хитрыми. – Позже, быть может.
Я проследила его взгляд к часам над раковиной. Час сорок. Я надеялась, что Айви сейчас не вернется и на него не напорется. Неживой вампир может еще выдержать нападение демона, а у живого шансов не больше, чем у меня.
Я набрала воздуху, собираясь сказать демону, чтобы он убрался, потому что я его не вызывала, но тут меня остановила пришедшая в голову мысль.
Он знал фамилию Ника. И назвал ее дважды.
– Он знает твою фамилию, – обернулась я к Нику. – Откуда?
Ник открыл рот, покосился на демона:
– Ну…
– Откуда он знает твою фамилию? – спросила я требовательно, уперев руки в бедра. Меня достало все время быть испуганной, а на Ника можно было отлично сорваться. – Значит, ты его вызывал!
– Ну… – Длинное лицо Ника покраснело.
– Идиот! – заорала я. – Я же тебе велела его не вызывать! Ты обещал, что не станешь!
– Нет, – возразил он, крепко беря меня за плечи. – Я не обещал, это ты сказала, что я этого делать не буду. И оно как-то само случилось. В первый раз я даже не собирался его вызывать.
– В первый раз? – воскликнула я. – И сколько всего раз было?
Ник поскреб щетину на щеке.
– Понимаешь, чертил я пентаграммы – для тренировки. И не собирался ничего такого делать. А он появился, решив, что я пытаюсь его вызвать ради какой-то информации, чтобы оплатить ею свой долг. – Ник глянул на листы мокрой бумаги В серебристых штрихах. – Вот как сегодня.
Мы оба обернулись к демону, а он только пожал плечами – приподнял их и опустил. Похоже, он просто пережидал наш спор, и его в данный момент список избранного у Айви интересовал больше, чем интересовали мы.
– Ты мне это брось, – сказала я. – Нечего переваливать всю вину на демона.
– Как великодушно с твоей стороны, о Рэйчел Мариана Морган, – отозвался демон, и я недовольно скривилась.
Ник начал сердиться, а я вдруг, повинуясь импульсу, отпела у него волосы с левого виска. И у меня дыхание перехватило – круг демонского шрама прорезала уже не одна линия, а две.
– Ник! – взвыла я не своим голосом. – Ты знаешь, что будет, когда ты наберешь их слишком много?
Он недовольно освободился, волосы упали и закрыли шрам.
– Он же тебя может утащить в безвременье! – крикнула я, подавляя желание залепить ему как следует.
У меня шрам пересекает только одна линия, и то я по ночам не сплю от тревоги.
Ник ничего не сказал, и во взгляде его не было раскаяния. Да будь оно все проклято, он даже ничего не пытался объяснить.
– Да не молчи ты!
– Рэйчел, – начал он. – Ничего не случится. Я веду себя осторожно.
– Но у него две твоих расписки! – возразила я. – Если ты не возместишь, ты окажешься в его власти.
Он самоуверенно улыбнулся, и я прокляла про себя его веру в то, что в печатном слове есть все ответы и что ему, Нику, ничего не грозит, если он будет соблюдать правила.
– Да все о'кей, – сказал он, снова беря меня за плечо. – Я только в пробный контракт вступил.
– Пробный контракт… – пролепетала я, совершенно раздавленная. – Ник, это же не двадцать сидишников за цент с условием всего лишь купить еще три! Он пытается завладеть твоей душой! Демон тихо засмеялся, и я на него покосилась.
– Этого не будет, – успокоил меня Ник. – Я могу его вызывать как только захочу, как если бы передал ему душу. А по прошествии трех лет я спокойно ухожу, без связей и обязательств.
– Слишком хорошо звучит для контракта. Ты мелкий шрифт не читаешь.
Он продолжал улыбаться, и на лице его была все та же уверенность, а не ужас, который он должен был испытывать.
– Прочел я мелкий шрифт. – Он поднес палец мне к губам, предупреждая мою вспышку. – Весь целиком. На мелкие вопросы мне отвечают бесплатно, а на крупные могут ответить в кредит.
У меня глаза закрылись:
– Ник! Ты знаешь, что у тебя аура с черной каймой? Перед моим мысленным взором ты выглядишь как призрак.
– Как и ты, любимая, – шепнул Ник, привлекая меня к себе.
Потрясенная, я не противилась, когда его руки меня обвили. У меня аура так же повреждена, как у него? Я же ничего не делала, просто дала демону спасти мне жизнь.
– У него есть все ответы, Рэйчел, – шепнул Ник, и у меня волосы шевельнулись от его дыхания. – Я не могу с собой справиться.
Демон кашлянул, и я отодвинулась от Ника.
– Ник Спарагмос – мой лучший ученик со времен Бенджамина Франклина, – сказал он, касаясь экрана монитора, и экран ожил. Слова с британским акцентом звучали очень спокойно и по-человечески, но меня демон не обманул – эта тварь не знает ни жалости, ни вины, ни раскаяния. Найди он проход через мой круг, он бы убил нас обоих за то, что мы осмелились вызвать его из безвременья – будь то намеренно или нет.
– Хотя Аттила далеко пошел бы, если бы мог отвлечься от чисто военных приложений, – продолжал демон, разглядывая свои ногти. – А по сообразительности очень трудно было бы превзойти Леонардо ди сер Пьетро да Винчи.
– Именами козыряешь, – бросила я презрительно, и демон грациозно склонил голову.
Без всяких слов было понятно, что если у Ника в течение трех лет будет в подчинении демон, выполняющий любые прихоти, то потом он на все согласится, чтобы так оно и осталось. На что, естественно, демон и рассчитывает.
– Гм, Рэйчел, – сказал Ник, беря меня за локоть. – Раз уж он здесь, может; ты договоришься с ним об имени вызова, чтобы он не являлся каждый раз, как ты замкнешь круг да нарисуешь пентаграмму. Так он и узнал мою фамилию. Я ему назвал ее в обмен на его имя вызова.
– А твои имена я знаю, Рэйчел Мариана Морган, – сказал демон. – Так что хочу какой-нибудь секрет.
У меня в груди свернулся ком.
– Ну, конечно, – устало ответила я, ища что-нибудь в закоулках памяти. Кое-что у меня было. Мой взгляд упал на фотографию папы с отцом Трента, и я молча подняла ее к прозрачному пласту безвременья.
– Ну, так в чем здесь секрет? – насмешливо спросил демон. – Двое мужчин перед автобусом.
Тут он заморгал. Я смотрела, очень заинтересованная, как расширяются горизонтальные щелки зрачков, пока глаза не стали почти совсем черными. Демон встал, потянулся к фотографии, тихо выругался, когда пальцы уперлись в барьер. Запахло жженым янтарем.
У меня при виде его внезапного интереса участился пульс. Может, этого хватит, чтобы полностью выплатить мой долг.
– Что, интересно? – спросила я. – Скости мой долг, и я тебе скажу, кто они.
Демон отступил с тихим смехом.
– Ты считаешь, это настолько важно? – насмешливо спросил он.
Но глаза его следили за фотографией, которую я положила на стол у меня за спиной. Неожиданно демон опять сменил форму. Расплавился и потек красный блик безвременья. Я в ужасе увидела, как у него сделалось мое лицо. Даже с веснушками. Как если смотреть в зеркало, только у меня мурашки по коже побежали, когда мое отражение задвигалось против моей воли. Ник посерел, длинное лицо его осунулось еще сильнее. Он смотрел то на меня, то на него. – Я знаю, кто эти двое, – сказал демон моим голосом. – Вот этот – твой отец, а второй – отец Трентона Алоизия Каламака. Но лаг