— Может быть, она поехала не одна. Тогда вполне вероятно, что и на чужой машине.
— С кем это?
— Знал бы, уже давно попытался бы с ним связаться.
Тетя закрыла холодильник и подошла ко мне. Я увидел ее великодушное лицо — интересно, как долго она его репетировала, наверно, угрохала на это кучу времени. Какое истинное лицо скрывалось под ним? Сердитое? Взволнованное? Испуганное?
— Но Ючжин, — тетя заговорила со мной наидобрейшим голосом, словно разговаривала с сыном: — Почему заперта комната мамы? Она всегда запирает ее, когда уходит?
Я чуть не сказал «да», но сразу вспомнил, как вчера утром мы спорили с Хэчжином, находясь по разные стороны двери маминой комнаты. Вряд ли разговор тети и Хэчжина зашел так далеко, но я решил на всякий случай придерживаться одной версии.
— Я закрыл, а что?
— Ты? — переспросила тетя — ее зрачки расширились от удивления и стали размером с изюмины.
— Потому что вчера вечером к нам приходили полицейские.
— Полицейские?
Тетя поджала губы и посмотрела на меня с таким выражением лица, какое обычно делают люди, услышав что-то удивительное. Хоть бы сыграла как-нибудь пооригинальнее, может, морда стала бы привлекательней.
— Мне кажется, кто-то сделал ложное заявление в полицию, что в нашу квартиру проникли грабители.
— Правда? А полицейские назвали имя заявителя?
На самом деле ее интересовало не это, а то, о чем я разговаривал с полицейскими.
— Они сказали, что заявитель звонил из телефона-автомата недалеко от улицы Инханно. Сказали, что просмотрят камеры видеонаблюдения и сразу выяснят, кто это был. Я попросил их сообщить и мне.
Тетя что-то хотела сказать, но передумала.
— Мне же тоже любопытно, кто это сделал.
Мы смотрели друг на друга, читая мысли собеседника. Тетя прочла, что я знаю, кто заявил в полицию. А я прочел, что тетя это прочла. Наш разговор на этом, можно сказать, закончился.
— Ну, все равно не пойму, зачем ты запер мамину комнату?
— Потому что, пока я ходил в комнату за паспортом, они без разрешения туда вошли. Не хотел, чтобы такое повторилось, вот и запер.
Тетя прищурила глаза, она не верила ни единому моему слову.
— Ключ от маминой комнаты у тебя?
Я посмотрел на угловой шкаф. Тетя тоже перевела взгляд туда.
— Не откроешь?
— Зачем?
— Я хочу сполоснуться. Так торопилась сюда, что даже толком и не умылась.
Умыться, значит, времени не было, а напялить бусы и серьги — хоть отбавляй. Я большим пальцем ткнул на ванную около прихожей.
— Умыться можно и там.
— Это же ванная Хэчжина. Мне что, на любую мелочь у тебя разрешения спрашивать? Мама за порог, и ты уже самый главный? Дом, конечно, и твой, но все-таки.
Она произнесла это шутливо, но ее глаза не смеялись. Само собой, я тоже не захохотал. Мне хотелось спросить ее, кем она себя возомнила, ведь она здесь всего лишь гость. Тетя взяла пальто и сумку и еще раз посмотрела на меня. Это был безмолвный приказ открыть ей дверь. Теперь она точно была уверена, что с комнатой мамы что-то не так.
— Ючжин! — поторопила меня тетя. Я поднялся со своего места, достал из ящика углового шкафа ключ и открыл мамину комнату. Потом я посмотрел на тетю и кивнул головой, приглашая ее войти.
— Спасибо.
Заходя в комнату, тетя добавила:
— Не обращай на меня внимания. Я помоюсь и подремлю, пока Хэчжин не вернется. Вчера ночью я совсем не спала.
Дверь захлопнулась у меня перед носом, щелкнул замок. И тишина. Я подумал, что, может быть, она так и стоит у двери, прислушиваясь к моим движениям. Я положил ключ обратно в шкаф и пошел в гостиную. Я не хотел оставлять ее на первом этаже одну. Вдруг начнет шарить повсюду и найдет какое-нибудь пятно, которое я впопыхах пропустил.
Я вернулся на веранду на кухне, включил сушку и вернулся в гостиную. Я все искал, чем бы себя занять, и, в итоге, развалился на диване, взял пульт от телевизора и, как утром Хэчжин, начал переключать каналы. Фильмы, рыбалка, игра Го… В ритм с щелканьем пульта в моей голове двигалась тетя. Положила сумку на мамино бюро, повесила на стул пальто. Что дальше для осуществления цели своего визита?
Мне казалось, что я на самом деле вижу тетю, которая входит в гардеробную. Наверно, сперва проверит ванную. Затем откроет дверь в кабинет. Вернется в гардеробную и обыщет шкаф. Аккуратно просмотрит лежащие на туалетном столике и на полках вещи: косметику, духи, фен, кисти для макияжа, шапки, сумочки, чемоданы и рюкзаки. Она не найдет там ничего странного — она же совсем не знает, что из этого множества вещей взяла с собой мама.
Ничего не обнаружив в гардеробной, она наверняка вернется к бюро. Естественно, откроет ящик. Я пытался вспомнить, что в нем лежало. Блок съемных листов для тетради, ручка, степлер и очечник. Я замер — красный кошелек. Мне казалось, я уже слышу вопрос тети. Мама отправилась в поездку, а кошелек с собой не взяла? Я вспомнил водительские права и карточку в телефонном чехле мамы, который лежал у меня в комнате. Если что, по крайней мере есть, что ответить.
Следующий пункт исследования — шкафы. Думаю, и там она не найдет ничего необычного — я там несколько раз все помыл. Одно меня беспокоило — матрас, который вчера я поменял на свой. Я застелил его белой чистой простыней, но это не давало стопроцентной гарантии, что она не полезет проверять. Если так, то с какой вероятностью?
По одному из каналов показывали боевик с Кристен Стюарт в главной роли. Положив пульт на журнальный столик, я лег на диван. Я особо не задумывался над сюжетом и просто смотрел фильм про одного укурка, который работает в магазине и мечтает жениться на своей девушке. Но неожиданно он оказывается супергероем, обученным ЦРУ, у которого заморозили память. Я оторвал глаза от экрана, только когда напольные часы пробили четыре часа.
Было очень странно. С тех пор как я проснулся вчера на рассвете, я до сих пор ни разу не сомкнул глаз и даже не прилег передохнуть. Несмотря на это, я совсем не устал. За исключением рези в глазах, в теле чувствовалась легкость. Я уже больше часа смотрел занудный фильм, однако в сон меня совсем не клонило. По сравнению с позавчерашней ночью, когда я был полностью изможден, нынешнее состояние казалось мне невероятным. Казалось, мое тело готовится к чрезвычайной ситуации. А в голове смешивались бессвязные мысли и самые разные эмоции. Отчаяние от того, что я не смогу вернуться к нормальной человеческой жизни, гнев по отношению к тете, которая поставила на моем плече клеймо потенциального преступника, и по отношению к маме, которая даже не дала мне возможности выбрать свою жизнь, воспоминания об убийствах, которые сверкали, словно искры в тлеющем огне, зловещее предчувствие того, что я никогда не забуду полноту чувств и удивительное настроение, испытанное мной в темноте на стройке.
Кто-то сказал, что человек тратит треть своей жизни на сон, во время которого он проживает совсем другую жизнь, скрытую от него наяву, и на подмостках души разыгрываются жестокие, грязные и бестолковые желания.
А я отношусь к категории людей, которые в открытую не борются против кого-то или чего-то. Я был из тех, кто в одиночку караулит в темном углу, натачивая свой нож. В моем списке придурков, которых я желал убить, были записаны очень многие, и все ожидали своей очереди. Придурки, которые мне не нравились. Придурки, которые заступались за придурков, которые мне не нравились. Придурки, которые дружили с придурками, которые заступались за придурков, которые мне не нравились. Придурки, которые проходили мимо придурков, которые дружили с придурками, которые заступались за придурков, которые мне не нравились… По ночам, когда у меня было отвратительное настроение, я по одному приглашал их в свой сон и перерезал им горло. Тетя бы, наверно, назвала это «порно хищника».
Первое такое порно я посмотрел, когда учился еще в начальной школе. Придурок, которого я увидел во сне, был упомянут в маминых записях — тот парень, который отобрал у меня медаль, выиграв 0,45 секунды. Как и описывала мама, я промучился всю ночь. И в какой-то момент отключился, тогда мне и приснился этот сон, после которого я проснулся из-за эякуляции.
С тех пор я видел очень много таких мокрых снов. Я не испытывал чувства вины, это были всего лишь аллегорические фантазии и желания, скрытые во мне. Во снах сбывались все мечты, воплощалось самое сокровенное, скрытое в самой глубине души, о чем невозможно было даже вообразить. Все, как у обычных людей, происходило и со мной. У меня не было ни малейшего желания перескочить на другой исключительный уровень. По крайней мере до прошлого августа, пока я не встретился с Мадам Банан.
Мадам Банан подожгла фитиль, который, когда мне уже порядком надоело порно, зажег во мне желание выходить охотиться на улицу. Но реальное преступление я совершил на шестой раз. Из-за этого я сейчас оказался загнанным в угол. Выбора у меня почти не было. Надо заранее подготовить правдоподобную историю на случай, если меня арестуют или я сдамся сам. Никто не поверит, если я начну рассказывать, что, сам того не понимая, воплощал в жизнь порно из своих снов, а мама, узнав об этом, набросилась на меня и пыталась убить, и тогда я, защищаясь, убил ее в состоянии аффекта, не поверят, если буду настаивать, что на самом деле я белый и пушистый. А если я решу уносить ноги…
Сердце забилось быстрее — тук-тук-тук. В подсознании огоньком мерцала интуитивная мысль. Я не выхватил ее, а оставил в том месте, откуда смогу выудить в любое время, как только захочу. Я приподнял голову, на базе звонил телефон. На экране высветилось имя «Хэчжин», я взял трубку и нажал кнопку. Хэчжин сказал запыхавшимся голосом:
— Что ты делаешь? Занят?
Судя по его отрывистому дыханию, занят был именно он. А на заднем фоне было слышно много разных звуков. Голоса людей, прогромыхавшая мимо тележка, гудки машин…
— Я смотрел фильм. А что?
— Я купил билет на поезд в 18:05. Раз я тут оказался, мне надо заехать еще в одно место.