о богословских интерпретациях великих картин, почему особенное внимание вызывают не классические тексты, а апокрифические сказания и толкования величайших религиозных событий, и почему в живописи много не традиционных, а именно апокрифических деталей – на что они намекают, что скрывают и что обнажают?
Я много думаю о религиозных картинах – много вопросов, сомнений, проблем. Великий Эль Греко… задал много загадок. У нас хранится его великолепная, великая картина «Апостолы Пётр и Павел». Есть смысл задуматься, каким удивительным образом судьба художника, его искания, его сомнения отражаются в его работах. «Полотна отступившего от правил грека, висящие перед нами как вертикали скалистых берегов далёких стран. Нет другого художника, который бы так затруднял проникновение в свой внутренний мир», – писал испанский философ XX века Хосе Ортега-и-Гасет.
Его звали Доменикос Теокопулос, он происходил из знатной семьи благочестивых католиков, учился иконописи в Ираклионе, на Крите, который славился как центр византийской живописи. В 20 лет уехал в Венецию: Веронезе, Тинторетто, Тициан – «короли живописцев» восхищали его, у них он многому научился. В 36 лет переехал в Испанию – надеялся на заказы от короля Филиппа II, но потерпел неудачу. Переехал в Толедо – город аристократов, мистиков, философов, город, в котором причудливым образом соединились ужасы инквизиции и изящные поиски высоких смыслов. Говорили, что «Крит дал Эль Греко жизнь, а Толедо – кисть». Толедо – центр арабской и еврейской учёности, духовная столица Испании. В Толедо делали переводы многих трактатов по алхимии, магии, астрологии. Город называли «кафедрой оккультных наук», и Эль Греко в курсе всего нового, острого, необычного. «В старинный город Толедо приехал из Италии художник Доменикос Греко, которого называли учеником Тициана», – писали тогда. Он обладал такой необычайной манерой, что до сих пор не встречалось ничего более причудливого, и даже хорошо понимающие в искусстве приходили в смущение от этой вычурности. Он жил в роскошном дворце, у него богатейшая библиотека – редчайшие труды Витрувия, Палладия, великолепные книги по истории и философии, Аристотель, Ксенофонт, Платон, труды Дионисия Ареопагита, Вергилий, поэзия Ариосто и Тассо. Он любил во всём красоту и роскошь: «Получив массу дукатов, он большую часть тратил на роскошь своей жизни». Например, он держал на жалованье музыкантов, чтобы во время трапезы доставлять себе удовольствие – наслаждаться музыкой. «Людям нужен хлеб насущный, – говорил он, – я же предпочитаю драгоценные камни». Сохранилось воспоминание молодого художника о посещении мастерской Эль Греко: «Погода была прекрасной, нежно светило весеннее солнце, оно всем дарило радость и город выглядел празднично. Каково же было моё удивление, когда я вошёл в мастерскую Эль Греко и увидел, что ставни на окнах закрыты, и поэтому было трудно разглядеть, что находилось вокруг. Сам Эль Греко сидел на табуретке, ничем не занимаясь, но бодрствуя. Он объяснил, почему сидел в темноте – солнечный свет мешал его внутреннему свету». Об Эль Греко ходило много слухов: его считали не совсем адекватным; говорили, что у него редкое заболевание глаз, и поэтому он все предметы видит искажёнными, а человеческие фигуры странно вытянутыми, с нарушенными пропорциями; говорили, что для своих картин он ищет типажи в клинике для душевнобольных и может «своими выдумками оскорблять неискушённое чувство».
Эль Греко искал лица, чтобы выразить страдания и поиски души. Он говорил, что нужно писать святых в такой манере, которая бы не лишала людей желания молиться перед ними. «Апостолы Пётр и Павел» – грандиозная история из цикла «Апостафос», что означает «портреты апостолов». Картина попала в Эрмитаж из коллекции Дурново. Сохранился любопытный документ: Дурново просил оказать ему честь и принять в дар картину Эль Греко, просьба рассматривалась долго и внимательно, и было получено высочайшее разрешение. Такие были времена. «Пётр и Павел» – одна из ранних работ художника. Есть предположение, что лицо Павла – автопортрет Эль Греко: таким он себя видел и ощущал. Эль Греко вспоминает конкретный эпизод – встречу апостолов в Антиохии и их конфликт, описанный апостолом Павлом в Послании к галатам. Павел укорял Петра и называл его лицемером. Что же произошло? Почему апостолы поссорились? В чём дело?
Апостол Пётр, «князь апостолов», называвшийся Симоном, вместе с братом Андреем был простым галилейским рыбаком. По призыву Христа он последовал за ним, оставив своё ремесло, семью, дом, чтобы стать «ловцами человеков». Пётр – ближайший ученик Иисуса, свидетель чудес – сопровождал Христа, был в Гефсиманском саду. За твёрдость в вере Христос дал ему имя Пётр – «камень». Пётр пережил большую трагедию: он не выдержал, испугался и предал учителя, потом раскаялся и всю жизнь испытывал чудовищные муки совести. Согласно преданию, Пётр каждое утро при первом крике петуха вспоминал своё малодушное отречение и горько плакал. Пётр основал первую христианскую общину в Риме и мученически погиб (был распят на кресте головой вниз). Когда его осудили на казнь, он просил, чтобы его распяли вниз головой: «Дабы не подумал никто, что хотя бы в смерти хотел сравняться с Божественным учителем моим».
Петра обычно изображают в образе старца с ключом (или ключами) в руках. Ключ – символ духовной власти, Пётр открывает врата рая. Говорят, что духовная сила, исходившая от Петра, была настолько сильна, что даже тень его, осеняя лежащих на улице больных, исцеляла.
Апостол Павел (имя при рождении – Савл) собирался стать раввином. Ревностный гонитель христиан, говорят, участвовал даже в казни первомученика Стефана. «…Терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу»[65]. Он отправился в Дамаск, чтобы подавить восстание христиан, и по дороге с ним произошло чудо: его ослепил свет. «Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь…»[66] Три дня Савл не видел, не мог есть и пить, но когда он пришёл в себя – это был уже совсем другой человек. Иоанн Златоуст говорил: «Павел – величайший из апостолов, как птица он летел по миру, возвышая Евангелие». Он совершил множество миссионерских путешествий, основал много поместных церквей и был обезглавлен во времена Нерона.
Павел чаще всего изображается со свитком в руке – символом церковного учительства, иногда с мечом – память о мученической смерти. «Волей и силой апостола Павла христианство вышло на просторы мира».
Эль Греко обратился к одному из самых сложных эпизодов в отношениях Петра и Павла. Дело в том, что в Антиохии была создана первая смешанная община – первая церковь, которая объединила евреев, греков, сирийцев и многих других жителей города. У каждого были свои привычки, обычаи, ритуалы, и иногда отношения между людьми складывались обострённо. Было много расхождений. Например, может ли христианин вкушать пищу язычников и общаться с обрезанными, то есть с людьми, которые чтили Закон, данный в Ветхом Завете. Пётр общался и вкушал с ними их пищу, но однажды, смущённый теми, кто придавал этим различиям большое значение, отступился и отстранился от тех, с кем недавно был в дружеских отношениях. Проблема принципиальная: «Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь». Павел возмутился и укорил Петра: «Все вы во Христе крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе. Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезания, ни необрезания, но вера, действующая любовью»[67]. Так, из обсуждения как бы бытовых деталей родился важнейший религиозный принцип, ставший формулой: «…нет ни Еллина, ни Иудея»[68].
Важнейшая история – она о многом говорит нам, о многом заставляет задуматься. Антиохийский спор – напряжённый разговор людей о главных вопросах веры и жизни. Простая бытовая история превращается в великий символ.
Павел говорил: «…весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать. Братья! Если и впадёт человек в какое согрешение, вы исправляйте такого в духе кротости, наблюдая каждый за собою. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов»[69]. Простые слова, но в них – сила и правда. Простые слова помогают понять многие сложные пути и вещи. Пётр смиренно принял критику.
Эль Греко написал сцену примирения – краткого, величественного и простого. Спасение не только в исполнении внешних обрядов, но в постижении Духа Христова. Пётр смиренно молчит, конфликт забыт. «Плод же духа – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера»[70]. Делаем добро, да не унываем. Апостолы примирились.
Александр Сокуров снимал в Эрмитаже фильм «Русский ковчег» и попросил, чтобы «Петра и Павла» перевесили – ради важного разговора герои фильма стоят возле картины. Один, условно маркиз де Кюстин, взрослый человек, подходит, опускается на колени, молится, а потом спрашивает у молодого человека, стоящего рядом: «Что ты понимаешь? Это наши католические святые, мы поклоняемся им, а что делаешь ты? Ты даже Евангелия не читал – как же смеешь…» А молодой человек отвечает: «Мне нравятся эти лица, их взгляд, их руки… Когда-нибудь у всех людей будут такие лица. Не важно, знаю ли я подробности их жизни или нет».
Давний спор: искусство – наслаждение или знание? На самом деле и то и другое, и более того – одно невозможно без другого. Сложно?! Кто сказал, что должно быть легко? Мы так долго стремились всё упрощать, что пришло время задуматься: как научиться усложнять и понимать, что мир, жизнь, искусство – очень тонкие и сложные миры, и чтобы понять их – нужно учиться и с благоговением относиться к сложному и прекрасному миру.