Иногда надо идти только на частичный компромисс. Например, мы открываем выставку современного искусства и понимаем: начнутся скандалы, полетят оскорбления и гневные письма, вопли-крики. Мы готовы и всё равно решаем скандальную выставку открывать, несмотря ни на что. Почему? Мы уверены, что сможем увлечь некоторых сомневающихся и объяснить, и гнев может угаснуть. А с некоторыми особенно рьяными и убеждёнными противниками придётся смириться и не очень обращать на них внимание. Главное – признавать право каждого на своё собственное мнение и доказывать: различия прекрасны.
Музейные выставки – всегда не только взаимодействие, созвучие между зрителями и авторами, но и некий компромисс. У каждого есть право принимать или не принимать ту или иную идею, но можно кричать и вопить, а можно спокойно задавать вопросы – разговаривать, а не оскорблять. Нужно разбираться и учиться любоваться, наслаждаться сложным разнообразием. Компромисс – чужое слово. Есть прекрасное русское выражение – «находить общий язык».
К сожалению, сегодня иконы становятся основным предметом разбирательств, претензий, неприятной шумихи, скандалов, и в яростной полемике утрачиваются великие смыслы. Что значит икона в современной жизни, в истории, какую роль играет в нашей памяти, для чего существует, в чём её помощь? Мы мало говорим о смыслах и слишком много о претензиях и забываем одну важную проблему: как иконы попадают в музей? Путей много – иконы собирались, коллекционировались, для них открывались специальные музеи. Очень часто иконы спасались в музеях и возвращались к жизни благодаря труду реставраторов и хранителей. Во второй половине XIX века традиционная русская иконопись практически исчезла, и российские храмы были полны икон, выполненных в европейской традиции. Предпринимались огромные усилия, чтобы иконопись возродилась. На Афон было отправлено несколько экспедиций, их цель – копировать старинные иконы и учиться писать святые образы. Иконы привозили с Афона в Петербург и выставляли в Зимнем дворце. Выстраивались огромные очереди на эти выставки. Церковь поощряла действия светской власти – нормальное, спокойное развитие событий, которые прервала революция. Наступило время жестокого гонения на церковь и беспощадного уничтожения икон. В те труднейшие времена именно Эрмитаж организовал экспедиции, которые собирали иконы, спасали их от уничтожения, привозили в музеи и давали людям возможность любоваться шедеврами иконописи, становиться сопричастными великой тайне – так сохранилась традиция духовной культуры, духовного искусства. Надо сказать, что в 1940—1960-е годы, и даже в 1970-е, в музей приходило гораздо больше людей, чем в храмы. Религия означает связь, соединение, и музей в этом смысле религиозен. Отец Павел Флоренский очень хорошо написал об иконах: «Мир духовный, невидимый, не где-то далеко от нас, но он окружает нас; мы как на дне океана, глядя на икону, мы тонем в океане благодатного света». Мы забываем: церковь – не единственное место, где живут иконы и где они распространяют свою благодать, свою божественную энергию, помогают почувствовать невидимые стороны видимого.
Икону в храме видят верующие, перед образом, изображённым на ней, молятся. В музее икона, прежде всего, – великое произведение искусства, ей можно поклоняться, но её можно долго, внимательно разглядывать, изучать, постигать смыслы. В музее религиозное знание сохраняется – во времена «гонений и запретов» именно в музеях можно было узнать священную историю: Библию изучали по великим картинам Леонардо, Рафаэля, Рембрандта, Тициана. Евангелие и жития святых узнавались через иконопись…
Сегодня мы много говорим о правах и часто забываем очень важное понятие: права культуры нужно защищать, как знамя, и оберегать. Права культуры могут не совпадать с правами человека. Культура – это то, что нельзя отнять, и то, что не можем потерять. То, что мы называем странным, непонятным словом «духовность», на самом деле переводится как «культура». Она – признак нашей цивилизации, наше наследие, наше прошлое и будущее, то, что отличает человека от животного. Поправка к Конституции, которую мы внесли с Александром Калягиным и Денисом Мацуевым, звучит очень кратко, но, на мой взгляд, важно: государство обязано защищать культуру, поддерживать и охранять. У государства есть несколько основных обязанностей: безопасность и благополучие своих граждан, своей страны, и я считаю – необходимость обеспечить безопасность культуры, которая сама по себе – ценность.
Есть два великих человека, которые составили документы, провозглашающие права культуры. Николай Рерих и его знаменитый Пакт – первый международный договор о защите исторических памятников как в мирное время, так и во время вооружённых конфликтов, подписанный в Вашингтоне в 1935 году. В этом документе воплощено несколько важнейших идей. Главная – идея о приоритете культуры в жизни человека и общества. «Культура, – утверждает Рерих, – это этическое и духовное самоусовершенствование человека. Это творческие достижения, это претворение красоты в жизнь, это любовь к человеку, это труд на общее благо. Культура – смысл жизни, это весь комплекс пространства познания, творчества и красоты, которое делает человека человеком». Очень важна статья Пакта о неприкосновенности памятников, музеев, объектов культуры, библиотек, кладбищ, храмов, мечетей. Уважение, защита и покровительство распространяются на них как в мирное время, так и во время войны. Эмблема Пакта – Знамя Мира: три красных круга в большом круге вечности. «Культура, – писал Николай Рерих, – есть глубочайший устой жизни, скреплённый высшими серебряными нитями с иерархией эволюции, энергетическое явление человеческого духа. Культура – бессмертна, она – пространство бессмертного человеческого духа».
1 сентября 1995 года в Санкт-Петербургском гуманитарном университете Дмитрий Сергеевич Лихачёв представил проект Декларации прав культуры – важнейший документ современности. В нём говорится о том, что именно культура представляет главный смысл и глобальную ценность существования народов и государств. В Декларации впервые вводится понятие гуманитарной культуры – то есть культуры, ориентированной на развитие созидательного начала в человеке и в обществе. И государства должны стать гарантами безопасности и сохранности культуры. «Культура – это то, что оправдывает перед Богом существование людей, – говорил Лихачёв. – Любое общество обречено на гибель, если разрушается его культура». К сожалению, люди не очень прислушиваются к мудрецам и не слышат предостережений.
Говорят, субъект права – человек, и только человек. К счастью, есть природа, которая добилась своих прав. Серия чудовищных экологических катастроф заставила человечество задуматься: нельзя безжалостно, бездумно распоряжаться природой, непозволительно мучить её, загрязнять, уничтожать. Культура тоже подвержена катастрофам, не менее страшным, чем природные. Без культуры люди звереют, беспамятство порождает чудовищные кровавые конфликты, искажаются чувства человеческие. Уничтожение памятников – потеря памяти, чувства достоинства, потеря идейных тормозов, и человек превращается в существо убогое и злобное. Культурный геноцид – серьёзная угроза человечеству. Я написал статью «Дербентский призыв» о необходимости объединить усилия для непрерывного наблюдения за состоянием памятников культуры и не только (на Ближнем Востоке и на Кавказе). Культура – не вне политики, она выше политики. Культуру надо защищать не из жалости и сострадания, а потому, что она – надежда на наше спасение. Каждый день мы должны говорить о том, что памятники культуры необходимо беречь и защищать. Забота о них должна стать вирусом, пандемией, новым штаммом, мутацией в агрессивном человеческом ДНК. Нужно спасать памятники, чтобы они спасли и защитили нас, людей. Информационное пространство сегодня огромно, но оно замусорено, забито хламом. Нужно исправить ситуацию и постепенно наполнять пространство событиями и фактами, историями, помогающими культуре, – всё время напоминать о сокровищах, которыми владеет человечество, и тревоге за них. Надо находить «болевые точки» угрозы памятникам и бить тревогу: писать, говорить, возмущаться, напоминать. Нужно поставить культурный заслон перед этническими и расовыми боями, нужно остановить «войны памяти». Кто лучше, кто хуже – вредные разговоры. Культурное наследие – общее и принадлежит всему человечеству, а человечество должно беречь его.
У мусульман есть очень хорошее слово «джихад» – «борьба за…». Борьба мечом, борьба пером, борьба словом, борьба убеждением. Борьба – один из вариантов защиты. Уважаю тех, кто борется, но не одобряю тех, кто становится фанатом борьбы. В каждом слове есть множество оттенков, и нужно аккуратно и внимательно к ним относиться. Борьба хороша тогда, когда она эффективна, когда она убедительна, но зачастую бывают ситуации, когда борьба разрушительна и опасна. Например, бывали случаи, когда борьба и протесты приводили к ещё большим проблемам. Фридрих Ницше говорил: «Кто сражается с чудовищем, тому следует остерегаться, чтобы самому не превратиться в чудовище. Если ты долго смотришь в бездну, то бездна начинает вглядываться в тебя». В Тимбукту разрушили несколько древних мавзолеев, и ЮНЕСКО объявило официальный протест. На следующий день в ответ разъярённая толпа уничтожила ещё несколько мавзолеев – назло всем, кто возмущался. Жёсткий урок, но есть смысл вдуматься. Возможно, иногда лучше отказаться от борьбы и попытаться приучить людей спокойно реагировать. Думаю, надо всегда чётко представлять себе, что получится, к чему приведёт борьба, не измотает ли она, станет ли ситуация хуже и не появятся ли новые сложности. Я – сторонник смелой осмотрительности и осторожности.
Люблю себя, но сужу строго и редко бываю собой доволен… Что делать, я так устроен.
МЫСЛИ ВСЛУХ
Искусство – одно из сильных лекарств, проверенных временем.
Культура – исторический и генетический код нации.
Музей – сундук с сокровищами. Это хранилище памяти, которое защищает цивилизацию.