— Тебя твой пьяница никогда не отпустит, — усмехнулся Ушастик, нарезая круги.
— Кончай мельтешить, у меня от тебя голова кругом идет! Объясните, в чем же проблема? Почему дедушка не может вернуться в лес? — возмутилась дамочка.
— Да дедушка живет не в лесу, — вступился Квакахрям. — А в деревне, у леса. И у него пасека, и большой участок. Так вот, этот участок с домом его сын и хочет продать. А чтобы дедушка не мешал, отправил его в больницу подлечить нервы. Я летал туда вчера на разведку, сегодня должен прийти покупатель. А дедушку Петю не выпускают.
— Все ясно! — Шапокряк подпихнула крысу к сумке. — Ничего без меня сделать не могут. Отправляемся сейчас же, вечером я работаю. По пути расскажу свой план.
По дороге от электрички к деревне Шапокряк ворчала, что на марафон по пересеченной местности не подписывалась.
— Где это видано, чтобы приличную даму с настоящей болгарской крысой заставляли бегать по лесу? И почему здесь столько комаров?
— Это вы еще нашу мошкару не видели, — хихикал Квакахрям. — У нас перед дождем спокойно идти невозможно — с ног сбивают!
Неожиданно Шапокряк споткнулась об корень на тропинке и чуть не упала.
— Неужели дождь сейчас начнется? — восхищенно воскликнул Ушастик. — Я так соскучился по запаху мокрого леса!
— А я совсем не соскучилась по запаху мокрой шерсти! Где тут уже ваш дом?
Путники вышли на улицу, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома, обсаженными яблонями и сиренью.
— Дедушкин дальше, — пояснил Квакахрям, пролетая немного вперед.
— Ага, отлично! Значит, план таков — я пришла смотреть дом. Вы делаете то, что я вам говорю! И незаметно! Не вздумайте попасться на глаза этому прохвосту!
Гоша, который полз по обочине, сливаясь с травой, молча кивнул. Шапокряк, остановившись перед невысоким забором, на который указал Квакахрям, расплылась в улыбке.
— Какой чудесный домик? А где же его хозяин? — И, открыв калитку, она вошла в чистенький двор. — Тук-тук! Кто тут дом продает? Покупатель пришел!
— Вам чего? — недовольное круглое лицо выглянуло из-за двери.
— Мне срочно нужен дом в вашей деревне! Не знаете, где продается? — Шапокряк потрясла объемной сумочкой с крысой.
— Так у нас вот! — растеряно заулыбался толстяк. — Да вы проходите! Я вам сейчас все покажу. Ко мне, правда, через час еще должны подойти. Но если вы дадите залог, то я другим откажу.
— Если понравится, за залогом не заржавеет.
Хозяин уважительно посмотрел на пухлую сумочку.
— Проходите сюда. Вот здесь прихожая.
«Как будто я не вижу» — прошептала Шапокряк, незаметно подмигивая Квакахряму.
— Вы проходите вперед, чтобы здесь не толкаться! — наставительно произнесла дамочка, и хозяин послушно скрылся за дверью комнаты.
— Эй, помощнички, слушай сюда. На, Гоша свою трубку, пойдешь на кухню, — и Шапокряк что-то зашептала в самое ухо крокодила. — Только незаметно! Ты, Ушастик, остаешься здесь. Квакахрям, следуй за мной.
Раздав указания, дамочка заскочила в комнату и, пока хозяин убирал диван, быстро выпустила крысу.
— Мой муж оставил мне большое наследство, — в задумчивости оглядывая просторную комнату, проговорила Шапокряк, — и дом. Только жить я в нем не могу.
— Почему? — хозяин постарался незаметно накрыть остатки консервов на столе салфеткой.
— Там завелось приведение! Вот вы улыбайтесь, а мне пришлось дом продать. — Шапокряк расстроено грохнула сумочкой об стол.
Из прихожей донесся ответный грохот.
— О, вы слышите! — дамочка сделала круглые глаза и прижала к груди сумочку. — У меня все так же начиналось…
— Что начиналось? — буркнул толстяк, выходя в прихожую. — Вот черт, вешалка с вещами упала.
— Просто так вешалки не падают, — оглядываясь, проговорила Шапокряк. — Вы здесь привидений раньше не замечали?
— Что за чушь! Хотите цену сбить, так я итак задешево продаю. Мне срочно надо — отцу на лечение.
Шапокряк закашлялась, а потом прислушалась.
— А ничего странного не замечали? Например, крысу с бантом?
— Да бросьте вы, какую еще… — хозяин зло отодвинул стул от стола и замер — из-под скатерти на него пялилась огромная крыса с белым бантом на шее.
— Ой, — сдавленно произнес толстяк и начал боком оседать на стул. — Там крыса. С бантом.
— Вот! — радостно завопила дамочка. — И я так говорила: «Вижу крысу!», а мне никто не верил! Простите, а где вы ее видите?
— Под столом, — умирающим голосом промямлил хозяин.
— А может быть под шкафом?
Толстяк перевел взгляд, а потом снова уставился под стол.
— Она пропала.
— Кто?
— Да крыса с бантом!
— Очень хорошо! — Шапокряк принюхалась. — Мне кажется, пахнет гарью! У вас на кухне ничего не горит?
— Нет! — завопил толстяк, довольно резво подскакивая и врываясь на кухню.
— Фу, как вы надымили! — Шапокряк стала размахивать сумочкой в клубах дыма. — Курить перед приходом покупателей, как нехорошо. А может быть, у них аллергия?
Дамочка чихнула.
— Да не курил я!
— Точно? — Шапокряк притворно схватилась за сердце. — У меня после смерти мужа в доме тоже появлялся дым. Всю жизнь муж курил трубку, ну настоящий трубочист! Так это точно не вы?
— Да говорю же вам, — почти прохныкал толстяк, открывая окно. — Наваждение какое-то…
— Вот! И у меня так было! А еще черные пятна на стенах. Не то плесень, не то кровь засохшая.
— Ну хватит уже! — толстяк насупился. — Не хотите покупать, так и скажите, а то только время зря теряю.
— Я бы с удовольствием купила бы этот дом, да у меня аллергия на плесень! — возмутилась Шапокряк, возвращаясь в комнату и указывая на стену.
Хозяин уставился на темные пятна в углах и под потолком.
— Этого не было! Ей Богу, не было!
— Если не было, значит это не плесень, а кровь! — холодеющим шепотом закончила дамочка. — Оставайтесь с вашим привидением, и не надо мне голову морочить! Я со своими деньгами и получше дом куплю! Пойдем, Анфиска, — одними губами закончила Шапокряк и вышла из дома.
— Ну что? — самодовольно улыбалась Шапокряк, когда они все вместе собрались под кустом сирени у соседнего участка. — Видели, как надо работать! Учитесь!
— Я думал, его кондрашка хватит, когда он пятна на стене увидел, — засмеялся Квакахрям.
— А у меня чуть голова не закружилась, пока я дым напускал, — прослезился от смеха крокодил.
— А здорово с вешалкой получилось? Громко? — захихикал Ушастик.
— Стойте, а кто это едет? — насторожился Квакахрям. — Как бы без нас дом не купили.
— Не купят! — отрезала Шапокряк, срывая веточку сирени и обмахиваясь.
— Здравствуйте! А где здесь дом на продажу? — высунулся из окошечка машины мужчина.
— Вот же мошенник! — завопила Шапокряк, бросая веточку. — Еще утром дом продал, а с меня залог требовал! Мошенник этот хозяин! Соседи говорят, он так не первый раз делает. Хорошо, я не попалась, сразу выяснять стала. Люди говорят, отца в психушку засадил, а сам на его доме наживается. Уголовник!
— Ничего себе! — ошеломленно прошептал водитель.
— Как удачно мы около вас остановились, — пролепетала с соседнего сиденья рыжая дамочка. — Кругом одни мошенники! Поворачивай, Вова!
— Ну это еще не все, — провожая хитрым взглядом машину, сказала Шапокряк. — Ушастик, Квакахрям и Гоша, вы остаетесь с толстяком на ночь! Работаем по прежней схеме! Утром встречаемся в больнице у дедушки.
***
— А вот и я! Соскучились? — в распахнутой двери показалась сияющая улыбка Шапокряк. — Как наши делишки?
— Спасибо вам, милая Аделаида Никитична! — с аккуратно застеленной постели поднялся сухонький старичок. — Ну и порадовали меня наши зверушки! Ну и рассмешили! Хотел бы я сам поглядеть на моего Шурика, когда он из дыма в одном белье выскакивал.
— Не сожгли хоть дом? — деловито поинтересовалась Шапокряк, усаживаясь к столу.
— Нет. Сначала мы его шумом пугали. Он уже вечером нервный стал, — довольно потирая лапы, начал Ушастик. — Дверь на два замка закрыл, свет везде повключал. Но тут Квакахрям свет поочередно гасить начал. Этот дуралей идет на кухню, включает, а мы выключаем. Потом догадались сразу весь рубильник выключить.
— Он уже тогда трястись начал, — захихикал Квакахрям. — Телефон к груди прижал, улегся в кровать, шепчет что-то и креститься.
— Все-таки он у меня не совсем пропащий, — улыбнулся дедушка Петя, — всегда в церкви любил свечки ставить.
— Да он и ночью поставил по всей спальне, — затараторил Ушастик. — А тут Гоша свою трубку закурил и что-то туда подсыпал, что дым стал в два раза гуще. И прямо из-под двери в спальню полез. Тут уж этот ваш Шурик и не выдержал. В одних трусах с телефоном к машине побежал. Даже дверь открытую бросил.
— Ну мы ее закрыли, конечно, — успокоил деда Квакахрям, — как обычно, и ключик в секретное место положили. Стоит ваш дом в целости и сохранности и вас поджидает!
— Ну, ребятушки! — прослезился дедушка Петя, пытаясь обнять сразу и Квакахряма и Ушастика. — Ну, спасли вы деда! Спасли и пчел моих! А с бестолковым Шуриком я поговорю серьезно.
— Он о пчелах думает! — всплеснула руками Шапокряк. — Сам в психушке за решеткой сидит и с сыночком по душам говорить собрался. Да гнать его, если еще к дому сунется!
— Да, а как же я домой попаду? — вздохнул тут дедушка. — Вы, Аделаида Никитична, правду говорите. Кто ж меня выпишет?
— А вас уже выписали! — вытаскивая зеркальце и помаду, стала красить губы Шапокряк. — Зря я что ли моему профессору вашу историю рассказала и банку меда передала. Уж простите, пришлось у вас на кухне позаимствовать.
— Да как же это? Да правда ли? — уставился на Шапокряк дедушка Петя.
— Он еще мне не верит! На трюфели позовете? Половина моя! — выходя за дверь известила Шапокряк. — Думают, я за просто так работала? Да, Анфиска? — И Шапокряк защелкнула сумочку с крысой.
3. Снегурочка
Приближался Новый год. Декабрь в этот раз какой-то совсем сопливый был. Ушастик чихал, сидя на уроках Снегурочки. Белочка грызла сухой шиповник для профилактики. Гоша под партой набивал трубку сухой ромашкой.