Мария Клара заболевает. Элиас отправляется к разбойнику (тулисану) Пабло, мстящему за несчастье, обрушенное на его семью отцом Дамасо. Пабло собирается предать город огню, Элиас отговаривает, ссылаясь на то» что пострадают невинные люди, и предлагает добиваться правды законным путем, действуя через Ибарру. Ибарра встречается с Элиасом по просьбе последнего. Элиас предлагает ему возглавить всех обиженных и обездоленных, потребовать радикальных реформ. Ибарра отказывается, отказывается он и выступить против монашеских орденов. «Разве Филиппины забыли, чем они обязаны монашеским орденам? Разве забыли, что должны быть вечно благодарны тем, кто вывел их из тьмы заблуждений и дал веру?.. Элиас возражает: «И вы называете верой эти показные обряды; религией — эту торговлю четками и ладанками; истиной — эти сказки, которые мы слышим каждый день?»
На страницах повествования вновь появляется философ Тасио и произносит речь, скорее оду, в защиту прогресса, и в ней мы слышим слова самого Рисаля: «Разве человек, этот жалкий пигмей, способен задушить прогресс — мощное дитя времени и мирового развития? Разве когда-нибудь это ему удавалось? Догма, эшафот и костер, стараясь остановить прогресс, лишь ускоряют его… Да, будет сломлена воля многих людей, многие падут жертвой, но это неважно: прогресс не остановишь, и на крови павших поднимутся новые, мощные всходы». И снова мысль о необходимости кровью — даже своей собственной — оросить путь прогрессу.
В городе вспыхивает спровоцированное восстание. Ибарру обвиняют в том, что он руководит им. Элиас убеждает его скрыться, но Ибарра отказывается. Его арестовывают, жены погибших во время восстания швыряют в него камнями. Марию Клару хотят выдать замуж. Ибарра с помощью Элиаса бежит из тюрьмы и встречается с нею. Она сообщает ему, что францисканец Дамасо во время ее болезни признался, что является ее отцом (древний мотив узнавания родителей), она не могла пойти против его воли и согласилась на замужество. Элиас увозит Ибарру в лодке. Их преследуют жандармы, спасая Ибарру, Элиас прыгает в воду. Судьба Ибарры неизвестна, Мария Клара решает уйти в монастырь.
В эпилоге Рисаль повествует об оставшихся в живых героях. О Марии Кларе никто ничего не знает, но в монастыре святой Клары сошла с ума монахиня, подвергшаяся насилию. Чиновник, приехавший было расследовать дело, отказывается дать ему ход. На этом роман кончается.
Название романа Рисаля — «Noli me tangere», то есть «Злокачественная опухоль»[22], оно, как и оформление обложки, четко обозначает идейный замысел романа: поставить диагноз больному филиппинскому обществу, и диагноз этот гласит: «злокачественная опухоль», это она высасывает живые соки страны, и, чтобы двигаться по пути прогресса, ее надо удалить. Эту мысль высказывают действующие лица романа, нередко служащие рупором самого Рисаля.
Обрисовка характеров у Рисаля типично филиппинская — по принципу контраста. Образ Марии Клары порождает в филиппинском литературоведении идущую по сей день полемику, которая русскому читателю не может не напомнить споры о Татьяне Лариной. Обычно эту героиню обвиняют в том, что она из-за традиционного (по мнению ряда критиков, просто феодального) понимания роли женщины отказывается от личного счастья.
Несомненно, Рисаль изображает свой идеал женщины — необычайно привлекательной, даже не лишенной лукавства и кокетства, и в то же время волевой, с высокоразвитым чувством долга и достоинства. Несомненно также, что Мария Клара воплотила в себе некоторые черты Леонор Риверы, единственной любви Рисаля (это ее профиль он изобразил на обложке книги). Образ Марии Клары столь прочно вошел в сознание филиппинцев, что нередкие в наши дни слова «она настоящая Мария Клара» воспринимаются как наивысшая похвала.
Если у положительных героев Рисаля не обнаруживается ни одного пятнышка, то для отрицательных персонажей у него не находится ни одного доброго или даже нейтрального слова. Совсем законченными негодяями выведены монахи, которые и не думают скрывать своей подлости, — напротив, они выставляют ее напоказ. Отец Дамасо на первых же страницах выказывает свое чудовищное невежество, скорбит о временах, когда монахам никто не мешал. Провинциал доминиканцев на Филиппинах говорит о своем ордене так, как о нем сказал бы любой его враг: «Мы становимся смешными, и в тот день, когда над нами станут смеяться, наша власть падет здесь, как пала в Европе. Деньги больше не потекут в наши церкви, никто не станет покупать ни ладанок, ни четок, ничего; когда же мы лишимся богатства, мы утратим и влияние на народ».
Мы слишком явно чувствуем, что думает автор о своих героях. Они лишь выражают его идеи, им недостает психологической достоверности. Это роднит Рисаля с ранними реалистами.
Его герои произносят монологи, плохо складывающиеся в диалог и представляющие собой политические декларации. Но могло ли быть иначе? Ведь именно этого требовали от филиппинского писателя конца прошлого века его читатели, именно так он сам осознавал свои задачи, которые для него не сводились к чисто художественным, что и высказал сам Рисаль с предельной четкостью: «Писать более или менее хорошо в художественном отношении — для меня вещь второстепенная. Главное — искренне чувствовать и мыслить, иметь перед собой цель, и тогда перо сумеет передать это. Филиппинцу нашего поколения нужны не литературные достоинства, ему необходимо быть настоящим человеком, настоящим гражданином, который умом, сердцем, а случится, и руками помогал бы развитию страны».
Пространство в романе Рисаля — Филиппины; действие происходит попеременно в двух местах: в Маниле и в вымышленном городке Сан-Диего, в котором легко узнается Каламба, лежащая на берегу озера Лагуна де Бай, а рядом протекает река («огромная хрустальная змея, уснувшая на зеленом ковре» — так она выглядит и сейчас, если подъезжать к Каламбе со стороны Манилы. — И. П.). Сам город Рисаль изображает как живописец, для описания он выбирает «наблюдательный пункт» — церковную башню — и неторопливо повествует о том, что можно увидеть с нее. Перенос действия то в столицу, то в провинцию играет немаловажную роль в композиционном построении романа: он задает ритм повествованию, дает возможность ощутить его пульсацию, что, несомненно, оказывает определенное эстетическое воздействие на читателя.
Художественное время в романе тесно связано с реальным. Все действие укладывается в два месяца — с конца октября по декабрь, оно четко ограничено хронологически. Ход времени то ускоряется (когда действие происходит в Маниле), то замедляется (при переносе действия в провинцию), такие колебания в беге времени подчеркивают ритмическую разбивку повествования. Рисалю удалось передать атмосферу и дух эпохи в действиях героев, заложить основы реализма в филиппинской литературе.
Реализм — при всем многообразии его определений — прежде всего все же означает искусство правды: правды как правдоподобия и правды как «правильности», верного выражения художником слова исторического интереса своего народа. И то и другое мы впервые на Филиппинах находим только у Рисаля. Но дело не только в этом. Для подлинного реализма мало правдоподобия и правильности — он неразрывно связан с историзмом, с пониманием движения общества, с идеей развития. До Рисаля мир в филиппинской литературе был неподвижным: изображались добродетели и пороки, но изображались как нечто незыблемое. Правомерность реальности не подвергалась сомнению, не было динамики, не ставился вопрос о борьбе с носителями зла. Рисаль первым изобразил социальное зло и его носителей так, что читатель неизбежно должен был прийти к выводу о необходимости личной борьбы с социальным злом.
И то, что Рисаль не до конца понимал движущие силы истории, не может умалить его великой заслуги перед филиппинской литературой. Пусть герои даны в черно-белом цвете, пусть мы слишком явственно слышим голос самого Рисаля, но они впервые изображены именно как филиппинцы. Строго говоря, в романе, несмотря на его «многолюдность», присутствует только сам автор, который все знает о своих героях, они не могут сыграть с ним шутку, какую Татьяна Ларина сыграла с Пушкиным, выйдя замуж неожиданно для автора. Рисаль ни разу не пользуется приемом перемещающейся точки зрения, он сам, а не Ибарра и не отец Дамасо описывает происходящее, и сами монахи у Рисаля открыто говорят о том, что их главная страсть — корыстолюбие.
На взгляд европейского читателя, все это не способствует художественности произведения и может восприниматься как недостаток. Но идейные и эстетические установки Рисаля были иными, он должен был ввести в роман стихию политической борьбы, от него ждали недвусмысленных ответов — роман был частью разгоревшейся тогда полемики, ответом на гнусные писания Киокиапа. И «правила игры», и филиппинские запросы задавали именно такой стиль письма.
Главное же состоит в том, что Рисаль впервые выразил пробуждающееся национальное самосознание филиппинцев, впервые была показана общность судеб всех жителей архипелага. Рисаль все еще возлагает надежды на получение реформ от метрополии, но он уже вплотную подходит к идее о возможности отделения от Испании. Самим заглавием Рисаль говорит колониальным властям: удалите «злокачественную опухоль», иначе филиппинцы удалят ее сами — вместе с политической зависимостью от Испании. Прямо это пока не формулируется, но остается только один шаг, и вскоре Рисаль сделает его.
Но не только идейность, не только выражение «филиппинской идеи» делают роман Рисаля первым национальным произведением. Как писал А. С. Пушкин, «климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу». Рисаль впервые отразил эту «особенную физиономию» своего народа, что делает его роман подлинно народным произведением. Дело тут не только в реалиях (названиях рыб,