– Любовь не терпит сослагательного наклонения.
– Может, забудешь хоть на минутку про свой русский, милый филолог? – с этой фразой Юра подвинулся ближе, запустил руку в мои волосы и нежно коснулся моих губ своими.
Не понимая, что я делаю, я ответила на поцелуй. Признаться честно, это лучшие секунды в моей жизни. Мысли обратились в стаю цветастых бабочек, моментально отогнав проблемы и запустив в сознание пряный медовый запах. Вся я: от кончиков пальцев и и до глубин соз-нания – заполнилась приятной вибрацией, воздуха стало не хватать, а губы не слушались меня, продолжая впитывать в себя волшебный эликсир Юриного поцелуя…
– Прекрати! Что мы делаем? – вдруг вырвалась из чувственного рая я.
– Ты ответила.
– Отстань, – более категорично заявила я.
– Все-таки ответила. Поль, я не хочу навязываться. Просто ты не оставляешь мне другого выбора. Я никогда раньше не вел себя так. Я целовался-то до тебя лишь единожды.
– Что? Не может быть!
– Может. Просто я слишком хорошо воспитан. И вот уже более полугода я влюблен. В тебя, Поль, в тебя. Но ты была с Жорой, и я не мог расторгнуть вашу идиллию, но сейчас-то ты одна, и я не собираюсь более себя сдерживать.
– Юра, тебе пора.
– Поля, прошу…
– Я не могу, прости не могу, – с этой фразой я побежала по лестнице вверх, сама не зная зачем.
Мысли вновь приняли свое истинное обличие и злостными чертями стали докучать мое подсознание. Я чувствовала вину перед подругой, и мне уже начинало казаться, что за мной вовсе гонится ее голос. Обезумев до крайности, я резко остановилась и прокричала:
– Сгинь, проклятая!
– Волкова, ты в порядке? – уткнулись в меня удивленные глаза подруги. – Температуры нет? Ты, кстати, чего телефон не брала? А то я проспала сегодня, хотела попросить тебя меня прикрыть. Стоп. А ты чего не на уроке?
– Прогуливаю… – опустив глаза вниз, виновато улыбнулась я.
– Ясно. Ты-то из-за чего?
«Да с твоим парнем в коридоре решила в любовь поиграть. Кстати, он это делает по высшему классу», – упрекнуло меня подсознание. Но, собравшись, тут же добавила вслух:
– Проспала. А ты?
– Да, также. Ой, зайка, а у тебя помада размазалась! У-у-у! Колись, с Жоркой помирились, да?
«С Юркой! Лобызались», – никак не могло угомониться подсознание, но я его перебила удивлением вслух:
– Правда? Наверное, рукавом слегка стерла.
– Рукавом? Поль, ты этот сарафан уже три месяца назад как купила, я не дура и успела заметить, что никаких рукавов у него нет.
– Неужели? – покраснела я. – Ну, значит, накрасилась криво.
– Опять врешь. Я тебя сколько лет знаю: ты владеешь техникой макияжа лучше стилиста Анжелины Джоли.
– И что? Каждый имеет право на ошибку!
– Ох, что-то ты мне не договариваешь!
«Ты даже и представить себе не можешь что!..» – по-змеиному прошипело мое сознание.
Единственным спасителем от допроса с пристрастием мог быть звонок, но он, в свою очередь, почему-то не торопился, зато в конце коридора появился разрумяненный первоклашка с потертым железным колокольчиком.
– Вот, черт, зря в школу приходила, – опустила руки Жарова.
– В смысле?
– В прямом! Звонаря видишь? Значит, электричество отключили. Сейчас директриса побежит по кабинетам, и всех отпустят. Пошли давай.
– Ты иди, а я к НТВ зайду, она обещала мне справочник для подготовки к экзаменам посоветовать какой-то новый, а то я все свои уже наизусть заучила.
– Зубрилка! – показала мне язык разгоряченная Жарова, а я побрела к педагогу, но не успела сделать и пары шагов, как почувствовала, что кто-то схватил меня за плечо.
– Знаешь, а я тут подумала, – снова щебетал Юлин голосок. – а я тебя провожу. К тому же мне жутко нужно выговориться. Кстати, с сегодняшнего дня никакого Юры!
– Что? – поперхнулась я.
– Ты точно не заболела? А то вот аж вся зеленая ходишь! То, Поль, то! Он явно дал понять, что рассчитывать мне не на что, а я птица гордая, так что с этого дня его для меня не существует.
– Вообще?
– Ну, как… Типа, да… Блин, Поль, я люблю его.
– Ты же сама сказала, что ВСЁ? – уже было обрадовавшись, но очумев от признания подруги, переспросила я.
– Ну, мысленно все. Но любить буду… наверное. Блин, зай, ну, почему так все сложно?
– Юля, не нужен он тебе! Даже не так, а вовсе без инверсии и в прямом порядке: он тебе не нужен!
– Милая, я-то понимаю, но оно, – Жарова ткнула себя в округлую грудь, где располагалось сердце, – не понимает…
В кабинете русского Таисии Валерьевны не оказалось, но уверенная в том, что учитель просто на совещании при директоре, я решила её подождать, Юля же мне компанию составлять отказалась, сославшись на семейные дела. Несильно расстроившись, я села за первую парту и начала обдумывать дальнейший план своих действий. Но просидев добрых пятнадцать минут и перемусолив на несколько раз все произошедшие события, уже было принялась читать новостную ленту твиттера, как заметила проходящего мимо кабинета героя-любовника Юру.
– Молодой человек, – консервативно окликнула я парнишу.
– Полина? Привет! А что ты тут делаешь? – с искреннем счастьем в глазах прощебетал он мне в ответ.
Боже, а я раньше и не замечала, что у него глаза как сладкая волна молочного шоколада. При его взгляде так и хотелось облизнуться. Кажется, я начинала понимать Юлю. Кстати, о ней:
– Я разговаривала с Юлей. Она любит тебя.
– Юля, которая Жарова? С которой ты меня вчера насильно оставила в кино? Теперь мне хотя бы понятно ее вчерашнее поведение. Я думал она мне рубашку слюнями запачкает, весь сеанс пялилась, как барбос на мясной прилавок.
– Ахах, в этом вся она. И все же, Юра, это мало меняет суть дела.
– Я бы даже сказал, что не меняет вовсе. Поль, любовь – это не чувство, это аура – общий воздух между двумя родственными людьми.
– С точки зрения науки, это абсурдно. Воздух общий, и по твоей логике, мы все влюбленные.
– Воздух может быть и общий, а дышим мы им по-разному.
– Юр…
– Ты ждешь кого-то?
– Да, НТВ должна принести мне справочник.
– Кто? – улыбчиво переспросил мой собеседник.
– Наречина Таисия Валерьевна, учитель русского.
– НТВ? Хм, забавно, а на столе не он лежит?
– Где? – спросила я, устремив глаза на стол учительницы.
И, действительно, на столе громоздилось толстое пособие в красном переплете, поверх которого лежал тоненький стикер с подписью «Волковой П. Для подготовки».
– Юр, если бы не ты, я бы еще часа два тут проторчала.
– Правда? В таком случае тебе не кажется, что ты должна меня как-то отблагодарить?
– Ты и так утром незаконно обокрал меня поцелуем.
– Это было потрясающе. Тогда я должен тебя отблагодарить. Пообедаем вместе?
– Только потому что я голодна! И только в школьной столовой!
– Шикарно! Только со столовой, думаю, выйдет облом, электричество отключили, и повара уже давно разбрелись по домам. Но я знаю здесь одно местечко…
– Давай без местечек! Напротив остановки открыли Тревелс Кофе, вот там и отблагодаришь.
– Звучит обнадеживающе…
– Когда ты успел стать таким заносчивым?
– Просто ты первая, кто вызвал у меня такие чувства. Если буду слишком напорист, можешь меня остановить.
– Тогда получай стоп-сигнал. И идти будем не меньше, чем на расстоянии метра друг от друга! И учти, проверять буду с линейкой!
– Погода, кажется, нормализовалась, – затянул носом воздух Юра, когда мы уже стояли на школьном крыльце.
– Хоть у кого-то должно все налаживаться, – вздыхая, заметила я.
– Погода – это что-то, а не кто-то, милый филолог, – с невероятно пряной улыбкой прозвучал сладкий голос ученика из физмата.
– Хей! Ты не имеешь права делать мне замечания, – разозлилась я.
– Беру свои слова обратно, – чуть ли не кланяясь, извинялся мой спутник.
Какой же он все-таки милый, с ним так легко.
– А у тебя какие-то проблемы, или к чему эта фраза?
– Да, Юра, проблемы. И самая главная из них идет рядом со мной, – двусмысленно сказала я, не желая заканчивать диалог, уж слишком ласкал мой слух его высокий тембр речи.
– Я? Я просто человек. Как я могу являться проблемой? – сказал он.
В этот момент я почувствовала легкое головокружение, ноги подкосились, и я начала падать. Юра хотел было меня поймать, но поскользнулся о тонкий весенний лед, и мы оба оказались на асфальте.
– Аккуратнее, – улыбнулся мне ученик физмата и, наклонясь над моим лбом, дунул мне в лицо.
– Хей! Линейка у меня в правом кармане, но я даже на глаз вижу, что метром тут и не пахнет! – Метром, и вправду, не пахло, зато пахло Юрой, таким смешным и таким приятным.
– Правда? А если так? – передразнил Кочетов, принявшись усердно меня щекотать.
– Ай, уйди! Юра! – всхлипывала я, искренне наслаждаясь моментом.
– А если не уйду? – продолжал провоцировать меня жгучий брюнет.
– Тогда я за себя не ручаюсь, – шепотом выдавила я, и мы слились в теплом поцелуе. Этот поцелуй был другим, не таким, как в школе, – еще приятнее. Юрина рука нежно обнимала меня за талию, а наши губы напоминали мне танцоров изящного вальса. Мы слились в единое целое, мы проживали этот поцелуй вместе. и мне казалось, что остального мира просто не существует.
– Я сплю? Или снежная королева сама снизошла поцеловать своего покорного пажа? – прошептал мне на ухо возлюбленный моей подруги.
– Это неправильно… – срывающимся голосом прохрипела я.
– По правилам нужно заполнять бланки на ЕГЭ, а жить нужно так, как велит сердце.
– Ты не прав.
– Ты тоже. И в этом наше сходство – наш общий воздух.
– Может, уже встанем с асфальта? – наконец предложила я.
– Ах, да, конечно, – улыбнулся парень, помогая мне подняться.
– Прекрати быть таким сладким, – совсем обнаглела я.
– Сладким? Ошибаешься, я скорее острый. Жгучий, красный перчик. – отшутился Юра.
– Что? Кстати, думаю, я сегодня все-таки пообедаю одна.