– Извини…
– Да, нормально…
– А ты куда такая нарядная-то? И с сумками вон?
– Где? А а это, – Вика посмотрела в коридор, – это реквизит, я на кастинг собиралась, роль в новом молодежном сериале про врачей.
– Интерны что ли?
– Да не-ет, там какой-то новый снимают. Слушай, а пошли со мной! – неожиданно сама для себя сделала мне предложение подруга.
– Что? Вика, ты совсем что ли? Ты меня вообще сейчас видишь?
– Эм… ну, это-то да… Но, Минин, водка-водкой, бывшая-бывшей, а талант не пропьешь!
– Ты это сейчас серьезно?
– Ну да, а что такого-то?! Слушай, Минин, ты чего глаза-то пучишь, как будто на кастингах ни разу в жизни не был!
– Был… Да побольше тебя был… но просто это как-то неожиданно…
– Неожиданно? Минин, тебе-то неожиданно? А не ты ли две недели назад поднял меня в два часа ночи, чтобы сыграть в массовке клипа какой-то музыкальной группы?
– Блин, Вик, нет! Я тогда в форме был, в настроении, а сейчас какой из меня актер с синяками под глазами и заниженной самооценкой?
– Ну, попытка не пытка! Да и ктому же, если сейчас умоешься, расслабишься и зачитаешь им свой коронный «Театр» Белинского, то вполне себе актер второго плана!
– Супер! Слесарь дядя Витя!
– Ладно, тогда оставляю тебе ключи и сиди кисни!
– Стой, – я ухватил Вику за подол юбки, – ладно, я согласен!
– Ура! – девушка театрально подняла руки к небу. – Спасибо, Царь-Батюшка, что соизволили!
– Ой, да ладно тебе! Дай мне пять минут, чтобы плеснуться холодной водой.
– Окей, буду ждать тебя в подъезде.
– Вииик… а пошли домой.
– Чего? Ты издеваешься? – разрядилась на весь коридор моя подруга.
– Да как-то некомфортно мне здесь… Смотри все какие – расфуфыренные, с личными гримерами, дипломов целая куча… ты где этот кастинг откопала-то?
– И что? – отрезала категоричным тоном моя сокурсница. – В Интернете нашла. А «расфуфыренные» все, потому что это сериал! А не тяп-ляп роли в массовках, которые доставались нам ранее!
– Говоришь, как провинциалка, приехавшая покорять столичное кино.
– Сам ты провинциалка! Кстати, Антон, моя бабушка скоро юбилей отмечает, поедем всей семьей в Москву на праздник, и я тебя хотела попросить… блин, даже не знаю, как сказать-то лучше…
– Как есть, так и говори, я вроде бы не кусаюсь.
– Ну, в общем… да, блин, как-то это все тупо…
– Я пойму.
– Можешь сыграть моего парня? – ЧТО?
– Да тише ты! Просто моя бабушка, она очень трепетно относится к моему одиночеству, а я не могу ни в кого влюбиться, ну, точнее могу, но Шварцнегер явно чуть-чуть занят и вряд ли согласится составить мне пару.
– А что так? Настоящая любовь не должна прерываться какой-то там Голливудской карьерой! Пусть все бросает и бегом! Это же твоя бабушка, объясни ему, и пусть не ноет!
– Вот очень смешно! Прямо очень, Антон! Так что, ты согласен?
– Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой в Мск и притворился твоим парнем, я все правильно понял?
– Да… Ну, ты же мой друг, так что выкроишь пару денечков…
– Блин, Вик, я даже не знаю! Да кого не знаю, я просто в шоке! И насколько далеко ты уже завралась? Нам и целоваться придется?
– Не знаю… Ну, попросит бабушка, значит, придется… И не смотри на меня так! Ты же актер, ну, чего тебе стоит!
– Подожди, а родители что?
– А что родители? Вместе мы врем, а что делать-то еще?
– Нет, ну, реального парня ты себе найти не пробовала?
– Антон, ты же знаешь, что я… О, черт, уже моя очередь! Пожелай мне удачи!
– Ни пуха!
– Да иди ты!
– Еху-ху!
– Что такое? Прошла?
– Ну, про прошла не знаю, но я им явно понравилась! Сказали подождать в коридоре до конца кастинга, а потом зайти на какой-то второй тур.
– Ого! Вик, да это же просто очень круто!
– Знаю! Кстати, ты уже скоро! Слова помнишь?
– Да вроде как, ну если что, включу импровизацию! Кстати, френд, я тут подумал! Я согласен.
– На что? Подожди, ты на Мск согласен??
– Да… Ну, а если тебе надо, то почему бы не помочь!
– Ааа, я так рада! Ладно, потом все обсудим, иди пока к кабинету, постарайся хотя бы не самым последним быть, чтобы они на тебе не сорвали последнюю усталость.
Стоит ли отмечать всю широту, с которой рассекается бескрайняя река моего таланта, способная утопить в своих водах все личностные и личные конфликты – в общем, не растекаясь эпитетами по холсту, мы с Викой оказались в золотой тридцатке понравившихся коварной комиссии дарований.
– Тааак, – застучал пальцами по столу статный мужчина в идеальном деловом костюме, – мы тут решили кое-что поменять и уже разбросали примерные роли и примерно определились с персонажами, – тут последовал ряд описательных характеристик кадров из сериала с приписанными к ним актерскими фамилиями. – А вот с парой двух врачей-практикантов мы пока еще не определились, либо будут играть Козлов с Семейниковой, либо Минин с Литневской.
– Серьезно? – Вика чуть дернула меня за рукав.
– Девушка, у вас какие-то вопросы?
– Нет-нет, просто радуюсь, – поперхнулась моя подруга.
– Ну, то, что радуетесь, это хорошо. Кстати, хорошее настроение – лучший ключ к победе, прошу на сцену.
– Что? Меня?
– Не «меня», а Вас с молодым человеком, девушка, вы же у нас Люлина и Булин.
– Что? Нет, я Литневская.
– Очень приятно, а я Федор Анатольевич, только я сейчас про ваших сериальных персонажей. Прошу на сцену и побыстрее.
– Нам нужно что-то показать? – растерянным голосом вопросил я, когда мы уже поднялись на решающую арену.
– Ну, желательно. В общем, слушайте, вы у нас Билин, и Люлина – молодая пара практикантов, влюбленных друг в друга. Обычные, средние студентики. Но! Любите друга друга еще со школы! И это нужно обязательно показать. В общем, приступайте!
– А что нам нужно делать, Федор Анатольевич, – чуть ли не хором мы набросились на главу комиссии.
– Будете так тупить, позову следующих, а вас выгоню вон! Ситуацию я вам обозначил? Обозначил! А дальше импровизируйте, вы же актеры!
Стараясь еще больше не разозлить статного мужчину, мы тут же принялись изображать какие-то комичные ситуации, чем очень взбодрили зал и порадовали всех членов комиссии.
– Так что, – вдруг прервал наш персональный спектакль командующий процессом. – Ребята, это все очень здорово! Прямо очень! Вот только, я же сказал, любовь у них! А вы что играете? Двух взбалмошных приятелей! Хотя играете-то, черт возьми, хорошо! Так, а знаете, что мы с вами сделаем! А поцелуйтесь! Только так, чтобы я Вам поверил! Вот поверю – роль ваша, нет – будем прощаться.
– Блин, – тихо шепнул я Вике, глядя прямо в глаза.
– Минин, но это же ради роли, к тому же нам все равно придется потом… перед бабушкой…
– Вик, еще не прошло даже трех дней после моего расставания с Ликой… я не могу…
– Что? Ты понимаешь, в какой проект мы попали? Какая Лика?
– Ты не можешь понять, ты ее не любила…
– Я? Да, не могу. Но ты, в первую очередь, актер, так что давай соберись.
– Мне долго ждать? – громом ворвался голос режиссера.
– Ну же, Антон.
– Нет… давай откажемся…
– Антон, во-первых, если откажешься, то сам потом до конца года будешь проклинать этот день на грязном тулупе в каком-нибудь провинциальном театре и смотря кино только по телевизору, а во-вторых, Анжелика твоя не такая и ангельская и, поверь, что только ты зацепишься на ТВ, как она тут же к тебе прибежит, несмотря ни на каких там Костей.
– А ты не обидишься, если я вместо тебя сейчас представлю ее?
– Да хоть Боню с Алёной Шишковой представляй, только давай сделаем это… пожалуйста.
В этот момент сцена под моими ногами разрушилась, все наполняющие зал люди мигом превратились в летних комаров и, пару раз взмахнув крыльями, улетели на предстоящие кровопролитные подвиги, я обернулся по сторонам – я стоял в парке, посреди большой цветущей поляны, а напротив, протирая свои большие круглые глаза, сидела Анжелика – такая нежная и добрая. Не медля ни минуты, я тут же нагнулся к ней… и мы слились в сладком, словно карамельный шейк, поцелуе.
– Прекрасно! – вырвал меня из бурных фантазий режущий мужской тембр! Прек-рас-но! Ребят, а вы случайно в жизни не встречаетесь?
– Да нет…
– Тогда вас ждет большое будущее! Если честно, моя дочь так не целует своего парня, как сейчас это сделали вы! Это просто волшебно! Так, а сейчас валите отсюда! Роль ваша! И чтобы послезавтра были на съемках!
– Я-то? – защебетала счастливая Вика. – Вы это серьезно?
– Валите, говорю! А то передумаю!
– А-А-А, Антон ты слышал? Ой… а у тебя все в порядке?
– Да, все хорошо… просто нужно выпить немного воды, кажется, – переволновался.
– Ой, а где тут кулер-то? – лихорадочно заметалась по коридору подруга. – Тебе не стало лучше?
– Да, вроде бы уже лучше, – не соврал я, чувствуя, как мелкие черные точки постепенно исчезают и голова постепенно приходит в норму. – Может, прогуляемся до ближайшего кафе?
– Антон, ты на часы-то смотрел? Вечер уже!
– П-ф, – я крайне по-идиотски закатил глаза. – Вика, Питер, он, как и Москва, невер слип, так же, кажется, Смэш пел?
– Не знаю… ну да, вроде… Чего-то я тебя не поняла. Давай своими словами объясняй, а то через смэшевские афоризмы вообще ничего неясно.
– Вик, ты от радости зависла что ли?! Пошли в какое-нибудь круглосуточное кафе? Их же на каждом углу. И вообще люди хотят есть всегда, и не важно, зима сейчас, лето, день, ночь, причем это заметил не только я, а еще сотни тысяч бизнесменов, зарабатывающих на сфере питания.
Вечер радовал абсолютно душевной погодой. Только, бумажный, давай без твоих филологических нравоучений о несовместимости этого эпитета со словосочетанием из контекста. Ибо я не ошибся. Погода была именно душевной – тихий звенящий дождик пел мелодией доброй детской песенки, легкий ветерок слабой воздушной струйкой легкости аккуратно обдувал плечи, а температура приняла свое самое комфортное состояние, подарив простор прогулок и мечтаний. Именно в такую погоду летящие музы таинственно восседают на хрупкие плечи таланта писателей, рождая впоследствии очень элегантные словесные зарисовки. Я уверен, Питер такой погоды – основной виновник многих литературных шедевров, наверняка, уже подарил кроткому Пушкину не один такт вальса различных стилистических фигур или вдохновил Минаева на философские размышления, так часто