– Привет. Не отвлекаю? – ворвалась я в личное пространство писателя.
– Ксюша! Очень рад тебя видеть! Какая же ты красивая! – с этими словами мне в руки полетел шикарный букет оранжевых роз.
– Как вкусно пахнут, – улыбнулась я, касаясь носом подаренного букета.
– Тебе, правда, нравится? Я очень рад. Как твои дела? Как на работе?
– Отлично! А ты что-то писал, когда я вошла?
– Я? Да не обращай внимание. У нашей группы завтра концерт, надо доделать кое-какие песни, вот сидел работал над рифмой.
– Ты сам пишешь?
– Да ерунда! Так, детский сад! Кстати, ты придешь на концерт?
– Конечно! Ну, в смысле, если пригласишь, то, конечно, приду. А можно посмотреть стихи?
– Тогда приглашаю, – засиял Дима, подавая мне кожаную папку.
И снова утро и твой облик в голове.
И снова здравствуй, мы как будто бы во сне.
И может, это неправда и нам нужно проснуться,
Но любовь, как стихи, знай, они не помнутся.
Кто же с нами играет, для кого эти роли?
Только кто-то поставил нам смешные пароли.
Кто позвал это утро, кто заставил метнуться?
И я верю, что скоро твои глаза рассмеются.
Только кто друг для друга и что, кроме испуга,
Мы с тобой испытали и на что променяли?
Это ссора, не дружба. И кому это нужно?
Кто за это в ответе? Ты не веришь примете.
Только бы кто-то знал, что когда-то сказал.
И я хотел, но не верил, что все будет, как раньше.
Ты забыла, и я не подумал, что дальше.
Кто тогда нами правил, что за змей-искуситель?
Кто тогда за рулем был, любви нашей водитель?
Кто вообще все придумал, кто забыл все рассветы?
Только все не прошло, раз мы ищем ответы.
Просто знай, что больше не найти нам ни слова.
Может, просто забыть, что же в этом такого?
Только кто друг для друга и что, кроме испуга,
Мы с тобой испытали и на что променяли?
Это ссора, не дружба. И кому это нужно?
Кто за это в ответе, ты не веришь примете.
Только бы кто-то знал, что когда-то сказал.
– Знакомый мотив. А я уже могла вас где-то слышать?
– Ну, мы ратируемся на местном радио.
– Знаешь, я недавно ждала подругу из салона, и администратор включила мне какую-то песню. У вас, кстати, очень похожая манера исполнения.
– Да? Ну, это не исключено, все-таки индивидуальный стиль вырабатывается годами, поэтому возможно где-то что-то и заимствовано. А как называлась группа?
– М-м, знаешь, я не помню. Помню, что очень громко какие-то короли.
– Вселенной?
– Да, именно так! А ты их слушаешь?
– Я в них играю. Это наша группа.
– Серьезно? Постой, ты меня разыгрываешь!
– Ни в коем разе! Я вообще врать не умею. И как тебе эти короли? Понравились?
– Честно? Я была в восторге! Нет, это действительно вы?
– Хочешь спою, проверим.
– Дима, тут же люди.
– Ну, и что? Они никогда не заставляли меня стесняться. Хотя, если тебе некомфортно, можем убежать.
– Что сделать?
– Я думаю, душное кафе – не самое лучшее место для беседы. Может попросим официанта завернуть пиццу и спустимся к фонтану?
– К тому, что в парке? Но он же не работает.
– Тем лучше, меньше народу. Ну, так что скажешь?
– Да!
– Правда? Тогда надевай пальто и навстречу приключениям.
– Ахах, с удовольствием.
– Тогда пошли! – с этими словами Дима взял меня за руку и по моему телу пробежал нежный батальон мурашек.
– Все в порядке?
– Да.
– Просто мне показалось, что ты вздрогнула.
– Я? Просто неожиданно, мы знакомы только второй день, а ты…
– Если не комфортно, я могу тебя отпустить.
– Да, нет, что ты, все нормально.
До парка мы бежали как два сорванца, решившие прогулять уроки, – так же быстро и как-то боязливо.
Нет, я не боялась Диму, он меня тоже. Просто все это было очень странно в нашем возрасте, кстати, а почему он до сих пор один? Он же такой волшебный, ласковый, внимательный? Может, у него что-то случилось? Надо бы спросить. Но не сейчас. Сейчас я слишком счастлива.
– Ну, вот мы и пришли, – сообщил мой кавалер, взбираясь на край фонтана.
Устал. Устал тебя совсем не понимать.
Устал ходить и ветер в стороны пинать
И как-то надоело ждать, ведь неизвестно
Мечтать. И это даже стало бесполезно.
– Ахах, – единственное, что исходило от меня, – это смех. Так смешно было наблюдать взрослого мужчину, забравшегося на местную достопримечательность и разлившегося в чтении какого-то ритмичного текста, ему бы сейчас гораздо более пошло пропеть Пушкина или процитировать Лермонтова, а этот рэп, что он пытался преподнести, больше подходил для большого зала и лысого татуированного мужчины в бесформенных штанах, чем для моего нового знакомого.
И может, где-то допустил я грубую ошибку,
И где-то зря сдержал тебе свою улыбку?
С этими словами Дима закончил свое недолговременное выступление и уверенными шагами подошел ко мне. Он оказался так близко, что я могла чувствовать его дыхание. Он улыбнулся. Волосы предательски развевались, создавая между нами неприступную паутину. Мой друг погладил меня по лицу, убрал волосы назад и коснулся губами, сначала нежно поцеловал меня в нос, а потом чуть ниже – в самые губы.
– Не надо, – оттолкнула я мужчину. – Дима, ты мне очень приятен, но я не могу, мы знакомы всего два дня и еще слишком рано.
– Конечно. Прости.
– Ты обиделся? Нет, не обижайся, просто я не могу…
– Я все понимаю. Пошли, я провожу тебя на остановку?
– Да.
Мы шли молча. Дима не говорил ни слова. Я виновато молчала. Расстояние от парка до остановки показалось мне вечностью, маршрутки тоже повымирали, но через двадцать минут послышалось гудение приближающего транспорта.
– Ну, я поехала? – я окинула вопросительным взглядом молодого человека.
– Да.
– Ты точно не злишься?
– Нет.
– Ну, тогда пока. Ответа не последовало.
С работы пришлось отпроситься пораньше, благодаря чему под конец дня меня грозно отчитывали разъяренные тирады Анны Ивановны, но, узнав суть моего ухода, а то есть плановое посещение психолога, она немножко поутихла и даже пожелала мне удачи.
– Кстати, – скомандовал ее властный голос, – завтра я познакомлю тебя с новым продавцом.
– В смысле? Вы меня увольняете?
– Ни в коем разе. Наоборот, забочусь о тебе. Теперь будешь работать три через три.
Вот это поворот. А зарплату нам тоже на двоих поделят? Эх, ладно мнение хозяина – закон.
– Ну, как ты? – уже ждала меня у выхода из «Сладкого бала» подруга Люба.
– Меня сократили.
– В смысле?
– В прямом! Ладно, не забивай голову, у меня для тебя есть рассказ поинтереснее.
– Серьезно? Неужто Игорь вернулся?
– Ага, от него дождешься! Лучше!
– С Вовчиком помирились?
– Ага, ну, то есть почти. С его другом.
– С кем?
– Ну, с Димкой, они в одной группе играют.
– Что? Ну, ничего ты даешь!
– Ага. Гордишься мной?
– Поражаюсь! Он же тот еще бабник! Их концерты собирают толпы разгоряченных барышень, только благодаря тому что этот твой самый ухажер выступает на них с обнаженным торсом.
– Серьезно?
– Ну, нет шуточки шучу. И вообще, хватит переспрашивать каждое предложение. Он тебя что ли научил? Меня это раздражает.
– Прости, больше не буду. Просто я не знала…
– Завтра-то пойдешь, они же новый альбом презентуют?
– Да. Я уже пообещала. А ты?
– Ну, а куда я денусь! За тобой же следить надо! А то и так перед Вовкой опозорилась, а там еще насмотришься и утром разбудишь меня очередными упреками «мол, почему я такая плохая, сплю в квартире незнакомого мужчины».
– Да ну тебя! Это случайно вышло! И вообще это ты виновата!
– Вот, я так и знала, что ты так скажешь! Поэтому и пойду с тобой, а то наломаешь дров.
– Ох, ладно, слушай, Люб, а может, в кафе?
– В какое кафе? Сегодня ко мне пойдем. Я пирожков напекла с рыбкой.
– Да нет, я не к этому… Может, ну его, этого психолога…
– Я кому-то как пну под задницу! Быстро собирайся и дуй в кабинет!
– Хорошо, что не в трубочку, – попыталась под конец отшутиться я.
– Давай-давай, – подогнала меня подруга.
Кабинет психолога – самое неуютное место на земле. Здесь все не как у людей, начиная от запаха и до разговоров. Заходя сюда, я сразу же перевоплощаюсь из проблемной взрослой тети в нашкодившую пятилетку с разодранными коленками, которую в наказание за драку в детском саду приведи к заведующей. Хотя у меня ситуация была гораздо легче – меня не отчитывали, а наоборот, хвалили, успокаивая тем, что, мол, я иду на поправку, да и вообще «уже даже начала улыбаться». Да, в самом деле, я что им ребенок маленький, чтобы радоваться при появлении у меня новых счастливых гримас?! Единственным советом, выданным мне сегодня, – было зарегистрироваться в социальных сетях. Отлично, ребенка учат пользоваться компьютером! Да была я там – мне не понравилось! Сидишь, как попугай, по кнопкам щелкаешь, а тебе вылетает «Люба оценила Вашу новую фотографию», конечно, блин, она ее оценит, она же сама ее и сделала! Ладно еще контакт, там хоть какое то общение! А твиттер, это же просто нечто! «Я хочу есть. Я хочу спать». – Молодец! Другим-то это на кой знать? Иногда мне кажется, что эту соц-сеть специально придумали работнику службы быстрой доставки. Она в твиттер «Я хочу есть», а они ей тут же звоночек «Доставка суши, привезем за пять минут». Другой выгоды я в этом не вижу. А сейчас еще появилась новинка – инстаграм. Это где фотографируешься и сразу выкладываешь на ленту. Извини, зачем? Послание для маньяка? «Мол, я одна в центральном парке. Приходи»??? Ладно, еще подростки, им, может, интересно: все-таки молодость – друзей находят, знакомятся, хвастаются всем, чем ни попадя. Ну, а я-то там что забыла? Добавлю в друзья Любу (ну, максимум еще Вову с Димой), буду фотографировать своего кота Ваську и писать о капризных невестах. Эх, вот только этого женщине в тридцать два года и не хватает. Спасибо за совет!