Но только врем неправильно. Тебя я обманув,
Вдруг перестану чувствовать, как будто утонув.
И ты вся извиваешься, чтобы я не узнал.
И каждый день с работы я будто опоздал.
Кому мы врем, зачем нам эта лотерея?
Мы думаем, что ложь – наша панацея.
Но ведь мы небольны, а значит, не излечимся.
Но мы с тобой не ангелы, хотя ночами светимся.
– Это, кстати, моя любимая их песня о любви. Знаю, грубовата немножко, островата, чуть-чуть не в тему, но все же для тебя – цени по достоинству, – шепнула мне на ухо Люба.
– Вот именно. Не по теме, – отрезала я, несмотря на подругу.
– А ты чего хочешь? Романтику? Мемуары? Это хип-хоп, это всегда боль, всегда издержки.
– То есть он нам такого же желает?
– Ну, что за бред? Нет, конечно! Ну, другой у них стиль музыки, вот и все. Улыбнись давай!
– Думаешь?
– Знаю! Я с Вовой уже пять лет общаюсь, мне поначалу вообще их музыка не нравилась, но потом свыклась, поняла, что такое хип-хоп в их понимании и сейчас могу тебя смело заверить, ты Диме небезразлична.
– Знаю, – тихо прошептала я, расплываясь в неимоверно искренней улыбке.
– Так-то лучше, – послышались сбоку тихие слова подруги.
– И это была наша последняя песня, спасибо всем за концерт! Слушайте нашу музыку, следите за нашим творчеством, приходите на наши мероприятия! Всем пока! – пробасил в микрофон Вова.
– Ну, как? – легонько приобнял меня Дима.
– Здорово!
– Тебе правда понравилось?
– Конечно!
– Ксюша, а можно тебя на минуточку? – ворвался в разговор Вова.
– Мне кажется, девушке не о чем с тобой разговаривать, – оборвал его вопрос мой мужчина.
– Дим, все нормально, – улыбнулась я растерянным глазам гитариста и подошла к Вове.
– Как тебе выступление? – отводя глаза, промямлил Вова.
– Спасибо, хорошо. Это все? – удивляясь его стеснению, спросила я.
– Нет. Слушай, Ксюш, – он попытался взять меня за руку, но я не позволила. – Будь аккуратнее с Димой, пожалуйста.
– Ну, хорошо, – на этот растерялась я.
– Что он от тебя хотел? – суровым тоном спросил меня гитарист.
– Ничего, просто спросил, как концерт, – нежно улыбнулась я.
– Ну, хорошо, тогда пошли, я провожу тебя до дома?
– Да, давай.
– Ты сегодня такая красивая, – Дима произнес эту фразу нарочито громко, и мне показалось, что она была больше посвящена Вове, нежели мне.
– Ахах, ты уже говорил, – поправила его я.
– Я могу говорить тебе это вечно, – Дима поцеловал меня в шею.
– Знаешь, я так волновался сегодня, – улыбнулся мне Дима, когда мы вышли из ресторана.
– Этого было незаметно.
– Да? Я рад, хотя сердце колотилось бешено, мне даже казалось, что вот-вот упаду в обморок. Серьезно. А потом пришла ты, обняла, и все волнение как рукой сняло.
– Может, я волшебница?
– Может. Меня же околдовала.
– Я?
– Конечно, знаешь, я уже так давно не влюблялся, уже даже отчаялся и вовсе перестал искать это чувство, а вдруг появилась ты, и у меня выросли крылья.
– Прямо так?
– Конечно. А ты мне не веришь?
– Верю.
– Ну, вот видишь. Иди ко мне, – с этими словами Дима нежно приобнял меня за плечи, чутко посмотрел в мои напуганные глаза, сдул с лица непослушные пряди и осторожно придвинул меня к себе. Мы оказались так близко, что моему телу начинало казаться, что оно больше не существует отдельно, оно слилось в незабвенную идиллию с романтичным гитаристом, но на спасение жертвы тут же явился вечно трезвый разум и, не щадя ни минуты, заговорил моим голосом:
– Дим, еще слишком рано… Отпусти меня.
– Да, конечно, – Дима чуть ослабил хватку и сжал уже готовые к поцелую губы. – Но почему ты меня боишься?
– Нет, ты мне нестрашен, и даже наоборот, я нахожу тебя крайне замечательным, просто не настало еще то время.
Несмотря на то что сегодняшний день по сути являлся выходным и ничем, кроме завлекательных сборов и завлекающего концерта, я себя не утруждала, чтобы добраться до компьютерного стола, мне пришлось собрать в кулак все силы и выжать из себя всю мощь. Усталость была жуткая. Причем обуславливалось это отвратительное состояние отнюдь не физическим отсутствием сил, а скорее, крайней неудовлетворенностью жизнью и всеми происходящими в ней событиями. На данном этапе бытия я нахожусь в крайне тупиковой ситуации, мне впервые за десять лет подарены силы засцвести, мне послано Богом великое чудо – мой Дима. Но я отталкиваю его, причем сама не знаю, почему… Невиданные цепи сковывают мое сознание каждый раз, когда я ощущаю на своих губах его дыхание. Я не могу его бояться, даже по определению, ведь мы не можем испытывать страха перед тем, перед кем готовы открыть сердце… Но я все равно остерегаюсь его. Нет, не по тому, что стесняюсь забыть Игоря, не потому, что пытаюсь провести нелепые параллели, нет, причина в другом… Больше всего на свете я боюсь обмануть саму себя, я не знаю, проснулись ли во мне искренние чувства, или это всего лишь ляпистая игра ощущений… А вдруг я не права? Вдруг я ошибаюсь во всем происходящем? Я уже обожглась один раз. Шрам на моей душе ноет жестокой кровавой симфонией, и боюсь, исцелиться мне уже никогда не удастся, и любая последующая ошибка может стать смертельной…
Решив поставить точку в накативших размышлениях и прервать сводящий с ума испепеляющий поток мыслей, я включила компьютер. Улыбчивым светом смешинок в глазах встретил меня монитор, украшенный нашей совместной с Игорем фотографией… Я так и не смогла за десять лет изменить любимым глазам… В этот момент золотистой молнией ударила мне по вискам угрожающая мысль – а вдруг коварная подруга – любовь именно поэтому обделяет меня своим присутствием, что я сама, наглухо закрыв двери, прячусь от нее в домике былых воспоминаний. Зацепившись за это рассуждение, я тут же открыла поисковую строку гула, ввела в неё крайне незамысловатый текст «Мелкие радости мира природы. Картинки», вечный спаситель-поисковик тут же открыл для меня сотни улыбающихся щеняток, умывающихся котят, созревающих желудей и незабвенно волнующегося моря. Не теряя времени, я тут же скачала очаровавших меня до глубины души голубоглазых питомцев, славно играющихся друг с другом, и обновила обличие рабочего стола.
И все-таки прощаться с прошлым очень грустно, потому что оно, подобно судьбоносному клею, соединяет нас с картиной прожитого мира. И вот полотно воспоминаний тускнеет, куски краски начинают обваливаться… Но нам не дано это заметить. Мы уже сидим на истоптанном грязном холсте, воодушевляя себя тем, что якобы находимся посередине шедевра… Человек – едок на эмоции, но нелегок на дела, поэтому-то нам так легко утешить себя светлым воображением воспоминаний, чем взяться за кузню новых событий. Единственное, что может нас подтолкнуть, – это тяжелый пинок, но, жалея себя, мы всячески стараемся избежать боли. Тогда в бой включаются потусторонние силы, помогающие совершить решающий шаг… Но вот только не всегда наши помощники рассчитывают усилия своего пинка… И порой, получив-таки напор к действию, мы становимся заложниками боли, следующей за призывающим толчком… В этот плен попала и я. Но, пожалуй, я слишком долго в нем задержалась, возможно, уже пора выбираться. И кто знает, может быть, именно сейчас настало то время, когда и мне придется учиться жить для себя, научиться воспринимать новые горизонты окружающего мира, научиться включать ощущения, даже находясь вдалеке от Игоря…
Вовремя открывшаяся страница Вконтакте вырвала меня из жгучей кипы размышлений.
– Вечер добрый, рада видеть тебя в нашей онлайн-обители, – замигал экран полученным от Любы сообщением.
– Привет, не очень комфортно у вас тут.
– Неправда! Просто ты еще не привыкла! Одна сейчас?
– Конечно.
– Ну…
– Что ну?
– В смысле? Вообще-то я жду рассказ. Целовались?
– Нет.
– В смысле??
– Я не смогла.
– Чего не смогла? Рот открыть?
– Да нет, переступить через себя не смогла.
– Ксюша!!!
– Не кричи на меня.
– Не кричать? Да тебя убить за такое мало!
– Мы знакомы три дня, все еще успеется…
– Успеется? Ксюша, тебе уже тридцать два года! Когда успеется-то?
– Ну, не знаю… когда-нибудь. В конце концов я порядочная девушка, он должен это понимать.
– Ладно, фиг с ним с поцелуем. Как тебе браслет. Красивый?
– Какой браслет?
– Как какой? Который тебе Дима подарил.
– Он мне ничего не дарил.
– В смысле?
– В прямом. Дошли до дома, попрощались и все – он пошел домой к себе, я к себе.
– Ну, ты и дура!
– А с чего ты про браслет-то взяла?
– Да мне Вова рассказал. Димка хотел тебе подарок сделать и решил после концерта обрадовать новой побрякушкой.
– Блин…
– Вот тебе и блин. Целоваться потому что надо было.
– Я за вещи душу не отдаю.
– Ох, надо же, какие мы правильные! Так и собираетесь до старости лет за ручку ходить? А детей как рожать будете?
– Будем.
– Что «будем»?
– Все будем. Просто не сейчас.
– АААА.
– ББББ.
– Ты чего как первоклассница?
– Я боюсь.
– Кого? Диму?
– Себя.
– Ой, Господи.
– Да, Люба, ты понимаешь… просто я не знаю, люблю его или нет…
– Любить надо было в двадцать, а сейчас бери, кого дают.
– Тебе легко говорить, у тебя вон, Пашка какой молодец!
– Потому что я не стонала всю молодость за каким-то альфонсом!
– Игорь не альфонс!
– А кто? Поп Батюшка?
– Нет… просто он испугался…
– Испугался? Ксюша, он кинул тебя одну с неродившимся ребенком прямо накануне свадьбы!
– Я же говорю испугался…
– Испугался – это когда паук по стенке. А это уже по-другому называется.
– Не преувеличивай.
– Я «не преувеличивай?» Ксюш! Ты в своем уме?
– Давай сменим тему. Расскажи мне лучше, откуда ты Вову-то знаешь.
– Да откуда, откуда… Они со Пашкой когда-то по работе пересекались.