— Вспомни наставников, змея сразу без провокации не нападает. — Тоном, не терпящим возражения, произнесла девушка-каратистка.
Внешне бесстрашный Волька тоже ощутил мандраж:
— Это ты им: шипящим скажи.
— Я иду первая! — Решительно изрекла Владлен, встряхнула голову и расправила усталые плечи. — Бояться не в моих правилах.
И она пошла, ловко ступая на носочки и обходя живые узлы. Ее босые, девичьи ноженьки, несмотря на многочисленные ушибы, удары и набивку закаленными железными, а порой раскаленными в печах ломами, были стройны и изящны. Мальчики, как будущие мужчины — невольно залюбовались ими.
При неверном, голубоватом свете факела они нагие ноженьки в ссадинах казались таинственными, словно у древней богини. Ее мягкая и вместе с тем гордая поступь придала уверенности.
За ней последовали два товарища. Двигались не спеша, но твердо, возможно, здесь сыграл свою роль положительный опыт с пауками. Скорее всего, и тут удалось пройти, но несколько капелек алой крови упали на шевелящихся рептилий. Этого оказалось достаточно, чтобы они бросились на израненных мальчишек.
— Руби обоими мечами и бегом. — Отчаянно, закричала теряющая, мужество Владлен.
Сунув факел в зубы, ребята стали прорываться. Змеи кидались со всех сторон, их рубили. В ответ твари кусались. К счастью большинство их укусов были неядовитые.
— Беги быстрее не давай им кинуться адским скопом. — Сквозь жемчужные, тускло блистающие во тьме зубы проскрипела, задыхающаяся от напряжения Владлен.
Страх и активные тренировки в беге придали голоногим ребятам сил. Они все ускорялись и ускорялись. Змеи мчались за ними.
Олег Рыбаченко пропел, прерывистым от напряжения голосом. Но при этом сочиняя на ходу:
Ты правишь твердой рукой…
Исчадье мерзкое ты!
Послал людей на убой,
Предвестник страшной беды!
Твой адский голос -
Сумасшедший смех,
На вид как колосс,
Словно тысячи побед!
Припев;
Но все химера-
Тирана мечта!
Всюду измена -
Царит пустота!
И ты шагаешь грозно,
Топча дланью всех…
Пусть плачут вдовы слезно,
На крови успех!
В страданьях каждый миг,
Вал миллионов бед…
Любой тебе должник,
И даже юный сед…
Твоя улыбка ада -
Холоднее льда,
Наградой будет плаха -
Палач, убийца, Сатана!
Нету пощады -
Тирана врагам!
Буйствуют каты -
Царит стыд и срам!
И людям не спасения,
Жестокость царит!
На крови растворе -
Месил монолит!
Но верю, час придет,
И сгинет этот шах…
Звезда любви взойдет,
Остался только шаг!
Тогда решишь -
Ты сам себе судьбу!
И птицей вольно ввысь-
Чего ты медлишь не пойму!
Тут совершенно неожиданно твердая почва кончилась, и отчаянные юные воители оказались перед небольшим озером.
По нему плавали исполинские ящеры, в броне с большими головами и метровыми пастями. В каждой зубов в шесть рядов, лиловый панцирь покрыт шипами.
Рассуждать и торговаться некогда, первым прыгнула девушка-пантера Владлен, за нею остальные. Мальчишки-каратисты скакали с одной спины на другу, у них был опыт подобных прыжков по бревнам. Надо отдать должное — пацаны тренировались не хуже спартанцев, но при этом было гораздо техничнее их. Действительно заниматься по-научному, но без жалости к себе. Повезло избранным с родителями.
Правда, шипы кололи, но пробить многострадальные, мозолистые ступни мальчишек-каратистов и боевой девчонки-терминатора было не так просто.
Тут Олег Рыбаченко отчаянно простонал:
— Мне плохо, сильно кружиться голова.
Мальчик-вундеркинд едва держался, прыгая по монстрам.
— Держись, осталось чуть-чуть. — Крикнул в не меньшей степени измотанный Волька.
— Я падаю. — Это уже был не возглас, а полный боли вскрик смертельно раненного пацана.
Мальчишка-вундеркинд и впрямь не допрыгнул, плашмя рухнул в воду. Тут черепаха с головой очень крупного бегемота, бросилась на него, моментально перекусив пополам. Впрочем, бедный мальчик-поэт Олег Рыбаченко, погибая, даже не вскрикнул, некогда наивные, но смелые глаза навечно застыли.
— Похоже, он умер от змеиного укуса. — С сожалением изрек Волька Рыбаченко. — Бедный мой братик, да хранит его Лада.
— Надеюсь в небесной организации, если это, правда, наш товарищ найдет себе достойное место. — Произнесла с пафосом девушка-каратистка Владлен.
— Увы! У нас первые потери. — Волька Рыбаченко с огромным усилием сдерживая себя, чтобы не разреветься, шмыгнул носом.
— Надеюсь последние. Он был такой весельчак, душка и всегда придумывал смешные истории, сочинял песенки. А его крылатые изречения остались в отдельной папке, и надеюсь, будут изданы, как величайшие жемчужины мысли. Как жалко его. — В изумрудно-сапфировых глазах девушки-каратистки блеснула слеза.
— Не плачь девчонка, не лей дожди! Засмейся звонко, беды не жди! — Утешал ее юный сотоварищ, но и по его расцарапанной до крови щеке, слезинка прочертила багровое русло.
ГЛАВА 20
Тут и Волька Рыбаченко не удержался и сорвался вниз, плюхнувшись зеленую воду. На него набросились эти странные существа, конечно чудовища, но из-за большой массы их скорость была невелика, и резвый мальчишка-каратист успел выскочить. Исколов руки, Волька взобрался на спину монстра и опять запрыгал кузнечиком, только факел погас.
— Меньше разговоров — брат в лучшем мире! — Подвела итог Владлен. Хотя дрожь в голосе и расширение зрачков, говорили, что показное хладнокровие ей нелегко дается.
Лишь когда они оказались на суше, Волька Рыбаченко остервенело, отплевываясь, спросил:
— А много их тут, пара-тройка сотен, чем же питаются твари?
— Не знаю! Вероятно всеядные монстры. — Мотнула, испачканной в слизь головой девушка-каратистка.
Волька не желая вспоминать гибель брата, продолжил себя вдохновлять:
— Но лучше, точнее безопаснее змей, не так твари подвижны. — И громко воскликнул, вскинув правый кулак вверх. — Мы победим!
Мальчишка-каратист и храбрая девушка-терминатор продолжили бег. Теперь стало светлее, их различные твари, атаковали гораздо реже. Казалось кошмарный лабиринт, исчерпал ловушки. Хотя смертоносные "гостинцы" порой срывались со стен. Но вот "капризный" как продажная за "баксы" шлюха коридор, вновь сузился. Приходилось протискиваться, при этом стены туннеля нагрелись и жгли кожу.
Теперь любое движение было как казнь, мучительно болезненным, горячий пот заливал порезы, слизь липла, затрудняя движения. В один из моментов Волька Рыбаченко застрял.
Крепкая Владлен девушка-воин, иступлено, яростно, отчаянно старалась, напрягая все силы пропихнуть своего напарника дальше — вперед, но в результате увязла сама.
Поначалу Волька Рыбаченко, барабаня исколотыми, обожженными ножками по камням, иступлено кричал:
— Брось любимая наставница меня!
Та, девка-каратэ, демонстрируя остатки энергии, возражала:
— И не думай! Ведь для меня, ты принц, дороже жизни.
Теперь же они оба "герои" оказались в затруднительном положении. Туннель явно не хотел, отпускать свои жертвы.
— Давай дружно выдохнем! — С видом знатока предложил Волька.
— И как можно более резко. — Поддержала инициативу уже имеющая некоторый опыт прохождения, пусть и более простых лабиринтов в Шаолиня Владлен.
Крутой мальчишка с девушкой так и поступили, им, словно ужам, удалось, царапаясь немного продвинуться, но затем они завязли сильнее, камень сдавил грудь.
— Ну, вот теперь нам точно конец. — Прошептал, бледнея от страха Волька. Ему ужас буквально выкручивал кишки.
— Не надо хоронить нас раньше времени. Еще есть шансы, тем более что мы живы. — Хотя говорить, было тяжело, сам процесс успокаивал. Девчонка-каратистка пробовал расшатать камень и напомнила. — Еще есть шансы — я уверена.
— Какие!? — В голосе мальчика-каратиста промелькнула несколько робкая надежда.
Девушка-воительница не слишком уверенно, предложила:
— Повисим зажатые, а затем похудеем и выскользнем.
— А ты думаешь, мы выдержим, у меня и так язык распух, пить хочется. — Захныкал расстроенный Волька.
— Но ведь это нам не впервой, я помню, как меня монахи Шаолиня заперли в карцер. При этом растянули ноги и заставили держать на весу руки. — Девушка судорожно глотнула сухую слюну. У нее самой дико пересохло в горле. — Кроме того ни капли воды, ни грамма еды, да еще пламя свечи, медленно поджаривает босые пятки. — Девчонка и бывшая воспитанница спартанского по духу монастыря Владлен поежилась от тяжелых воспоминаний.
— Так это и у меня было не раз, но там нам все рано не дали бы умереть, а тут мы просто сгинем. — Расстроенный каратэ-пацан Волька хрустнул косточками.
Владлен не очень тактично брякнула:
— Нет, скорее всего, просто высохнем и превратимся в мумии.
— Так что, нам от этого легче будет? — Несмотря на трагизм ситуации, мальчишка-каратист усмехнулся.
— Не знаю, легче или тяжелее, но в посмертном списке достижений это учтут. — Сыронизировала с некоторой долей серьезности Владлен.
— Наш разговор стал совсем дурным, лучше помолчим. — Даже Волька Рыбаченко, при всей своей легкомысленности понял, что они перегибают палку в черном юморе.
Мальчишка-каратист некоторое время и впрямь молчал, только иногда пытался напрягая и расслабляя свои упругие и сухие мышцы сдвинуться. Отчаянно дернулся, ушиб слегка лоб, а потом не выдержал, прервался — яростной тирадой:
— А может красотка Владлен, ну к демонам это клятву. Примени магию и освободи нас. Мертвые мы нужны лишь некромантам. — Волька с нотками мольбы в голосе проскулил и склюнул сгусток крови, вытекающий из сломанного носа. — Я же знаю, что ты кое-что умеешь, в Шаолиня тебя научили.