Девушка-каратистка не издала ни звука. Она напряжено думала, искала выход.
Игра в молчанку могла затянуться надолго, но вдруг острый слух ученицы воинствующего и одновременно пацифистского ордена уловил шипение и слабое шуршание.
Владлен шепнула мальчишке-каратисту:
— Возможно, мы жить будем плохо, но не долго!
Волька Рыбаченко очень даже трагически произнес:
— Вот и пришла погибель на нашу душу.
— Змея только одна, значит и убьет одного. — Заявила, словно не понимая, что этим не успокоить Владлен.
— Ага! Ты забыла, что есть особые полосатые кобры, чей яд используют в стрелах. Так вот один такой монстр может смертельно ужалить дюжину крепких парней. — Простонал вполне эрудированный в вопросах войны пацан-каратист, Волька.
— Тем лучше не хотелось бы умирать, имея рядом мертвого товарища. — Лучезарно сверкнув зубами в полутьме, с почти искренней радостью, улыбнулась Владлен.
— Ты шутишь милая в наш последний час. — Даже Вольке Рыбаченко, несмотря на весть трагизм ситуации стало смешно и он, захихикав, чуть-чуть сдвинулся. После чего хихикая, добавил. — А ведь говорят ее бросок неуловимый, а жестокий яд действует весьма болезненно.
Змея подземного мира — тем временем подползла к красавице Владлен, она была в голубых и серебристых полосках, переливалась, отбрасывая зелены и оранжевые блики. Ее клыки необычайно длинные и очень острые, блестели в темноте, а глаза то и дело меняли цвет, причем в сложной последовательности, зрачки вибрировали как спиралька. Казалось, она завораживает. Неземная тварь — симпатичный убийца.
— Похоже на животное подобие гипноза. — Заметила, не теряя контроля, воительница Владлен. Девушка-каратистка покрепче сжала кинжал, приготовившись к удару.
Полосатая в крапинку кобра стремительно раздула капюшон и вдруг резко бросилась. Искушенная в ратном деле Владлен натренированным движением подставила лезвие. Она правильно угадала, что повинуясь выработанному в течении тысячелетий эволюции инстинкту — змея в первую очередь ударит в шею.
Волька Рыбаченко ойкнул, простонал, дыхание утяжелилось, словно удар пришелся по нему. На самом деле тщательно наточенное острие кинжала угодило прямо в горло кобры, начисто срезав ей голову.
Владлен удовлетворенно и радостно произнесла:
— Победа!
Яд с клыков капнул на камень и зашипел, словно сильная кислота. Даже кристалл агрессивно вступил в реакцию и задымился. Фиолетовые струйки неприятно щекотали ноздри мальчишке-каратисту, да девушка оглушительно чихнула. Волька Рыбаченко обратил внимание на это, голос мальчика-каратиста дрожал.
— У нас бы от ее укуса вскипела кровь.
— Конечно, жили бы припеваючи если бы не полезли суда. Это экстрим, но не долго, длится век у лежебок! — Девушка-каратистка и в трудной ситуации, пережив угрозу гибели, не терялась.
— Это все равно, что здоровый зуб удалять кувалдой. — Отметил логически мыслящий, и не лишенный остроумия Волька. — А вообще может мы, ее зря убили, ведь смерть от голода и жажды гораздо мучительнее.
— А почему мы, а не я! — Возразила даже обидевшись на такую попытку примазаться Владлен.
— Ну, так! Я бы ее гипнозом взял. Когда язык прилип к носу! — Мальчишка-каратист тут же продемонстрировал это.
Владлен истерически хохотнула и тут заметила, что она тоже немного сместилась.
— А знаешь, смех помогает, давай громко смеяться может, и вырвемся из ловушки. — Предложила девчонка-воительница.
— Что-то мне не весело. — Ответил, нахмурившись, каратист-пацан.
— А ты пощекочи себя, или давай лучше я, руки свободны смогу дотянуться. — Девушка-терминатор игриво замурлыкала.
— А я тебя, так гораздо забавнее. — Искренне обрадовался Волька. Перспектива коснуться девичьего тела возбуждала крепкого мальчика-бойца.
Пацан-каратист и девушка-воительница принялись щекотать друг друга, смеху визгливого и истеричного было выше крыши. Владлен стыдливо возбуждалась от прикосновений пальцев справного паренька. Ее алые соски набухли и стали скользкими.
Волька Рыбаченко с удовольствием щекотал ее черные мозолистые и вместе с тем парадоксально, нежные пяточки. Пару раз наклонился, целуя пыльные ножки. Затем снова принимался за грудь и ребра.
— Ну, как тебе нравиться. — Улыбаясь, спросил он.
— Просто до чертиков. — Рассмеялась позабывшая стыд Владлен. — Никогда не испытывала, такого блаженства.
Девушка-каратистка отвечала тем же. Тело у мальчишки вроде бы в подземелье стало больше и взрослее, но еще не успело покрыться волосами, было гладким, как лощеная бумага, кожа здоровая и упругая. Касаться такой кожи, одно удовольствие. Так почему бы не смеяться, смеяться и еще раз смеяться!
И действительно с каждым новым хохотом они продвигались все дальше и дальше. Наконец дышать стало свободнее, полунагие ребята стали продвигаться сами. Коридор расширился и словно демон из тьмы: перед ними возник, бешено вращающийся тренажер.
Он состоял из пяти цепей, шести секир, восьми копий, девяти длиннейших мечей, вращающейся булавы, кувалды с шипами, и четырех, нет даже шести трубочек извергающих желто-оранжевое пламя. Обойти же его не было никакой возможности.
Волька Рыбаченко мальчишка, у которого конечности и так налились свинцом от голода и усталости, испугано просипел:
— Ой-ой-ой! Ну что же нам делать!
— А разве мы с такими монстрами дело не имели? — Сказала Владлен, вспоминая свое монастырское детство, и демонстрируя бесстрашие.
— Но ведь не на такой скорости! — Отчаянно промычал мальчишка-каратист, тоже знакомый с подобными монстрами.
— Не велика разница, будем вдвое шустрее. — Девушка-каратистка отмахнулась босой ножкой. Она старалась демонстрировать стопроцентную уверенность — хотя её тоже шатало от усталости.
— Ты пойдешь первая? Нет, я мужчина и весь смертельный риск должен лечь на мои плечи. — Заявил надув грудь мальчишка-каратист.
— Лучше вдвоем действуя синхронно, тогда врезав вместе, легче отбить атаку, разве тебя не учили? — Произнесла Владлен тоном начальника. Да она в принципе и есть наставница с трех лет обучающая Вольку единоборствам.
— Да учили! Что же так лучше! — Охотно согласился попаданец из двадцать первого века в пекло.
Владлен срывающимся голоском проорала:
— Две руки отбивают надежнее, чем одна!
Ставший похожим на юношу мальчишка-каратист, и девушка-воительница пробормотали молитву и рванули вперед. Мчались словно гончие псы, за зайцем. От мечей, они увернулись, нырнув, как бобр, затем прыгнули, пропустив цепи, стразу четыре из них. Остальные Владлен и Волька отбили дружным движением клинков, одно из звеньев оказалось рассечено.
Девчонка, искушенная в единоборствах, подмигнула своему менее опытному напарнику:
— Вот видишь, и пригодилось что нас двое.
А вот вращающая в колючках булава чуть не задела юных бойцов, кроме того, у лица полыхнуло огоньком. Кувалда слегка оцарапала плечо Вольки Рыбаченко. Шустрая Владлен даже успела всадить мечом по трубке, слегка надрубив ствол, вследствие этого струйка пламени выбилась в другую сторону.
Еще пару копий они срубили и вырвались на чистую поверхность. Одно копье Волька сломал, врезав, по ней обожженной и изрезанной пяткой. Боль почти не ощущалась.
— Обошлись без потерь. — Подвела итог, обрадовавшись, девица Владлен.
— Кажется впереди еще одна болванка. — В голосе Вольки звучала все нарастающая тревога.
Следующий тренажер оказался еще больше прежнего, пара лишних цепей с шипами и в самом низу крутились лезвия.
— Нет, это уже никуда не годиться! Нас проверяют, на то сколько выживем. Как диких животных. — Истерично прокричал подросший и ставший почти как парень мальчишка. Но вместе со взрослением тело, отчаянное детское бесстрашие, стало преобразовывать в что-то более прагматическое.
— Не трусь! Волька. — Это всего лишь болванка. Давай удвоим, или утроим усилия и прорвемся. — Произнесла отважная девушка-каратистка. Владлен покрепче стиснула себе зубы и наклонила голову, словно готовая бодаться корова.
— Пути назад нет! — В словах Вольки Рыбаченко звучал трагизм.
Парень-каратист и девушка-терминатор: горячая пара впали в подобие транса, они со всех ног бежали, выпрыгивали, мысленно старались замедлить вращение. Мальчишке Вольке располосовало лодыжку, но он умудрился домчаться до цели. Но к сожалению Владлен обожгло, пламя лизнуло сильные девичьи плечи. Затем коварный огонь в последний момент изменил направление, и густым потоком прошел по обнаженной груди девушки-каратистки.
Юная волшебница единоборств и войны впрочем, не обратила на это внимание, Волька Рыбаченко же заметив это, потрогал её прочную кожу, присвистнул.
— У тебя даже волдырей нет. — Удивлено произнес он и вытаращил голубые глаза.
— А что, ты же сам знаешь, огонь палит только тех, кто его боится. — Решительно заявила девушка-каратистка.
Волька собирая свое не дюжее мужество в кулак, пробормотал — указывая впереди себя:
— Вот еще один тип. Не поймешь, кто будет бит-убит.
— Надеюсь не мы! — Девушка-каратистка поправила свою слегка подгоревшую косу.
Последний тренажер оказался самый страшный: копья, секиры, мечи, булавы, шомпола, кувалды, целых тринадцать трубок с пылающей геенной, а также обилие вил и прочих режущих и колющих предметов которым даже трудно подобрать название. Даже странно, что они крутились без шума. По идее должен был стоять страшный гул.
— Это, похоже конец! — Сказал, побледнев как полотно Волька. По рассеченному лбу юноши-мальчишки стекал пот, густо смешанный с кровью, а босые в волдырях ноги оставляли багровые следы.
— Нет если страшнее зверя и быть не может, значит, лабиринт "Путь преисподней" заканчивается. — Выдавила из себя натужный оптимизм Владлен. — А впереди лампа с царем джиннов и исполнение всех желаний.
— Вот это вряд ли, он слишком длинный. Специально, чтобы угробить, даже избранных! — Скептически произнес обостривший, свое ментальное восприятие мальчик-боец Волька.