— А теперь нужно помолиться и придать телу гибкость воды, скорость ветра, жар огня, прочность драконьей кожи! — Решительно сжав кулаки, молвила девушка-воин.
— Я видел как-то раз дракона, его вызывал верховный волхв Родной Русской Веры. — Не с того, не с сего брякнул юный воитель, с трудом переводя сиплое и прерывистое дыхание.
— Не врешь? Почему я не видела! — Владлен которая тоже присутствовала на данном ритуале, обиженно нахмурилась.
— Вы спали в клетке, а я дежурил. — Просто, без выдумки сказал Волька и выпятил себе исхудавшую и израненную грудь.
Владлен жестким тоном заявила:
— Верю, попросим силы у Перуна, Велеса и прочих духов-демиургов.
Девушка-каратистка и повзрослевший в подземелье мальчик-парень встали на колени. Ребята молились довольно долго, даже слезы выступили от чрезмерного рвения.
Затем, оставив свою голову пустой, очистив от мыслей, они дружно рявкнули и бросились, нырнув в море заточенной стали. Отчаянная Владлен и не помнила как она рубила, что делала, тело работало самостоятельно, оно двигалось и разило, убивая и побеждая. Все впечатления спелись в колючий клубок. Когда девушка-каратистка выбралась из стихии, то в первую очередь ощутила, что порезов прибавилось, но она все-таки жива и все на месте.
А вот ее возлюбленный, быстро повзрослевший Волька, выскочив сразу, рухнул тихо постанывая.
Владлен, морщась от усталости и боли, наклонилась, что-то было явно не так, но что именно бывшая послушница Шаолиня, сама оглушенная каскадом впечатлений, не сообразила.
Девчонка преувеличенно грубым тоном рыкнула:
— Вставай Волька, мы прошли.
— Моя рука Владлен, я потерял руку и теперь беспомощен. — В голосе несгибаемого паренька слышались кровавые слезы.
Действительно правая конечность Вольки была отсечена по локоть, сочилась кровь. Девушка-каратистка встревожено присвистнула:
— Теперь на двоих у нас три руки.
— Зато достоинство одно на всех. Я его могу подарить, но не способен дать, в займы своей любви. — Волька Рыбаченко и в горести не переставал шутить.
— Молодец, не потерял чувство юмора. Главное выживи, говорят, что волхвы владеют секретом выращивать конечность. — Утешала, поглаживая истекающий кровью обрубок Владлен. — Помнишь, мы даже уроки по этому поводу на курсах магия Родноверия — проходили.
— Это сложнее чем заделать рану, но вполне возможно, только вот сочтут ли меня достаточно ценным, чтобы тратить магию. — В голосе Вольки звучало совсем не свойственное ему сомнение.
— Калеки даже среди низших слуг не нужны. Давай перевяжем ее, чтобы ты не иссяк кровью. — Предложила не утратившая, практической смекалки Владлен.
Волька отчаянно выдохнул из себя:
— А чем?
— Обрывком из набедренной повязки. — Девушка-каратистка лукаво улыбнулась и подмигнула сапфирового-изумрудными глазками.
Владлен оторвала с прикрывающей мускулистые бедра ткани полосу, и перевязала как можно туже. Привыкший к боли мальчик-витязь Волька жестко сжал зубы. Он оглядел свою культю.
— Вот я теперь калека, надеюсь временно, но с одной левой рукой, я не столь ценен. — С горечью произнес юный воитель.
— Ну, ничего может даже наоборот, больше будешь думать в бою. А теперь надеюсь самое трудное позади. — Девушка-каратистка прищурилась, прошептала краткую молитву.
Однако и тут избранником волшебства легче не стало. В лабиринте дорожка оказалась заваленная раскаленными углями, а с боков летели стрелы, сверху падали расплавленные капли, со свистом рассекали воздух острейшие диски. Впрочем, девушка и крутой паренек часто бегали босиком по горящим углям, на ступнях у них были набиты изрядные мозоли, но коридор тут оказался чрезмерно извились и длинен. По нему бежать было изнурительно.
Несколько раз в избранных витязей — Владлен и Вольку болезненно попадало, и они выдергивали стрелы, лезвия-скорпионы из нагих, изувеченных тел. Им еще относительно конечно везло, что ни один жизненно важный орган задет не был.
А может тем, кто избран сверхъестественными сущностями и в самом деле по силам любые чудеса…
Постепенно раскаленных до красна углей, становилось все меньше и меньше. Взбодренные избранники витязи прибавили шагу. Ну, вот они жгучие "светлячки" кончились, стало прохладнее в воздухе.
Девушка-витязь Владлен сама густо облитая потом, кровью, и страшно измученная, поддержала падающего с ног возлюбленного Вольку. Громко прошептала на ушко:
— Вот и эта мука кончается. Сейчас присядем, слегка отдохнем.
Юный витязь прошептал в ответ:
— Я хочу пить, умираю от жажды.
— Да я тоже, но у нас нет другого выбора. Где тут взять воды. — Сказала, едва держащаяся, на обгоревший ногах с проступившими от напряжения жилками Владлен.
— Мои ноги подкашиваются, я не смогу идти дальше. — С трудом произнес падающий Волька.
— Нет, ты можешь! Кроме того, как знать, что нас ждет на том свете. — Рявкнула, пересохшим ртом девушка-каратистка.
— Помнишь, мы участвовали в спиритических сеансах Родноверия и нам являлись души воинов и ученых мужей. — В слабом голосе Вольки Рыбаченко звучала надежда.
— Мы же точно не знаем, чьи это духи, хотя то, что смерть не является концом это очевидно. Душа я точно знаю, способна покидать тело, и двигаться вне плоти, самостоятельно, вернее повинуясь мысленному приказу. — При этих словах Владлен обретала уверенность. Во всяком случае, в том, что не все кончится с разрушением телесной оболочки.
— Сейчас плоть доставляет мне сплошные мучения. Я даже думаю, не проткнуть ли себя мечом, как Антоний. — Пробормотал исстрадавшийся до крайности Волька.
— А родить общего от нас сына. Ведь этого не сможет сделать покойник, а хочу иметь от тебя ребенка. — Уверено произнесла девушка-каратистка. Владлен — девушка-наставница, сама не ожидая подобного, выдала свое сокровенное.
— Уговорила, сожму волю в кулак и пойду дальше. — Мальчишка-витязь, зло плюнул кровавой жижей в сырую, покрытую множеством трещин и раковин стену.
Юный воитель и девушка-каратистка, еще некоторое время посидели, массируя руками, друг друга. Поцеловались и, пошатываясь, двинулись дальше. Ловушки еще попадались, но их стало намного меньше. Зато становилось все холоднее и холоднее. Поначалу это было даже приятно, особенно искалеченным обожженным в волдырях ступням и голеням избранником.
Но, затем, когда камни покрылись инеем, а сверху стали свисать сосульки, начало трясти. Они уже давно шли без факела, но сами стены давали ровный, мертвый свет. Измочаленный и подсохший витязь Волька, не удержавшись, подбежал к сосульке и приник к ней ртом:
— Жажда меня убивает. — Объяснил, слегка смущаясь почерневший мальчишка-воитель.
— Да и сама не прочь выпить! — Заявила все еще прекрасная в страдании девушка-богатырь Владлен. — Недаром пьяницы спускают в стакан — все свое состояние.
И тоже присоединилась к своему ученику.
Какое это удовольствие лизать потрескавшимся языком лед, он кажется таким сладким — лучше глазировки и шоколадного мороженого, а вода, тая, течет в глотку, утоляя страшную жажду.
Они слизывали одну сосульку, за другой и никак не могли насытиться. Казалось, что они попали в рай, и жуют то о чем они читали лишь в учебниках — сказание мифов об чудесном из меда Лады и Сварога мороженном.
Время летит незаметно, но счастье кончилось внезапно, жажда исчезла, а потом словно удар по лбу они почувствовали дикий холод и голод.
— Надо идти иначе мы застынем. — Приказала, испытывая тревогу и отбивая зубами дробь Владлен.
— Зато перестанем страдать. — Похоже, Вольке Рыбаченко было уже все равно. Челюсть мальчишки отбивала чечетку.
— Я не хочу такого конца, пошли или лучше бегом, безопаснее и согреемся. — Предложила девушка-витязь, хотя и у нее самой босые и обожженные ноги подкашивались.
— В этом есть хоть какая-то логика, хотя может быть скривить дистанцию, используя заклинания телепортации. — С надеждой произнес юный воитель, которому очень запомнились лекции Родноверцев об колдовстве и ментальном могуществе Богов-демиургов.
— А ты его знаешь!? — Скептический настрой Владлен усилился. Воительница пошатнулась и с трудом удержалась, но своих покрывшихся коростой и язвами ногах.
— Этому нас не учат, надо быть высшими адептами. Да и мы поклялись, не применять магию. Какой бессердечный наш учитель. А точнее босс, чье имя похоже никто кроме богов не знает! — Волька Рыбаченко произнес это будучи уверенным в правоте. И усилием злости, добавлял и прибавлял шага.
Бег как помогал согреться, только есть хотелось очень сильно, даже странно ведь голодали они не в первый раз. Коридор снова сузился, затем повернул в сторону, а дальше стало совсем темно.
— Зажжем факел. — Предложила слегка ожившая Владлен.
— У тебя две руки, так что постарайся. — Лязгая зубами, произнес жестоко искалеченный мальчик-витязь Волька.
Факел был с секретом, мог гореть очень долго, не отсыревая. Владлен с удивлением заметила:
— Тут что-то не то…Вроде и инея нет, а так холодно.
— Нас огонь лишь осветит, но не согреет. — В голосе юного витязя-каратиста чувствовалась уверенная безнадежность. Тем не менее он решительно чиркнул по кремню. Волька даже прищурился, когда ему резануло по зрачкам, мальчишка и в самом деле стал смахивать на мумию.
Свет это большое благо, и коридор запылал всеми красками. Стены оказались зеркальными. Причем не из простого стекла, а из прозрачный и лучезарных алмазов.
— Ого, это красиво! — Восхищенно произнес Волька. Мальчик-витязь почувствовал в себе прилив новых сил и бесовской энергии.
Девчонка-витязь неподдельно восхитилась, весело подпрыгнула на разбитых носочках:
— Да красиво! Только вот зеркала, даже из алмазов — самые коварные в своей красе ловушки.
Как бы в подтверждение её слов сверху вылетела чернильная клякса-тень. Профессиональная воительница Владлен едва увернулась, рубанув по ней мечом. Призрак неожиданно оказался плотнее и разлетелся на две части. Они, развернувшись, пролетев как рваные кляксы, плюхнулись в стену, разбившись, словно шарики ртути.