— Дом выглядит не очень хорошо.
— Мне стукнуло шестьдесят, и когда я двигаюсь, у меня болят ноги. Я уже не молодая пташка, Хоук. Ухаживать за домом теперь стало труднее.
— Ма, а Гектор здесь бывает? Я рассчитывал, что он будет помогать тебе.
Она кивнула.
— Он помогает, помогает. Дает мне деньги, возит меня к врачу по поводу моего диабета и нанял какую-то женщину, которая стирает и покупает мне продукты. У меня есть чистая одежда, еда и лекарства — остальное значения не имеет.
— Но дом…
— Дома тоже стареют, Хоук, — перебила она его взмахом руки. — Они не могут сохраняться вечно. Ты можешь заботиться о нем каждую минуту дни напролет, но это не продлит ему жизнь. В конечном итоге, это неизбежно. То тут, то там все начинает потихоньку разрушаться. Это бесконечная битва, а мой век здесь недолог. В конечном итоге, все эти усилия окажутся бесполезными.
Хоук вздохнул.
Аделла была такой же упрямой, как и он, и никогда не жаловалась. Даже когда отец превращал ее жизнь в ад своими изменами и жестоким обращением, она всегда могла постоять за себя и никогда не отступала. Именно поэтому отец почти никогда не возвращался домой ночью — ему не хотелось иметь дела с разъяренной женой.
Внезапно Хоук задался вопросом, как он допустил, что отец сумел заставить его отказаться от собственной матери ради клубной жизни. Что, черт возьми, такого отец разглядел в нем, что заставил его захотеть бросить все это в четырнадцать лет?
Вскоре Аделла опять взялась за свое — решила заставить его что-нибудь съесть. Вытащив из холодильника, она поставила разогревать остатки тушеного мяса и крепко поцеловала Хоука в щеку.
— Тебе нужно избавиться от этого, — сказала она, касаясь ладонью его бороды. — Похоже на воронье гнездо. Как ты собираешься жениться и подарить мне внуков? Ни одна девушка всерьез даже не посмотрит на тебя.
Хоук усмехнулся.
— Ты удивишься, но женщинам это нравится.
— Да, потому что все они шлюшки. Я хочу для тебя милую девушку. Ты должен увидеть, как повзрослела сейчас дочка Дэнниса.
У Хоука сдавило грудь, и он холодно взглянул на мать.
— Откуда ты знаешь, какая Тайлер сейчас?
Она задумчиво улыбнулась.
— Она всегда приходит вместе с Гектором, приносит мне красивые лилии и мятные конфеты, которые я люблю, но здесь их не найти. Тебе нужна девушка, которая может постоять за себя. Чтобы все было при ней, но она оставалась бы воспитанной девушкой. Она не щеголяет с голым животом или задницей, торчащей из-под шорт, словно напрашиваясь на лишнее внимание. Ты должен обращать внимание на то, что из себя женщина представляет на самом деле. Она скромная и послушная, но, когда захочет, может стать напористой и сексуальной. Хватит уже таскать домой стриптизерш из того клуба, где ты работаешь.
Хоуку не хотелось говорить о Тайлер, но она накрепко засела в его голове, а от рассказов матери о ней легче не становилось. Его мать была упрямой, и ей действительно нравилась эта девчонка. И не просто девчонка, а та самая, которая преследовала Хоука в мыслях с тех самых пор, как он оставил ее в кровати — влажную от его же спермы.
Но, возможно, во всем виновато особое влияние Тайлер. Она со всеми людьми такая. Ее невозможно ненавидеть. Она не злая, не подлая, не лезет в чужие дела и умеет прощать ошибки. Блядь, он уже успел соскучиться по вкусу ее губ.
— Я не вожу домой стриптизерш, — невнятно пробубнил Хоук, уводя разговор от Тайлер. — У Бордена работают танцовщицы, и они танцуют около шеста, но никогда не обнажаются полностью, если только это не приватное шоу.
— Думаешь, я хочу об этом знать, ты, тупица?
Хоук усмехнулся.
— Мам, ты растила меня мужчиной, а не священником.
Она подвинула ближе к нему миску с мясом и жестом велела ему есть, после чего ответила:
— Я не несу ответственности за то, как ты становился мужчиной, Хоук. Этим занимался твой отец, а мне нужно было сильнее бороться, чтобы удержать тебя…
— Ты ничего не смогла бы сделать, — мрачно оборвал ее он. — Многое было за пределами твоих возможностей, но все же и ты кое-чему меня научила.
Тому, из-за чего его мучили совесть и сожаление.
Она отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом, и сказала:
— Жаль, что я так себя не чувствую.
Мать пыталась обеспечить им с Гектором достойную жизнь. Однажды она проделала хорошую работу и отправила их в частную школу за свои собственные деньги в тайне от отца. И они там даже преуспели. Оказалось, что у Гектора способности к математике, а Хоук мог сделать руками все, что угодно. К сожалению, это закончилось не так, как хотелось матери. Старик все узнал и вытащил их из школы. Решив для себя, что они неженки, отец привел их в клуб, и, хотя Хоуку было всего четырнадцать, он был в курсе всего происходящего за его закрытыми дверями.
А Гектор?
Двенадцатилетний впечатлительный мальчишка. В ту секунду, когда он перешагнул порог клуба, Рыжий подсунул ему девицу и велел быть мужиком. С тех пор Гектор не мог пропустить ни одной киски, а Хоук мог голыми руками убить все, у чего есть пульс. Это одна из причин, почему он не заслуживает Тайлер.
А другая причина может уничтожить ее.
— Знаешь, она хочет меня, — сказал он, не успев сдержаться.
Аделла застыла и в замешательстве взглянула на него.
— Тебя хочет стриптизерша?
Он сухо усмехнулся.
— Нет, ма, Тайлер.
— Ты меня разыгрываешь.
— Нет, она… у нее ко мне патологическое влечение. Она так смотрит на меня, и…— он замолчал и потер шею. Он никогда не разговаривал о девушках с матерью, и, если уж на то пошло, ни с кем другим. Это полная херня.
Несколько минут она переваривала его слова, а потом тепло улыбнулась.
— Почему ты так удивлен, что кто-то хочет тебя?
— Не просто кто-то. Это та самая Тайлер, о которой мы говорим. Она мила до невозможности, и от этого у меня сносит крышу. В ее присутствии я не могу ясно мыслить, и это все усложняет.
— И в чем здесь сложность? Вы оба хотите друг друга и должны следовать своим желаниям.
— Нет, — твердо сказал Хоук, качая головой, и очень серьезно посмотрел на нее. — Не после моей лжи. Она никогда бы не простила меня, если бы узнала…
— Ты солгал, потому что должен был.
— Это недостаточное оправдание.
Мать нахмурилась.
— Ты Наварро, — ответила она. — Парней Наварро не волнует прощение. Они берут то, что считают своим.
— Это очень плохой совет.
— Они не позволят уйти женщине, которую хотят, Хоук.
— Так делал отец? Брал тебя, пока ты окончательно его не возненавидела? Видишь ли, я не хочу этого.
Аделла медленно покачала головой.
— Власть и деньги завладели душой твоего отца, из-за этого все изменилось. С Гектором произойдет то же самое, если ты не положишь этому конец. Я не испытываю чувства гордости за этого мальчишку. Ему нужна женщина.
— Это не поможет.
— Для любого мужчины существует женщина, способная поставить его на колени.
Хоук слегка ухмыльнулся.
— Возможно.
А может быть и нет.
Гектор вообще никогда не остепенится. Он был совершенно безбашенным, и Хоук не знал, что с этим делать.
— Ты собираешься вернуться? — спросила его мать.
— Да, Борден ждет…
— Я говорю о Тайлер.
Хоук замолчал.
— Ты собираешься вернуться? — настойчиво повторила она, внимательно глядя на него. — Ты ведь не разобьешь сердце этой девочке, не так ли?
— Ма, насколько я могу судить, сердце Тайлер изначально создано, чтобы быть разбитым. И я не смогу помешать этому.
— Она возненавидит тебя, но ты должен быть сильным ради нее. Ты должен будешь поддерживать ее и позволять ей тебя ненавидеть. Так ей будет легче.
— Возможно.
Возможно, так и будет … возможно.
Пробыв у матери до самой ночи, он уложил ее в постель и поцеловал в лоб.
— Как мы дошли до этого, Хоук? — глядя на его искалеченную руку, печально спросила Аделла перед тем, как уснуть. — Что мы сделали не так?
Он нахмурился, задумавшись над ее вопросом. У него никогда не было выбора.
— Ничего, — в итоге сказал он, безучастно глядя на нее. — От нас ничего не зависело, мам.
Она тихо заплакала и кивнула, глядя на него так, словно он по-прежнему был ее маленьким мальчиком.
Это было ужасно.
Совсем недавно он убил человека, выколов ему глаза и чуть не отрезав голову тупым гребаным ножом, которым резал веревки в порту Бордена. А сейчас он нежный, заботливый и укладывает маму в постель, как истинный джентльмен.
Хоук не переставал удивляться, как может он одновременно вести такие разные образы жизни.
Он — любящий сын волевой и сильной женщины.
Он — номер один в команде приспешников самого безжалостного человека в городе.
И он же — теневой президент печально известного мотоклуба, который, кажется, трещит по всем швам.
Хоук понимал, что однажды ему придется что-то поменять в своей жизни, чтобы она вошла в какое-то русло.
Просто ему самому еще не было ясно, какого черта он хочет.
Глава 24
Хоук
Следующим утром, появившись в клубе, Хоук застал Бордена в офисе. Его вторая половина — Эмма — сидела рядом, за своим столом, и поедала сэндвич с ветчиной и сыром. У нее был непривычно раскрасневшийся вид, две верхние пуговицы на блузке расстегнуты, волосы растрепаны, хотя обычно по утрам она всегда выглядела идеально.
Хоук на мгновение остановился, изучая взглядом эту парочку, после чего вошел и закрыл за собой дверь.
Знакомая картина. Эмма отказала Бордену.
Сам Борден возился с какими-то папками, недовольно поглядывая на нее. Эмма ловила его взгляды и хитро улыбалась. Еще немного, и Борден сорвется, и это закончится, как обычно — они будут трахаться, как кролики, прямо в офисе. Такая херня продолжается до сих пор. Но это хорошо. Маленькая вспыльчивая Эмма при всех своих недостатках, хоть и была занозой в заднице, но сумела изменить Бордена в лучшую сторону. Теперь он уже не рычал на всех подряд каждые пять секунд. Работать с ним стало легче, хотя, когда это было ему нужно, он мог снова становиться тем безжалостным ублюдком.