Не ответив, я прикусила нижнюю губу.
— Ложись обратно, Тай.
Хоук встал и направился к ванной. Он выключил свет, и комната погрузилась в темноту. Я переползла на свое место и опустила голову на подушку. Его движения были едва различимы. Хоук обошел кровать и буквально упал в нее. Прямо рядом со мной. Между нами было не больше метра, но с тем же успехом это мог бы быть целый километр. Как всегда.
Он был в моей кровати. Ну, ладно, в своей кровати.
Я повернулась к нему лицом, глаза понемногу стали привыкать к темноте. Он повернул голову, встречаясь со мной взглядом. Никто из нас не произносил ни слова. Я надеялась, что он просто запрыгнет на меня, и напряжение между нами исчезнет, но он не сдвинулся ни на сантиметр. Я сглотнула ком в горле и, схватив одеяло, натянула его на себя. А потом повернулась спиной к Хоуку и закрыла глаза. Мне нужно уснуть. Господи, пожалуйста, мне нужно уснуть и попытаться представить, что рядом не лежит почти двухметровое голое чудовище, но все, о чем я могла думать, это его улыбка. Я ерзала, чувствуя трепет и пульсацию внизу живота.
— Эй, Тай? — позвал он меня через минуту.
— Да? — еле слышно ответила я.
— Почему моя грязная футболка лежит в твоей кровати?
Застыв, я резко распахнула глаза.
Твою мать.
Очень медленно я повернулась к нему всем телом. Он держал в руке скомканную футболку. Целое ужасное мгновение я таращилась на нее… а потом, резко схватив и свесившись через край, швырнула ее под кровать. Когда я ложилась обратно, он все еще смотрел на меня.
— Я не знала, что она здесь, — соврала я.
Его молчание убивало меня. Похоже, он осуждает.
Очень не хотелось оконфузиться? Да я просто вляпалась в это дерьмо обеими ногами.
— Ты спишь с ней? — вдруг спросил он.
У меня даже кости съежились. Кто-нибудь, убейте меня.
— Нет, — ответила я.
— Ты вдыхаешь ее запах?
Пульс загрохотал в ушах.
— Нет.
— Детка, ты ужасная врушка.
Отрубите мне голову. Черт, бросьте меня в огонь — мне наплевать. ВСЕ, ЧТО УГОДНО, только не ЭТО.
Какого хрена? Что со мной не так? Ведь была куча возможностей избавиться от нее или… по крайней мере, постирать. Теперь же я еще хуже, чем те извращенцы, которые воруют трусы из магазинов белья, а потом дома нюхают их, засунув в штаны свои поганые руки.
Кровать прогнулась, когда Хоук придвинулся ближе. Я старалась не смотреть на него, и от унижения не могла даже пошевелиться. А потом… почувствовала его пальцы, прослеживающие очертания моих губ. Дыхание мое ускорилось, и я, не успев даже подумать, повернулась лицом к нему. Он смотрел на меня. Уставившись на мой рот, он продолжал свои ласки, вынуждая меня раскрыть губы. Когда я сделала это, он просунул палец мне в рот и коснулся языка, после чего вытащил его и увлажнил мои губы. Его дыхание стало тяжелее и глубже.
— В чьей ты постели? — хрипло спросил он.
Не в силах пошевелиться, я выдохнула:
— В твоей.
От ничего не ответил, а потом прошептал:
— Да-а-а.
Стиснув зубы, он провел пальцами по моей шее и плечу. Потом обратно ко рту, к языку. Снова увлажнил мои губы. Кончиками пальцев он оставлял влажный след на моей щеке. Я вся горела — хуже, чем от летнего зноя. Этот жар шел изнутри и проносился по венам, прожигая дорогу к самому сердцу.
Что происходит?
Я ожидала… чего-то, и это ожидание убивало, потому что он… не делал ничего.
Подняв руку, я очертила пальцем его сомкнутые губы. У него были мягкие красивые губы, от одного вида которых можно расплавиться, как масло на огне. Мне очень хотелось поцеловать его. Хотелось провести рукой по его бороде, груди, животу. Я представила себе, как обхватываю его член, и он набухает в моей ладони. Что почувствовал бы Хоук?
Он приоткрыл для меня губы, и, когда облизал кончик моего пальца, я задрожала всем телом. С трудом сглотнув, я обвела контур его губ, проследила линию шеи, прошлась по кадыку и вернулась назад, к губам. К третьему заходу я осмелела, и скользнула пальцами по его шее вниз, на грудь. Он был таким мускулистым и твердым, как скала. Я продолжала опускать руку все ниже, по рельефному прессу и дальше, к дорожке волос. Затем слегка погладила основание его члена — гладкого, как шелк, но далеко не мягкого. Заглянув в глаза Хоука, я увидела, как по его лицу пробежала тень. Переполняемая похотью и желанием, я придвинулась к нему и прижалась своим ртом к его губам. Это был быстрый поцелуй — его хватило, чтобы лишь почувствовать вкус его губ и ощутить их мягкость. Господи, как мне их не хватало! Отстранившись, я встретила его пристальный взгляд. Невозможно было понять, о чем он думает. Я сделала попытку отодвинуться, но внезапно он схватил меня за шею. Захват был крепким, но Хоук не сжимал, не причинял боли, а просто вынуждал вернуться. Обратно к нему. Наши лица разделял какой-то сантиметр, и, встретившись с ним взглядом, я прерывисто вздохнула.
— Черт возьми, — прошептал он. — Тайлер, ты настоящая проблема для меня. Я не могу перестать думать о тебе. Не могу перестать представлять, как окажусь в твоей маленькой сладкой киске. Мне не хватает твоих губ, твоего вкуса. И целой вечности будет мало, чтобы насытиться тобой.
Я приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, когда он, притянув меня к себе, обрушил свой рот на мои губы. Я приоткрыла их и закрыла глаза. Его поцелуй был жестким, настойчивым, лишающим возможности дышать.
Хоук быстро перекатился на меня, переместив свою руку с моей шеи на волосы, и так сильно сжал их в кулаке, что стало больно.
— Открой рот шире, Тай, — потребовал он охрипшим голосом.
Я подчинилась и, ощутив его язык, застонала — мое тело и так уже извивалось, охваченное желанием. Хоук втянул в рот мою нижнюю губу, и я почувствовала его руку на своей груди — обхватив ее ладонью, он сильно сжал сосок. Меня словно сотряс удар молнии, отозвавшись в самом центре. Я снова застонала, извиваясь под его огромным телом, накрывшим меня целиком. Недолго думая, я провела рукой по его груди и двинулась ниже, к члену. В тот момент, когда я обхватила его ладонью, Хоук зашипел и прижался своим лбом к моему.
— Блядь, Тайлер, да, — выдохнул он. — Сожми сильнее, детка.
Я крепче сжала ладонь вокруг его твердого члена, потрясенная тем, что он стал еще толще — я даже не могла сомкнуть пальцы — и начала двигать рукой. Хоук не переставал просить меня делать это быстрее. Отпустив мои волосы, он вцепился в каркас кровати и, закрыв глаза, тяжело дышал, пока я дарила ему удовольствие, исследуя его длину и ощущая на кончике капельки влаги.
Мне хотелось слизать ее.
О, Боже, звуки, которые он издавал, только подбрасывали дров в костер моего лихорадочно нарастающего желания. Ведь я делала то, что доставляет удовольствие ему. Он стал горячим и потным, и даже его дыхание на моем лице ощущалось чем-то удивительным.
Хоук снова поцеловал меня — на этот раз поцелуй не был жестким. Он был нежным, неторопливым, сладким. Слегка прикусив мою нижнюю губу, он втянул ее в рот. Все еще сжимая его член, другой рукой я обняла Хоука за шею, притягивая к себе. Мои бедра самопроизвольно приподнялись, потому что одних поцелуев было недостаточно, и у моего тела будто были собственные мысли на этот счет. Хоук словно понял это, потому что я почувствовала, как ладонью он скользнул вниз, к чувствительной коже между моих ног. Я откинула голову, когда он провел пальцем вдоль щели и начал дразнящие движения вокруг входа.
— Твою мать, ты вся мокрая, — пробормотал он и, поцеловав меня в шею, двинулся ниже.
Все тело откликалось на его прикосновения и поцелуи. Каждая клеточка сходила с ума. Дрожь удовольствия сотрясла меня, когда пальцем он начал скользящие движения вверх-вниз. Я была вынуждена отпустить его, когда он начал перемещаться ниже, устраиваясь у меня между ног. Инстинктивно я сомкнула бедра, а руками уперлась в его голову, пытаясь оттолкнуть.
— Расслабься, Тайлер, — сказал он и развел в стороны мои бедра. — Тебе понравится.
Хоук продолжал дразняще кружить пальцем вокруг моего входа, когда жар его рта коснулся клитора. Я перестала двигаться, пытаясь успокоиться, но тут почувствовала… горячее скольжение его языка, и резко выдохнула. Дрожь удовольствия усилилась. Это было неописуемо. Пальцами я снова вцепилась в его волосы — на этот раз, чтобы удержать на месте.
Он действовал нежно и неторопливо, позволяя мне привыкнуть к его движениям и собственным ощущениям. Меня так трясло, что ему пришлось сжать мои бедра, чтобы удерживать на месте. Извиваясь всем телом, я бесстыдно стонала, стараясь еще теснее прижаться к его рту. Волны удовольствия накатывали все сильнее, и тело, выгибаясь ему навстречу, отдавалось во власть его губ и языка.
— Пожалуйста…
Ну вот, я снова умоляла.
Слова слетали с моих губ, но забывались в ту же секунду, поэтому я повторяла их снова и снова:
— Пожалуйста… Пожалуйста…
Хоук ускорил движения, а когда в конце лихорадочно втянул в рот мой чувствительный клитор, я замерла, дыхание мое остановилось, и оргазм пронесся по телу взрывной волной. От нахлынувших ощущений у меня перехватило дыхание, и я снова и снова, как молитву, повторяла его имя. Он довольно засмеялся, и этот смех вызвал на моей коже легкую вибрацию, из-за чего по телу пронеслись новые волны удовольствия.
Он переместился обратно на меня и снова прижался ртом к моим губам. Я непроизвольно скривилась, ощутив на его губах свой собственный вкус, и Хоук снова засмеялся, прижимаясь грудью к моему потному телу.
— Это было здорово, — пробормотал он. — Ты такая вкусная.
Я, конечно, далеко не пуританского воспитания, но это было настолько личное, что я вспыхнула от смущения. Не ответив, я снова обхватила член Хоука и сжала его. Хоук, приподнявшись на локтях, опустил взгляд вниз, на мою руку.
— Раздвинь для меня ноги, Тайлер. По-настоящему широко.
Я широко открылась ему.
— Проведи головкой по своей киске, детка, — сказал он. — Увлажни меня своим оргазмом.