Это означало бы войну.
Войну из-за убийства его чертового братца, этого ублюдка-наркомана. Хоук выругался себе под нос и начал отскребать кровь. Он взял розовое мыло Тайлер, и в нос тут же ударил фруктовый запах. Хоук издал хриплый смешок. Буквально только что он убил девять человек и вот теперь стоит в ванной, полной всякой розовой херни, и отмывает кровь со своих рук, чтобы они стали пахнуть фруктами. И в эту самую секунду ему вдруг стало не до смеха. Он согнулся пополам, закрыл глаза и, глубоко дыша, старался сдержать подкатившую к горлу кислую рвоту.
Слышишь, мудак, прокрути все в памяти и выброси из головы.
Хоук втянул в себя воздух и задерживал его в легких, пока в груди не появилось жжение. Медленно выдохнул и повторил процесс.
Он заставил себя заново пережить каждое убийство, каждую каплю крови. Снова увидеть угасание жизни в глазах каждого. Эти жизни он забрал сегодня ночью.
В крови бушевал адреналин. Хоук вдыхал и выдыхал, пока тело не начало расслабляться, мозг не пресытился, а зловещие образы не начали растворяться, чтобы уйти, как и все им подобные, в небытие.
Кто-то погладил его по спине, и Хоук открыл глаза. Интересно, как долго он стоял, согнувшись над раковиной, выдыхая из себя этот ужас. Взглянув в зеркало, он увидел, что за спиной стоит Тайлер и пытается успокоить его. Она встретилась взглядом с его отражением и прошептала:
— Эй, ты в порядке?
Ему хотелось сказать «нет».
— Я в порядке, детка, — пробормотал он, чувствуя себя совершенно обессиленным.
— Повернись ко мне.
Он очень медленно подчинился. Она провела ладонью по его лицу и голой груди, вытирая пальцами засохшие капли крови. Хоук внимательно наблюдал, как они исчезали под ее прикосновениями.
— Нужно смыть все это, — прошептала она, развернулась, включила душ, а потом начала расстегивать на нем джинсы. Это было похоже на ту первую ночь, только роли поменялись — теперь она заботилась о нем. Красавица не осознавала, что он не нуждается в заботе. Это просто очередной хуевый день в его хуевой жизни.
Расстегнув молнию на джинсах и стянув их вниз, она застыла и подняла на него взгляд.
— Почему?.. — начала она, но не закончила предложение.
— Почему что? — настойчиво спросил Хоук. — Почему у меня стоит?
Она просто смотрела на него, ее щеки покраснели.
— Ночью ты что-то совершил.
— С чего ты взяла?
— Ты ищешь разрядки.
Он подошел ближе и склонил к ней голову.
— Возможно.
Тайлер посмотрела на его губы, затем в глаза, ее дыхание участилось, и она ответила:
— Ты не в себе, Хоук. И я не хочу, чтобы ты потом сожалел.
Она сказала ему те же слова, что он сам говорил ей недавно, словно анализировала их все эти несколько дней. Вероятно, так и было.
Вместо ответа он взял ее руку и прижал к своему члену. Она обхватила его ладонью, но рука оставалась неподвижной.
— Хоук…
— Хочешь помочь мне прямо сейчас? — оборвал ее Хоук, его голос стал резким. — Тогда сожми меня. Блядь, Тайлер, сделай это, или я окончательно потеряю рассудок.
Она, должно быть, почувствовала, что ему это необходимо, потому что сжала его член, и он резко зашипел, прижимаясь лбом к ее голове.
— Хорошо, Тайлер, охуенно хорошо. А теперь начинай двигать рукой.
Она послушалась.
Двинула рукой вверх.
Затем вниз.
Сжала пальцы вокруг головки.
И по новой.
Со стоном он раскачивал бедрами вперед-назад, контролируя темп. Она трахала его своей нежной ручкой, и он, просто наблюдая за движениями ее ладошки, становился тверже и толще. Второй рукой она провела по его животу, потом вверх, по груди. Подняв на него опьяненный взгляд, Тайлер обвела пальцем его сосок. Девчонка хотела его, но с таким туманом в голове он не смог бы достойно с этим справиться. Хоук чувствовал, что не до конца пришел в себя, и она была права — он пытался отвлечься, чтобы не вспоминать больше сожженные трупы или лицо, вжатое в кучу денег. Хоук хотел Тайлер. Хотел, чтобы она обхватила его член губами и сосала, пока он не кончил бы ей на язык.
Под влиянием наслаждения он схватил ее за шею и притянул к себе. А потом впился поцелуем в этот сладкий рот, заставляя раскрыть губы, чтобы попробовать на вкус ее язык. Она застонала и сильнее сжала его член. Он застонал в ответ и обхватил свободной рукой грудь Тайлер, сжимая ее через ткань майки. Она смотрелась настолько сексуально, что он почти умирал от желания оказаться внутри нее и почувствовать, как ее стенки сжимаются вокруг его члена.
— Блядь, Тайлер, ты совершенство. Я не могу выбросить тебя из головы… — он видел, как участилось ее дыхание, как она облизала губы, глядя на его член. Хоук уже сейчас мог запросто кончить, но… вашу мать, у него не хватало силы воли отказаться от удовольствия быть в ней.
Трахнуть ее сейчас было бы ошибкой.
Он прекрасно понимал это.
Она же потом возненавидит его.
В этом он был уверен.
Но… он неистово хотел ее.
Резким движением он сорвал с нее майку, и в этот момент всё — вся херня сегодняшней ночи, все прошлые сожаления — отошло на задний план.
Он хотел ее.
Она хотела его.
И только это было важно.
Все остальное — это проблема завтрашнего дня.
В ту же секунду Хоук накрыл губами ее сосок и с силой втянул его в рот. Она выгнулась, задохнувшись от собственных ощущений. Тайлер была так возбуждена, что он мог бы просто дунуть ей на соски, и она кончит.
— Сними шорты, — приказал он, тяжело дыша.
Она тут же разделась — покорно и нетерпеливо одновременно. Он сбросил джинсы и переступил через них. Хоук был не в силах отвести взгляд от полностью обнаженной Тайлер. Шагнув ближе, он снова поцеловал ее, и на этот раз поцелуй получился жестким и более плотским. Он двигал рукой между ее ног, касаясь клитора и медленно обводя его круговыми движениями, пока ее удовольствие не возросло настолько, что она с трудом уже могла отвечать на его поцелуи. Хоук изо всех сил старался сдерживать себя, чтобы не взять ее грубо, как ему того хотелось. Поэтому на несколько коротких мгновений сосредоточился только на ее удовольствии — на том, как она выгибает спину, пока он сосет ее идеальные сиськи.
А потом…
Он увидел безжизненные глаза и кровь…
Гребаное море крови.
Девять. Трупов.
Монстр.
Монстр.
Мон…
Сердце подпрыгнуло к самому горлу, и Хоук сглотнул тяжелый ком, возвращая его обратно чудовищу, сидящему внутри.
— Повернись, — хрипло сказал он, не в силах скрыть в голосе боль. Он даже помог ей сделать это побыстрее, чтобы она не успела увидеть выражение его лица. Уязвимость — удел слабаков. Это чувство не для него. Он просто хотел трахаться, не ощущая себя человеком, бегущим от собственного прошлого.
Ему действительно нужно остановиться. Он не должен был обнимать ее или позволять своей руке снова скользнуть к этой потрясающей обнаженной киске. Не должен был вынуждать нагнуться, чтобы прижаться своим членом к ее вздернутой вверх заднице.
Но он сделал это.
Хоук направил свой член к ее входу — ему нестерпимо хотелось оказаться в ней. Все его тело сотрясалось дрожью, горя желанием сделать это, но…
Ведь он использует ее.
Хоук не хотел ее использовать. Он никогда не простит себе этого. Развернув Тайлер кругом, он встретился взглядом с ее удивленно распахнутыми глазами.
— Твоя рука, — он скрипнул зубами, лишая себя возможности почувствовать ее тугую киску. — Только твоя рука, Тайлер.
Она без промедления снова обхватила ладонью его член и начала двигать рукой, как раньше, но на этот раз ее взгляд был изучающим. Хоук задумался, заметила ли она его отчаянную потребность сбежать от действительности, забыться и просто отдаться чувствам?
Протянув свободную руку, Тайлер нежно погладила его по щеке. Он снова поцеловал ее, но это уже не было продиктовано гневом. Адреналин все еще бурлил, но его уже можно было сдерживать. Присутствие Тайлер сделало все более терпимым.
Облизнув, она втянула в рот его нижнюю губу, когда Хоук начал перекатывать между пальцами ее возбужденно торчащий сосок. Во всем теле чувствовался жар и напряжение… такое охуенно сильное напряжение, что все мышцы стали словно каменные. Дыхание остановилось и…
Он кончил.
Жестко.
Прямо ей в руку.
Но она, продолжая сжимать его член, не останавливала движений своего кулачка по всей его длине. Хоук задрожал от удовольствия.
Только вот… здесь было не только удовольствие.
Отвращение тоже.
К самому себе и к тому, на что способны его руки.
Даже стон его прозвучал мучительно, и Тайлер посмотрела на него так, словно понимала это. Он не стал смотреть ей в глаза, а, вздохнув, отвернулся. На душе пока легче не стало, но в голове… ох, слава Богу, мозг очистился. Хоук знал, что это временная передышка. Но лучше так, чем ощущать, что вокруг сердца будто змея обвивается и сжимает его.
— Я липкая, — услышал Хоук голос Тайлер.
Он посмотрел на нее и увидел, как ее ноздри непроизвольно дрогнули от запаха спермы, покрывающей ее ладонь.
— Если бы ты была моей, я приказал бы тебе слизать все до капли, — сказал он полусерьезно, полушутливо.
Тай улыбнулась и вытерла руку о его грудь.
— Вот, забирай все обратно. Когда решишь, что я твоя, приму все это в рот.
Ты уже моя.
Он взял ее руку, нежно поцеловал и совершенно серьезно сказал:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что поддержала меня. Помогла отвлечься.
Она опустила взгляд.
— Конечно.
Хоук провел рукой по ее шее.
— Что не так?
Тайлер сжала губы.
— Если бы здесь находился кто-то другой, ты попросил бы сделать то же самое? Ну, Шей или Холли, или шлюхи, которые здесь околачиваются…
Он прервал ее очередным поцелуем.
— Замолчи, Тай. Я попросил об этом тебя. А не кого-то еще.
Не сказав ни слова, она коротко кивнула. Хоук повел ее в душ, но струйка текла еле-еле, потому что он был включен хер знает сколько времени, и горячая вода почти закончилась. Но ему нужно было вымыть ее, и это сделало его странно довольным. Любой мужчина пожертвовал бы левым яйцом за одно лишь прикосновение к ней, а тем более за возможность смывать свою сперму с ее раскрасневшейся кожи.