— Как она вообще туда попала?
— Наверное, выскользнула из дома, когда мы выносили еду, — хмурится Мия. — Как думаешь, она спустится сама? Или нам придется вызвать пожарных?
— Вообще не уверен, что так на самом деле поступают в подобных случаях. Мне кажется, такое бывает только в кино. — Я подхожу к дереву и задумчиво смотрю вверх. — Наверное, рано или поздно она спрыгнет, но, думаю, это не совсем безопасно. Подожди здесь, я пойду поищу лестницу.
По пути в гараж я проверяю телефон — куча сообщений от Хантера, но, к счастью, ни одного от тренера Мартина.
ХАНТЕР
Ты где? Тренировка началась полчаса назад
Тренер ничего не говорит, но он явно недоволен
Чтобы ты знал, сегодня перед игрой у нас важная встреча
Ты с Мией?
Утренний секс — это шикарно, но только если ты умеешь планировать
Я решаю не отвечать: в прошлый раз мне хватило их с Рафаэлем нотаций — после того, как я отвез Мию домой после бара. Если бы причиной моего опоздания действительно стал утренний секс, я был бы на седьмом небе от счастья. Разве существует что-то лучше этого?
Мия сегодня выглядит просто замечательно. Я мог бы любоваться ее изгибами с разных ракурсов вечно — мне бы это никогда не наскучило.
В гараже я нахожу лестницу в небольшом закутке, куда обычно не заглядываю. Я закидываю ее на плечо и возвращаюсь во двор. Мия по-прежнему стоит у дерева и смотрит на Мандаринку, не сводя с нее глаз, будто играет в гляделки.
— Ну и кто побеждает? — ухмыляясь, спрашиваю я.
— Заткнись, ты меня отвлекаешь.
— Я принес лестницу.
Мия неохотно поворачивается ко мне:
— О, отлично. Думаю, лезть за кошкой лучше тебе, она ведь тебя дольше знает и, наверное, уже привыкла.
— Мне кажется, ты ей нравишься больше: со мной она никогда не спит.
— Может, она просто любит комнату Иззи и дело вовсе не во мне.
Я окидываю Мию строгим взглядом.
— Полезай на лестницу, Ди Анджело.
Она с каменным выражением лица скрещивает руки на груди.
— Ну конечно — чтобы сорваться с этой развалюхи и сломать руку!
— Ты не упадешь, — обещаю я. — Я подстрахую.
Мия осторожно забирается на лестницу. Я стараюсь держать ее как можно ровнее, изо всех сил игнорируя нашу близость и тот факт, что ее упругая попка, соблазнительно обтянутая темными джинсами, маячит у меня перед самым носом. На верхней ступеньке она медленно выпрямляется, напряженно дыша. Мандаринка сидит довольно близко, но, когда Мия протягивает к ней руку, уворачивается.
— Мия?
— Заткнись, я не могу сосредоточиться!
— Просто как-нибудь хватай ее — и спускайся.
— Да сейчас, — резко бросает она. — Я не люблю высоту.
— Ты же в курсе, что космос — это очень высоко?
— Это совсем другое. Чтобы туда попасть, по лестнице лезть не нужно.
— Спускайся. Я сам ее достану.
— Нет! — горячо возражает она. — Я справлюсь.
— Да не будь же ты такой упря…
— Я справлюсь, — перебивает меня Мия и снова тянется к кошке.
Я обхватываю ее талию и чувствую, что она вся дрожит.
У меня на кончике языка вертится куча разных ругательств, но мне удается сдержаться. Ну какая же она упрямая чертовка…
— Я бы не заставил тебя лезть на лестницу, если бы знал, что ты боишься высоты.
— Дело не в том, что я боюсь. Мандаринка, да иди уже сюда!
— Если бы ты не держала все в себе, то…
— Это совершенно не связанные вещи!
Мия поднимается на цыпочки и наконец хватает кошку. Лестница опасно раскачивается.
— Все дело в дурац…
— Мия, осторожно!
Она летит вниз.
Я машинально обвиваю ее руками — и мы вместе падаем на землю и растягиваемся на траве. Мандаринка громко мяукает и впивается когтями Мие в ладонь. Мия, охнув, выпускает кошку, и та быстро отбегает на несколько метров. Тяжело дыша, я слежу за кошкой. По крайней мере, лестница упала не на нас.
Я прижимаю Мию к себе, стараясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Ее волосы лезут мне в рот, и вместо наполняющего утренний воздух аромата жимолости я снова чувствую жасмин.
— Ты в порядке?
— Ненавижу лестницы, — зло отвечает она.
Мия вырывается из моих объятий, как Мандаринка пару минут назад — из ее, и, прерывисто дыша, садится. Она смотрит на меня сквозь завесу падающих на лицо темных волос, и ее щеки расцветают румянцем. Золотая подвеска медленно покачивается на ее шее.
Мия садится на меня сверху.
Не может быть, чтобы она вдруг захотела поцеловать меня.
Я приподнимаюсь на локтях. Она моргает. Проходит секунда, еще одна… Мы смотрим друг на друга, не в силах оторваться.
Она снова играет в гляделки — но в этот раз все по-другому. Я не двигаюсь, не решаюсь даже убрать волосы от ее лица. Мне кажется, что, стоит мне лишь протянуть к ней руку, она тут же сбежит, выдумав новую причину держаться от меня подальше. Я чувствую, как в ответ на приятную тяжесть ее тела внутри меня просыпается сладкое томление.
Я понимаю, что потерял ее уже давно, но все равно каждой клеточкой жажду ее поцелуя — и того, что может последовать дальше.
— Каллахан… — начинает Мия.
Ее прерывает звонок телефона.
Она корчит недовольную рожицу, но все же выуживает из кармана мобильник и принимает вызов:
— Алло?
— У тебя что, стоит обычный рингтон? За всю свою жизнь я встречал только одного человека с таким звонком, и это Джеймс.
Она зажимает мне рот рукой.
— Да, конечно, я уже еду. Просто, мм… Мне колесо пробило, пришлось менять.
Я облизываю ее ладонь. Она стискивает коленями мои ребра.
— Конечно, я понимаю. Такое больше не повторится.
Мне наконец удается избавиться от импровизированного кляпа — она сильнее, чем кажется на первый взгляд.
— Ну ты даешь, — говорю я.
— Я тебе сейчас по яйцам врежу, — грозит Мия.
— Стандартный рингтон? — продолжаю я. — Может, у тебя еще и кассетный проигрыватель есть?
— Себастьян, — ее голос ласкает мой слух, — я выросла в обществе старшего брата и кучи кузенов. Не выводи меня.
Я опрокидываю ее и придавливаю к земле. Ее зрачки расширяются. Я поднимаю ее руки и удерживаю за запястья. Мия сопротивляется, но мой вес не дает ей сдвинуться с места. Свисающий с моей шеи медальон отца медленно покачивается между нами.
Она так прекрасна, что при взгляде на нее у меня перехватывает дыхание. От ее близости я всегда схожу с ума, без исключений.
— Признай, что мы друзья, — говорю я.
Она смотрит на меня со злостью и удивлением.
— Пусти! Я опаздываю на работу.
— Я тоже. — Я лишь сильнее придавливаю ее к земле, потому что знаю, что ей это безумно нравится, хотя, возможно, она никогда больше не признается в этом. — Скажи, что я могу быть твоим другом, и мы оба отправимся по своим делам.
— Что еще за шутки? — сердито спрашивает она.
— Я не шучу. Мы должны остаться друзьями — хотя бы ради Купера и Пенни.
Я тут же понимаю, что сказал что-то не то. Мия напрягается всем телом и бледнеет, выражение ее лица меняется.
— Отпусти меня! — Ее голос буквально сочится ядом.
И я отпускаю ее.
16
Мия
— Завтра, пожалуйста, не опаздывай, Мия, — говорит Элис, проходя мимо моего рабочего стола. — Это задание нужно выполнить как можно скорее.
Я вытаскиваю из ушей наушники и смотрю на нее. Когда мне нужно сосредоточиться на работе, я стараюсь максимально оградить себя от внешнего мира: включаю рок, ставлю телефон на беззвучный режим и собираю волосы в пучок.
Элис берет под мышку планшет с бумагами и поправляет свой идеальный розовый боб9.
— Прием, говорит Земля! — Она смеется над собственной глупой шуткой. — Мия, ты меня слышишь?
— Да, — отвечаю я, морщась и потирая лоб. — Извини, такое больше не повторится. Я же говорю, у меня просто спусти…
— Мне все равно, что у тебя случилось, — перебивает она. — Ты не обижайся, но оправдания меня не интересуют.
Я изо всех сил стараюсь скрыть свое раздражение. Сегодняшний день не заладился с самого утра… Я все еще чувствую приятную тяжесть тела Себастьяна, прижимающего меня к земле, хотя прошло уже несколько часов. Стоит мне отвлечься от работы даже на секунду, все мои мысли вытесняет лишь одна. Когда я вырывалась из его объятий, я ощутила всю силу его желания, да и сама в тот момент была настолько возбуждена, что не помню, как доехала до университета.
Если бы он не заговорил о дружбе, я бы набросилась на него прямо там, во дворе.
— Конечно, понимаю, — отвечаю я, пытаясь не думать о том, как приятно было бы проткнуть ее карандашом. Что ж, по крайне мере, она не догадывается о настоящей причине моего опоздания. — Еще раз извини.
— Когда я говорю, что ты должна быть на своем месте и заниматься работой, постарайся так и делать, — продолжает Элис. — Беатрис тебя, может, и любит, но ты всего лишь обычная студентка. Отвечаю за тебя я, и мне не хочется, чтобы из-за тебя обо мне плохо думали.
Она снова смеется. Я молча смотрю на нее, не понимая, говорит ли она серьезно или у нее просто ужасное чувство юмора. Конечно, сейчас, когда Элис пишет кандидатскую диссертацию, у нее немало забот, но ведь и у меня тоже. Работа в лаборатории много для меня значит.
Я была уверена, что она проявит ко мне дружелюбие, ведь, помимо профессора Санторо, мы с ней здесь единственные женщины, но она ведет себя так же, как и студенты-парни, которые только и мечтают, как бы попасть в Space-X10. Иными словами — как полная идиотка.
— Да, конечно, — говорю я, чтобы заполнить неловкую паузу. — Я, пожалуй, вернусь к работе. Если понадоблюсь — зови.
Она уходит, и я облегченно выдыхаю и поправляю пучок.
Неужели так будет продолжаться все лето? Пожалуй, следует снизить планку своих ожиданий. Когда я сама стану аспиранткой, то постараюсь обращаться со студентами как можно мягче. В конце концов, мы ведь все трудимся на благо общей цели.
Я перевожу взгляд на монитор компьютера, но никак не могу сосредоточиться, потому что взвинчена до предела. Легкая боль в обожженной руке (к счастью, обошлось без волдыря) снова напоминает мне о Себастьяне. Ужинать с ним было так приятно — по крайней мере до тех пор, пока все не пошло наперекосяк. У меня в голове до сих пор звучит его тихое: «Спокойной ночи».