— Что ты там делаешь?
— Если тебе нужна моя помощь, могла бы просто попросить.
Матерь Божья… Я делаю глубокий вдох и бесшумно соскальзываю с кровати.
— Иди спать.
— Можно мне войти?
Я на цыпочках подхожу к двери — так близко, что едва не касаюсь ее лбом. От мысли, что нас с Себастьяном сейчас разделяет лишь тонкий фанерный лист, мое неутоленное желание разгорается еще сильнее. Неужели я его разбудила? И теперь он стоит прямо за дверью с мило взъерошенными после сна волосами? Интересно, на нем сейчас есть пижама? И как много времени он провел, прислушиваясь к моим вздохам?
— Я… я не знаю…
— У тебя расстроенный голос. Позволь мне помочь тебе.
Мне невыносимо хочется закричать, что я и впрямь расстроена, но мне удается сдержаться.
— Это не лучшая идея.
— Уже за полночь, — его голос звучит еще мягче. — Мия, позволь мне войти.
Я понимаю, к чему он клонит: то, что произошло после полуночи, поутру вспоминать не следует — это я сама говорила ему не раз.
Я не должна впускать его. Сказанного шепотом в темноте не воротишь. И все же я открываю дверь.
Он без рубашки, только в серых спортивных штанах с низкой посадкой. Его растрепанные волосы падают на глаза. На его губах играет легкая улыбка, которая исчезает, как только наши взгляды встречаются в тишине. Я слышу, как бьется мое сердце — словно где-то вне моего тела.
Он прекрасен. Мне невыносимо хочется коснуться его — это жгучее желание наполняет меня до кончиков пальцев.
Себастьян слегка сжимает мою ладонь, подносит ее к губам и безжалостно целует.
— Пожалуйста, — шепчет он.
Я не могу проронить ни слова. Мне не хочется испортить момент, сказав что-нибудь резкое и неуместное. Все это — такая плохая идея. Но ведь мне всегда нравились плохие идеи… Поддаться чувствам — значит проявить беспечность. Но как же я люблю быть беспечной в компании Себастьяна…
Я киваю.
Он ведет меня в свою спальню.
Едва переступив порог, Себастьян, будто переживая, что я могу передумать, тут же целует меня, обхватив мое лицо приятно теплыми ладонями. Страстный напор его губ лишает меня последних крупиц самообладания: сгорая от нетерпения, я толкаю его на кровать, забираюсь к нему на колени и снова целую. Он поглаживает меня по ягодицам, а затем сжимает ладонь — я прерываю наш поцелуй сдавленным стоном. Себастьян хрипло смеется.
— Это ничего не значит, — говорю я, затаив дыхание, когда он запускает руки под мою футболку. Он обхватывает ладонями мою грудь и сжимает своими грубыми пальцами. Не перестаю представлять, как эти пальцы дразнят мой сосок.
— Конечно, Мия, мой ангел. Все, что пожелаешь.
От этой игры слов по всему моему телу бегут мурашки. Мия Ди Анджело, мой ангел.
— Ты подслушивал под дверью.
— Ну, это вышло не нарочно, — мурлычет Себастьян, как бы для убедительности щипая меня за задницу. — Ты никогда не умела вести себя тихо… Правда, не помню, чтобы ты была такой расстроенной при этом.
Я мысленно радуюсь, что в комнате темно: не будет видно, что я покраснела.
— Просто решила провести время наедине с собой. Точнее, со своими пальцами.
— Пальцев тебе недостаточно. Я знаю, что тебе действительно нужно, — сочувственно произносит он, продолжая ласкать мою грудь.
Может, он и прав, но пока что от всех этих слов я испытываю не удовольствие, а раздражение.
— Ты, кажется, хотел помочь мне, а не просто посидеть рядом, констатируя очевидные факты?
Его улыбка сверкает в темноте.
— Только если ты будешь слушаться и вести себя как хорошая девочка.
Эти слова заглушают во мне остатки здравого смысла, будто зов сирены. Я подношу ладонь Себастьяна к своим губам, медленно провожу языком от костяшек до кончиков пальцев, затем, наконец, беру два из них в рот и слегка посасываю, пока они не становятся влажными. При взгляде на выражение лица Себастьяна по моему телу расходятся волны облегчения: такую страсть, какая отражается в его глазах, не скрыть, даже если очень постараться.
Он не ненавидит меня. И по-прежнему хочет. Возможно, я лишила себя любой надежды на нечто большее, но теперь, по крайней мере, знаю, что все еще что-то значу для него.
— Как же я скучал по тебе, — шепчет он. — Чертовски скучал. А теперь повернись, милая.
Я сажусь ему на колени, спиной к его лицу. Стягиваю с себя футболку, почти задыхаясь. Он крепко обнимает меня за талию одной рукой и раздвигает мои ноги вместе со своими, одновременно удерживая их, а другой рукой поглаживает меня через уже насквозь промокшие трусики.
— Ну и как далеко ты продвинулась без моей помощи? — спрашивает Себастьян, целуя меня в висок.
— Не слишком далеко.
— Ты ведь тоже скучала по мне, верно? Звала по имени, когда я был так близко, всего лишь в соседней комнате…
Я не нахожусь что ответить.
— Себ…
Он целует мои волосы.
— Мия…
Его пальцы скользят под резинку трусиков.
— Ну же, признайся…
Я пытаюсь вывернуться, но он удерживает меня на месте и продолжает дразнить, поигрывая со складочкой ткани там, где я больше всего нуждаюсь в его прикосновениях. Я знаю, что не получу желаемого до тех пор, пока не отвечу ему, но сдаваться без боя не собираюсь. Я раскачиваюсь у него на коленях, плотно упираясь задницей в его отвердевший член, и наслаждаюсь его прерывистым дыханием.
— Скучала — это, пожалуй, сильно сказано…
Он поглаживает мой клитор через трусики. Мышцы живота судорожно сжимаются.
— Ну же, мой ангел… Будь со мной откровенна…
— Черт, ну ладно. Я скучала по тебе.
Он стягивает с меня трусики и накрывает мою киску ладонью.
— Сильно скучала?
— Не то чтобы очень, — сдавленно отвечаю я.
Себастьян издает смешок и медленно раздвигает мои половые губы. Без лишних слов он проникает в меня пальцем и тут же добавляет к нему второй и разводит их, а третьим, большим пальцем, ласкает клитор. Я роняю голову ему на плечо и прижимаюсь к нему всем телом, каждой клеточкой желая, чтобы он вошел глубже.
Я не забыла ни малейшей детали: ни запаха его чистой одежды, ни мягкости его волос, ни его широкой грудной клетки. От этих знакомых впечатлений у меня кружится голова. Он так силен, а его рука обвивает мою талию, словно ремень, не позволяя двинуться с места.
Он слегка надавливает на клитор, и я коротко всхлипываю. Я уже на пределе: от каждого движения его пальцев у меня внизу живота будто вспыхивают сотни крошечных искр.
— Отлично, — выдыхает Себастьян. — Теперь кончай, моя милая.
Он вводит третий палец, растягивая меня настолько, что по ощущениям это становится похожим на его член, а другой рукой потирает клитор. Результат не заставляет себя долго ждать: из моей груди вырывается громкий стон, и я выгибаюсь, пока он продолжает трогать меня своими длинными умелыми пальцами. Какая-то часть меня знает, что завтра я, возможно, пожалею об этом, но сейчас… Каждую минуту, каждый день с нашей последней встречи я мечтала лишь об этом.
— Себастьян… — невольно вырывается у меня.
В этот момент мой голос надламывается, и звук его имени эхом разлетается в теплой ночной тишине.
Он мягко выдыхает и скрещивает пальцы внутри меня, успокаивающим голосом шепча на ухо:
— Мия, мой ангел…
У меня перехватывает дыхание, и я впиваюсь ногтями в бедра Себастьяна. Перед глазами пляшут звезды. Он медленно вынимает пальцы, продлевая мое удовольствие, и подносит их к моим губам.
Я послушно беру их в рот, слизывая все до последней капли, пока он гладит меня по волосам другой рукой. Я чувствую задом его горячий твердый член, но не могу решить, чего хочу больше: отдаться ему полностью или доставить удовольствие орально. Я поворачиваюсь к Себастьяну лицом и, едва не упав на кровать, страстно притягиваю к себе для поцелуя. Одной рукой я зарываюсь в его непослушные волосы, а другой скольжу вниз, наслаждаясь рельефом его пресса.
Как бы я ни любила, когда он входит в меня, сейчас больше всего мне хочется почувствовать его у себя во рту. Ощутить его солоновато-мускусный вкус.
Мой рот наполняется слюной, когда я думаю об этом; глубоко внутри снова поднимается волна желания.
Себастьян прикусывает мою губу.
— Ну что, так лучше?
Я, все еще не в силах отдышаться, согласно киваю, опускаю голову и нежно кусаю его в шею.
— Хочу поцеловать тебя ниже.
Он отводит мою руку прежде, чем я успеваю что-либо сделать.
— Для этого еще рановато.
— Что?! — я выхожу из себя.
— Был рад помочь тебе снять напряжение, — говорит Себастьян. — Но если хочешь большего, сначала придется кое-что для меня сделать.
20
Себастьян
Мия очаровательна, когда хмурится, а сейчас, с раскрасневшимися щеками и растрепанными волосами, — особенно. Я смотрю на ее полные губы, и мне невыносимо хочется принять ее предложение отсосать мне, но я отгоняю эту мысль. Постучавшись сегодня в дверь ее комнаты, я знал, что это будет последний раз, когда я заведу разговор о дружбе, и теперь должен добиться своего. Если бы я не услышал, как она произносит мое имя, то не стал бы ее беспокоить. Изо всех сил постарался бы выбросить этот эпизод из головы и никогда с ней об этом не заговаривал. Но я услышал. И лавиной хлынувшее осознание чуть не заставило меня упасть на колени прямо там, в коридоре.
Она не ненавидит меня. И по-прежнему хочет. До этого я не вполне понимал, пока не подслушал ее, насколько меня пугает мысль о том, что я безвозвратно все испортил. У меня нет ни единого шанса стать ее парнем, но, если она согласится на дружбу, я запрячу истинные чувства как можно глубже и сделаю как она скажет. Возможность быть другом Мии, периодически занимаясь с ней сексом, кажется мне намного заманчивее, чем шанс построить любовные отношения с кем-то еще. И как только я мог так обманываться? В ту самую секунду, как наши губы соприкоснулись, я почувствовал, что в голове проясняется.
Хотя Мия Ди Анджело и не хочет быть моей девушкой, она явно не имеет ничего против подобной «взаимопомощи». Что ж… Это та цена, которую я готов заплатить.