Я зарываюсь пальцами в его непослушные волосы.
— Еще один?
— Думаю, на этот раз ты по-настоящему обрадуешься. — Он снова целует мое бедро, слегка посасывая, а затем кусает. Я тихо выдыхаю. — Отыскать эту вещь было нелегко, но наконец-то она у меня.
— Ты должен перестать меня задаривать.
Он, усмехаясь, смотрит мне в глаза.
— Ни в коем случае. Хочешь получить его сейчас или после того, как кончишь мне на лицо?
— Себастьян.
— Не шевелись, — просит он, быстро соскальзывая с кровати.
Лишившись тепла его тела, я издаю разочарованный стон.
— Ненавижу тебя!
От этой лжи мое сердце взволнованно подпрыгивает в груди. То, что я к нему чувствую, меньше всего похоже на ненависть — как и на неприязнь, и даже на безразличие. Совсем наоборот: он небезразличен мне с того самого дня, как мы впервые встретились у кинотеатра.
Он подходит к кровати с небольшим пакетом в руках.
— Маленькая врунишка.
Он произносит это с таким самодовольством, что я решаю наказать его и начинаю сама ласкать пальцами клитор.
— Ну, я же должна была что-то сказать.
Он хватает меня за запястье и с холодным, сдержанным выражением лица приподнимает бровь. Я чувствую, что внутри он вовсе не так спокоен — наверняка ужасно раздражен тем, что я посягнула на его «территорию».
Ему отлично известно, как вывести меня из равновесия, но ведь и я знаю, как проделать с ним то же самое.
— Не смей.
Я насмешливо надуваю губы.
— Придется тебе побыть зрителем.
— Звучит соблазнительно, — говорит Себастьян, — но не сегодня. Открой пакет.
Я уже и так знаю, что внутри: в точно такой же упаковке продавалась моя Люсинда. Ботфорты, куртка, обеды с собой… Конечно, я знала, что внимательность — неотъемлемая черта характера Себастьяна, но помнить мои предпочтения в таких деталях?.. Хотя я и попросила его перестать дарить мне подарки, в глубине души я не хочу, чтобы он останавливался.
Я открываю пакет и достаю из него вибратор: он выполнен в точно таком же оттенке фиолетового, как и мой предыдущий. При мысли о сладостных ощущениях, которые он способен мне подарить и которых я так жажду в эту самую минуту, у меня внизу все сжимается от желания. Себастьян нажимает на кнопку, и вибратор оживает в моей руке.
— Покажи мне, что тебе нравится. — Он наклоняется, поглаживая свой член.
Я беззастенчиво смотрю на него: его толстый член в полной боевой готовности — без сомнения, Себастьян так же, как и я, уже едва сдерживается.
— Покажи мне. Я хочу знать, как сделать тебе приятно, мой ангел.
26
Себастьян
Последняя неделя была для меня настоящей пыткой.
Прекрасной, чувственной — и все же пыткой.
Даже сейчас… Я наблюдаю, как совершенно мокрая от возбуждения Мия забавляется с этой фиолетовой секс-игрушкой… Пока что это мое самое трудное испытание.
Она щелкает кнопкой в поиске подходящего режима, прижимая закругленный конец вибратора к клитору. Я намеренно избегал прикосновений к ее клитору, так что теперь его чувствительность, должно быть, обострена до предела.
— Поверить не могу, что ты нашел мне новую Люсинду. — Ее голос становится хриплым.
Мне так и хочется фыркнуть.
— Так у нее было имя? — Я поглаживаю Мию по бедру.
— Ну конечно, — отвечает она. — А эту я назову… Клеопатра. Сокращенно — Клео.
— Ей очень подходит.
Несмотря на то что Мия задыхается от удовольствия, ее губы растягиваются в озорной улыбке.
— Попрошу не отвлекаться.
Я сжимаю ее бедро, впиваясь в нежную кожу ногтями.
— Я весь внимание, мой ангел. Мне еще полагается самое сладкое.
Игрушка сделана в форме кролика: толстая изогнутая часть предназначена для проникновения, а вторая, тонкая и раздвоенная, — для клитора. Мия водит толстым концом у входа во влагалище, увлажняя вибратор собственной смазкой. Постепенно она начинает дышать все чаще и разводит ноги шире, полностью открываясь передо мной. Я снова сжимаю в руке свой член, ощущая невыносимую, почти болезненную тяжесть от потребности кончить.
Я не буду трахать ее. Не то чтобы я настроен категорически, но, раз наши с Мией отношения складываются подобным образом, будет разумно все же соблюдать какие-то границы. Я не соврал, когда сказал ей, что секса по дружбе мне достаточно, если это все, что она может дать, но, пока я не возьму свои чувства под контроль, будет лучше сохранять некоторую дистанцию. И хотя мне невыносимо хочется войти в нее, я сдерживаюсь, так как знаю, что это породит целую бурю эмоций. Уж лучше забавляться петтингом и игрушками, чем проникать в нее, пытаясь увидеть в ее глазах хоть проблеск ответных чувств.
Такая дружба меня устраивает — особенно если она позволяет любоваться Мией, пока та, раскинув ноги, лежит на моей кровати и играет со своим любимым вибратором — настоящее произведение искусства.
Этого достаточно. Должно быть достаточно.
Мия вводит вибратор более длинным концом, прерывисто дыша. Я обхватываю член у самого основания в попытке не допустить, чтобы восхитительная хрипотца в ее голосе стала для меня последней каплей, и жадно наблюдаю за тем, как она трахает себя; кроличьи ушки трутся о ее клитор при каждом толчке. Ноги Мии начинают дрожать от напряжения, поэтому я участливо придерживаю их и даже раздвигаю шире, одновременно с этим поглаживая свой набухший член.
— Как ты кончаешь? — хрипло спрашиваю я; тишину в комнате нарушают лишь наше разгоряченное дыхание и жужжание вибратора. — Ласкаешь себя до тех пор, пока не можешь больше сдерживаться? Что ты представляешь в эти моменты, Мия?
«Что ты представляла, когда отвергла мою любовь?» — хочется спросить мне, но я молчу. Не сейчас — не в этот идеальный момент. Не теперь, когда я решил, что ее дружбы мне будет более чем достаточно. С бейсболом у меня сейчас, может, и не очень гладко, но уж с этим я справлюсь.
Мия громко стонет и запрокидывает голову, когда вводит игрушку до упора. Я накрываю ее ладонь своей, не давая вынуть вибратор. Она сопротивляется, но ничего не может поделать. В эту секунду Мия особенно прекрасна: с каждым вдохом ее грудь слегка подрагивает, бедра практически отрываются от кровати.
— Себастьян… — скулит она.
— Посмотри на меня, красавица.
Наши глаза встречаются. Я надавливаю на вибратор сильнее.
— Ну же, скажи мне.
— Тебя, — выдыхает она, закусывая губу.
— Ты представляешь меня? — Я склоняюсь над ней.
Своим движением я слегка меняю угол наклона вибратора, и Мия, постанывая, переходит на высокие ноты. Я касаюсь губами ее груди — рука Мии обхватывает мой затылок и впивается в него ногтями. Языком обвожу ее затвердевший сосок.
— А в твоих фантазиях я делаю так?
Она щиплет мою спину.
— В них ты даешь мне кончить.
В отместку я нежно прикусываю ее сосок. С Мией никогда не бывает просто. И мне нравится напором добывать из нее информацию.
— Подробнее, мой ангел.
— Я сильно себя трахаю, представляя, что это делаешь ты, — быстро произносит она, явно надеясь, что я не обращу внимания на это признание, но с тем же успехом она могла бы написать его огнем в воздухе.
Когда до меня полностью доходит смысл сказанного, мое сердце начинает бешено биться. Меня переполняет безумное желание вынуть игрушку и скользнуть в ее мокрую, теплую киску самому. Как же там узко — мне пришлось бы приложить немало усилий, чтобы не кончить сразу же, как я войду в нее.
— Черт…
Она снова щиплет меня. Я веду языком от ее груди к животу и погружаю его в пупок, и она, как и в тот самый раз, когда я проделал это впервые, удивленно смеется. Я устраиваюсь у нее между ног и вынимаю игрушку, заменяя ее двумя пальцами. Я немного сгибаю их, и, когда они касаются точки G, Мия сжимается. Тогда я касаюсь языком ее клитора и начинаю посасывать. Мия кричит — и это больше напоминает рыдание.
— Кончи для меня, — шепчу я в ее гладкую кожу. — Дай мне услышать, как тебе хорошо.
Должно быть, вибратор возбудил ее настолько, что она уже едва сдерживается, потому что в тот самый момент, когда я произношу эти слова, она кричит в сгиб локтя, тем самым приглушая звук.
Ее мышцы сжимаются вокруг моих пальцев так сильно, что я не смог бы их вытащить, даже если бы захотел. Я хватаю вибратор и торопливо приставляю заячьи уши к ее клитору, чтобы продлить наслаждение.
— Себ, — тяжело выдыхает она, — я не… О черт…
Я еще раз вылизываю ее клитор, прежде чем отстраниться.
— Хорошая девочка.
Ее нога упирается мне в бок.
— Кончи на меня.
— О черт… — сдавленно рычу я.
Ее улыбка становится лукавой.
— Позволь мне помочь.
Она садится и, обхватив мой член, начинает быстро двигать ладонью вверх-вниз. Мое дыхание становится частым и прерывистым. Мия легко проводит ногтем по вздувшейся от возбуждения вене, вызывая до боли приятное ощущение. Я сжимаю свою задницу, чтобы не кончить, но тут же понимаю, что это напрасно. Тогда я притягиваю Мию ближе и, вдыхая запах ее волос, повторяю ее движения собственной рукой. В моей голове нет ни одной мысли, кроме желания «пометить» ее, получив подтверждение тому, что обладаю ею хотя бы в этом ничтожном смысле.
Она сжимает рукой мою мошонку, и я со сдавленным стоном кончаю ей на грудь и живот.
Мия с наслаждением выдыхает, и я понимаю, что она изголодалась так же сильно, как и я. Наши губы сливаются в поцелуе, а тела переплетаются так тесно, что мне больше не ясно, где заканчиваюсь я и начинается она. Я провожу шершавой ладонью по ее спине и, добравшись до ягодицы, властно хватаю ее. Ее язык ласкает мой. Несмотря на то что я уже не испытываю того всепоглощающего напряжения между ног, боль глубоко внутри меня все еще присутствует. Я хочу всегда обладать ею так же, как в эту самую секунду — всей без остатка. Если я попытаюсь подавить это чувство, оно лишь усилится, поэтому позволяю себе поддаться фантазии. Я смазываю пальцем ожерелье спермы, украшающее ее грудь, а затем подношу к ее губам. Она слизывает все до посл