В эту же зиму в Императорской гавани разыгралась трагедия. Из-за чрезмерного скопления людей в неприспособленном для зимовки месте — в гавани, кроме команды Константиновского поста, зимовали еще экипажи транспортов «Иртыш» и «Николай I» — умерло от цинги более трети зимовщиков — 29 человек. Об этом печальном событии напоминает памятник-часовня, установленная на месте бывшего Константиновского поста в бухте Постовой.
Весна и лето 1854 года принесли участникам Амурской экспедиции новые тревоги. В связи с русско-турецкой войной 1853–1855 годов (Крымская война) в Приамурье, как и на всем Дальнем Востоке, происходили важные события. В Мариинский пост в мае 1854 года прибыл первый сплав по Амуру, с которым на устье Амура было доставлено значительное число войск, переправленных затем в Петропавловск. Готовил сплав Петр Васильевич Казакевич. Во главе барж и лодок, входивших в состав сплава, шел построенный в Сибири пароход «Аргунь» под командой лейтенанта Александра Степановича Сгибнева. Плавание «Аргуни» считается началом пароходства на Амуре. Со сплавом на устье Амура спустился и Н. Н. Муравьев. Невельской и Разградский встречали сплав вблизи устья реки Хунгари (Гур), но, получив известие о приходе эскадры Путятина, Невельской отправился в залив Де-Кастри, оставив для встречи и проводки сплава мичмана Разградского.
Вот что писал по этому поводу декабрист Н. А. Бестужев 28 июня 1854 года И. И. Пущину из Селенгинска: «Пароход, т. е. машина, сделанная вновь, на место слабой худо действовавшей в прошлом году, вышла исправная и теперь действует по Амуру с Н. Н. Муравьевым. Цель этой экспедиции, хотя до сих пор никому не известная, состоит, кажется, в определении нашей границы по р. Амуру, проложении пути по ней и занятие о-ва Сахалина. Если мы не займем его теперь, то в настоящих обстоятельствах предстоит опасность, что займут его англичане».
Другим важным событием явилось прибытие на Дальний Восток эскадры вице-адмирала Евфимия Васильевича Путятина, который держал свой флаг на фрегате «Паллада». На этом же фрегате в качестве секретаря Путятина шел известный русский писатель И. А. Гончаров. В составе эскадры находилась винтовая шхуна «Восток» под командой Воина Андреевича Римского-Корсакова. «Востоку» выпала честь быть первым судном, вошедшим с юга в лиман и устье реки Амура через пролив, открытый Невельским в 1849 году.
В июле 1854 года англо-французская эскадра напала на Петропавловск-Камчатский. Воины гарнизона и жители города дали достойный отпор противнику. С объявлением войны, с началом военных действий все помыслы Невельского и участников Амурской экспедиции были направлены к единой цели — обеспечению боевых действий русской эскадры. Особенно много забот появилось весной и летом 1855 года, когда Петропавловский порт был закрыт и весь гарнизон его переведен в Николаевск-на-Амуре. В это время и сказалась своевременная и отличная подготовка лимана Амура и полностью оправдались действия Невельского. Гарнизон Петропавловска через Де-Кастри был переправлен в Мариинский пост. Русская эскадра нашла безопасное убежище в лимане Амура и в Николаевске. Не удалось из-за большой осадки ввести туда лишь фрегат «Паллада». Он был затоплен в бухте Постовой по приказу В. С. Завойко, чтобы неприятель не смог захватить его в плен и увести в качестве трофея. Об этом событии напоминает памятник фрегату «Паллада», установленный в бухте Постовой, недалеко от памятника-часовни первым зимовщикам.
Летом 1855 года на устье Амура прибыл второй сплав — во главе с Н. Н. Муравьевым, доставивший значительные силы для обороны Дальнего Востока.
Вместе с тем Муравьев привез приказ о ликвидации Амурской экспедиции; она заменялась управлением камчатского военного губернатора. Участники экспедиции поступали в распоряжение губернатора В. С. Завойко, Невельской же назначался начальником штаба при главнокомандующем всех сухопутных и морских сил, сосредоточенных в Приамурье, Н. Н. Муравьеве. В 1856 году, в связи с окончанием военных действий, Г. И. Невельской и В. С. Завойко покинули навсегда Дальний Восток.
Действия и результаты шестилетней работы Амурской экспедиции положили конец неизвестности в пограничном вопросе, послужили основой при заключении Айгунского трактата (1858) и Тяньцзинского договора (1860), которыми была установлена граница между Россией и Китаем по Амуру до устья Уссури, существующая без всяких изменений и поныне. Русская жизнь возвратилась в Приамурье и на Сахалин. Под руководством П. В. Казакевича, губернатора вновь образованной Приамурской, а затем и Приморской областей, там возникли русские станицы, селения, города. В 1858 году капитаном Яковом Васильевичем Дьяченко была заложена Хабаровка, ставшая с 90-х годов городом Хабаровском и центром огромного края, а в 1860 году возник пост Владивосток, основанный моряками транспорта «Маньчжур» с которого были высажены солдаты прапорщика Н. В. Комарова — первого начальника поста. В 1872 году во Владивосток был перенесен из Николаевска главный порт России на Тихом океане.
Возвращение Приамурья и Приморья к России привело к интенсивному изучению этих районов. Каждый год там бывали экспедиции различных ведомств и разных научных направлений. Усиленно изучались забытые русские места, по которым когда-то разгуливали отважные землепроходцы, где на плодородных полях выращивали богатый урожай, хорошели русские станицы.
ГЛАВА 6ОТ БАЙКАЛА ДО САХАЛИНА
На всем этом огромном протяжении неутомимые русские географы, геологи, гидрографы, ботаники, зоологи проводили кипучую деятельность. Инициатором исследований выступала местная администрация, проводившая землемерные работы, заботившаяся о лучших путях сообщения между отдаленнейшими местами своих обширных губерний и уездов; исследования были нужны и промышленникам, искавшим сфер приложения своих капиталов в просыпающейся Сибири; таежные реки, речки и тропы, перевалы через высочайшие хребты были известны золотоискателям, по путям которых тронулись геологи — разведчики недр; военные и классные топографы и геодезисты штаба управления войск при генерал-губернаторе Восточной Сибири с мензулой и кипрегелем забирались в самые недоступные места — снимали великую Сибирь на планы и карты; особую активность проявляло Русское географическое общество и его филиалы в Сибири — лучшие специалисты совершили в эти годы выдающиеся путешествия по Сибири и Дальнему Востоку.
Пути многих из них пересекали трассу БАМа, тысячи не оставили по себе памяти. Именно их трудам, их неуемной энергии и научному подвигу обязаны мы теперь не так уж малыми, известными с детства, устоявшимися сведениями о прекрасной стране к востоку от Байкала. В некоторых случаях и сейчас эти сведения являются чуть ли не единственными источниками знаний о труднодоступных участках трассы.
Нельзя вспомнить о всех, кому выпала судьба побывать в те годы в местах, где сейчас идет великая стройка, но без некоторых из множества путешественников, промышленников, золотоискателей, военных топографов в нашей книге не обойтись. Проследим за ними в хронологическом порядке, независимо от района их деятельности.
Начать нужно с Забайкальской экспедиции 1849–1852 годов под начальством Н. X. Ахте. Область исследовательских работ этой экспедиции огромна: от Байкала до Станового хребта, а к северу — до Верхоянского.
Астрономические определения производились вокруг Байкала и в Забайкалье. На основании этих определений топограф С. В. Крутиков составил первую карту в крупном масштабе на Забайкалье в 1852 году, которая, к сожалению, так и не была опубликована, и первую карту Байкала, основанную на астрономических определениях.
Много и с пользой поработали горные инженеры Н. Г. Меглицкий и М. И. Кованько, получившие обширный материал о геологическом строении Забайкалья. Они впервые поставили вопрос о геологической зависимости впадины Байкала, Яблонового хребта и бассейна реки Лены. Кроме этого, они собрали значительный материал об орографии, климате и растительности страны, лежащей к востоку от реки Олекмы. Они и сейчас лежат неопубликованными, эти материалы, в Центральном государственном историческом архиве СССР… Это была вторая после Георги гипотеза о происхождении Байкала с Ангарой.
В 1853–1855 годах Сибирский отдел Русского географического общества на средства золотопромышленника С. Ф. Соловьева организовал экспедицию для изучения бассейнов рек Вилюя и Оленека.
Участники экспедиции описали и положили на карту. неизвестный до того район Средне-Сибирского плоскогорья. Карта и результаты исследований помещены в отчете Р. К. Маака «Вилюйский округ Якутской области», опубликованном в 1883–1887 годах.
Важным событием, происходившим в эти же годы, стала Сибирская экспедиция, которую П. П. Семенов-Тян-Шанский назвал Великой Сибирской экспедицией. Она была организована Русским географическим обществом. В ее состав входили офицеры Межевого корпуса А. Ф. Усольцев, Д. П. Рашков, И. С. Крыжин, Смирягин и поручик Генерального штаба Р. В. Орлов.
Они произвели астрономические наблюдения и съемку в Восточном. Саяне, в Забайкалье между Леной и Яблоновым хребтом, на Ангаре и Олекме, на Амуре и на Сахалине, куда отправился Д. П. Рашков. В 1856 году поручик А. Ф. Усольцев снял маршрут от Усть-Стрелки через верховья Амазара и Ольдоя на Гилюй и по нему и Зее до устья этой реки. В том же году Р. В. Орловым снят маршрут от устья реки Черной и далее через верховья Тунгира и Нюкжи на Ольдой и по нему до впадения в Амур. В 1858 году А. Ф. Усольцев снял маршрут от станицы Иннокентьевской вдоль реки Бурей и по южным склонам гор на нижнюю часть реки Селемджи, а по ней и Зее — до устья.
Все эти работы позволили составить весьма подробную и точную по тем временам карту южной части Восточной Сибири, основанную на более чем ста астрономических пунктах. И до сего времени изыскатели и проектировщики вспоминают добрым словом эту карту, вспоминают съемку Арсения Федоровича Усольцева, который затем возглавил Сибирский отдел Русского географического общества.