Так что же случилось? Как инди-герои из провинциального города превратились в одну из самых популярных групп в мире? Чтобы это понять, нужно, наверное, вернуться в 2009-й – именно тогда у Twenty One Pilots вышел самый первый одноимённый релиз. Сейчас Тайлер Джозеф его и следующую пластинку, ту самую «Regional at Best», только что не дезавуирует – мол, это всё не то, это не настоящие «пилоты». И его можно понять – там, в конце концов, даже состав был другой, и музыка тоже отличалась, – тем не менее, для нашего рассказа это важный этап. Его звуковой иллюстрацией может служить песня «Friend Please»: да, конечно, звучание тут другое – и потому что первый альбом Twenty One Pilots записывался собственными силами, частным образом, без поддержки лейблов, и потому что Тайлер Джозеф в то время ещё, пожалуй, не сформировался полностью как автор. Но – во-первых, трек, тем не менее, объективно говоря, довольно яркий: с убедительной гармонией, яркой, театрализованной подачей и прочувствованным текстом; как говорится, чего же боле? И, во-вторых, в самой манере Джозефа тут уже слышно то, что, как кажется, в значительной степени обусловит дальнейший успех проекта: я имею в виду его чрезвычайную эмоциональность. Гастрольный тур Twenty One Pilots в честь альбома «Blurryface», в процессе которого группа дала более ста аншлаговых концертов по всему миру, не зря назывался «Emotional Roadshow».
Вообще, думается, что влияние стиля эмо на популярную музыку XXI века ещё ожидает какой-то качественной переоценки. Потому что, когда эту волну вынесло в мейнстрим в начале 2000-х, многие – ну, я точно – относились к ней как к какому-то наваждению: странные нелепые молодые люди, выкрашенные в чёрные цвета, с густым мейкапом и сильными чувствами, словом, жвачка для романтически настроенных девочек-подростков. Помните группу My Chemical Romance, например? Мне она тогда казалась совершенно невыносимой, а недавно где-то случайно услышал несколько песен и подумал – да в общем-то ничего особенно дурного и даже местами талантливо.
Но здесь и сейчас я бы навёл фокус даже не на музыку, а на кое-что другое. Например, на связь с аудиторией, которую эмо-артисты устанавливали на каком-то принципиально новом уровне доверия, что приводило к образованию вокруг популярных групп целых субкультур. Я хорошо помню день, когда Twenty One Pilots давали концерт буквально напротив моего дома – весь район задолго до мероприятия заполонили люди, густо обмотанные жёлтым скотчем. Это была скелетон-клика (так называют себя фанаты ансамбля), а жёлтый скотч был прямо связан с сюжетом последнего на тот момент альбома «пилотов» «Trench». Раньше маркером принадлежности к клике служил другой визуальный пуант – руки и шея, выкрашенные чёрным; это, в свою очередь, отсылало как раз к пластинке «Blurryface». То есть ты – как музыкант – общаешься с аудиторией не только посредством собственно песен, но и на более глубоком уровне: в том числе через визуальные опознавательные знаки. Или через сценический перформанс, флэшмобы и конферанс: «We’re Twenty One Pilots, and so are you» («Мы 21 пилот, и вы тоже»), – говорит Тайлер Джозеф на концертах, упрочивая узы между группой и поклонниками. Или, наконец, через концептуальные истории, в которых важны далеко не только мелодия и ритм, но и тематика, и сюжет.
Если не лезть слишком глубоко в детали, то их сюжет опять же восходит к эмо-шаблону: Twenty One Pilots поют о депрессии, выгорании, панических атаках, о страхе и о том, как со всем этим жить. «Blurryface», увековеченный в заголовке пластинки группы, – это лирический герой Тайлера Джозефа, его депрессивное, тревожное альтер-эго. В «Trench» рассказывается несколько более заковыристая история – в её центре понятие Демы, или Дахмы, зороастрийской башни молчания, из которой пытается сбежать главный герой по имени Клэнси. Впрочем, всё это тоже лишь концептуальная рамка, обрамляющая привычные для Тайлера размышления о страхах, о потере рассудка, о том, как противостоять враждебному миру и так далее. Мы можем как угодно относиться к этим размышлениям, они могут казаться нам сколь угодно поверхностными – но невозможно проигнорировать, например, существование странички twentyonepilotsfansite.com и вкладки «stories» на ней, где интернет-пользователи (и слушатели группы) рассказывают непридуманные истории о том, как песни ансамбля, например, отвлекли их от мыслей о самоубийстве. Кроме того, музыка при этом ничуть не обязана быть примитивной – послушайте хотя бы хитро устроенный трек «Ode to Sleep» с альбома «Vessels», в котором можно оценить постоянные смены темпа, ритма и фактуры. «Vessels» – первая пластинка, изданная ансамблем на полноценном лейбле: неудивительно, что, когда у Twenty One Pilots дошло дело до подписания профессионального контракта, выбор пал на фирму Fueled by Ramen, занимающуюся как раз музыкантами, которых можно охарактеризовать как постэмо: например, Panic at the Disco, Fall Out Boy или Dashboard Confessional.
Так или иначе, как и в любой хорошей истории, в этой тоже есть две стороны. Об одной – Twenty One Pilots как проект по оказанию психологической помощи населению – уже было сказано. Вторую продемонстрирует трек «Stressed Out», один из главных хитов ансамбля, который лучше воспринимать в комплекте со снятым на него видеоклипом (одно время он входил в топ-50 самых популярных видео на YouTube). Поскольку песня проникнута ностальгическим настроением – Тайлер Джозеф в ней вспоминает, как классно было в начале пути и грезит о том, чтобы вернуться в те времена, – клип решён в соответствующем стиле: двое музыкантов Twenty One Pilots в нём играют композицию в скромных домашних интерьерах, а ещё рассекают по пустынному провинциальному Коламбусу на потешных трехколесных велосипедах. Но лучший момент – когда на фразе «wake up, you need to make money», которая и в самом треке отчётливо интонационно выделена, – в кадре появляются члены семей участников группы. Жаль, правда, что среди них нет дедушек Тайлера Джозефа и Джоша Дана, изображённых на обложке альбома «Vessels».
Первый слой иронии тут, конечно, в том, что двадцатилетние вовсю ностальгируют – то ли с общим омоложением поп-музыки, то ли с невероятным ускорением ритма жизни, но возрастной порог для ностальгических воспоминаний, кажется, резко снизился. Но второй слой иронии уже принадлежит самим Twenty One Pilots – вот это пародийное «вставай, пора зарабатывать деньги!», которое изрекают родственники Джозефа и Дана, иронически обыгрывая спустя годы фразу, которую они же, надо думать, произносили лет десять назад на полном серьёзе, это, согласитесь, довольно забавно и точно. Как забавен, конечно же, и заголовок альбома «Regional at Best», о котором уже упоминалось выше. На какую известность мы можем рассчитывать? Максимум на региональную.
То есть в отличие от некоторых других групп примерно того же самого рода и племени – взять хотя бы не менее популярных у подростков начала 2020-х Imagine Dragons – «пилоты» способны посмотреть на себя со стороны и, может быть, даже немножко над собой подшутить. Поначалу шуткой кажется и песня «House of Gold», короткий и скоростной номер с ведущей гавайской гитарой-укулеле. Действительно, инструмент Тайлер Джозеф купил как-то раз в музыкальном магазине экспромтом – а трек сочинял, разбираясь по ходу, как на нём вообще играть. Но содержание здесь – куда уж серьёзнее! Это посвящение маме лидера Twenty One Pilots, той самой, которая когда-то раздавала флаеры в университетском кампусе Коламбуса. И семейственность музыкантов группы, пожалуй, тоже кажется довольно примечательной. Хотя у Джоша Дана была и история конфликтов с родителями – они были и остаются чрезвычайно религиозны и потому не одобряли увлечения сына, например, творчеством ансамбля Green Day, – тем не менее, сейчас это давно позади: видите, родственники Twenty One Pilots появляются в клипах, снимаются для обложек, становятся адресатами песен-посвящений и так далее.
С одной стороны, это, конечно, дополнительное утверждение важного для группы принципа общности, принципа коммьюнити, если хотите – каковой принцип, разумеется, лежит и в основе её отношений с поклонниками. Но тут есть и ещё кое-что. С другой стороны, я думаю, что это один из маркеров такой, я бы сказал, новой правильности, которую манифестируют многочисленные герои нового поколения: от Эда Ширана до Imagine Dragons и от Билли Айлиш до Twenty One Pilots. Обратите внимание: у них дружные семьи. Они не злоупотребляют алкоголем и не принимают наркотики. Они не прячут в шкафах никаких ужасных скелетов – или прячут так хорошо, что их и с фонариком не найдёшь.
Между тем примерное поведение, если начистоту, никогда не было фишкой поп-музыки – а уж в рок-традиции, к которой, по крайней мере по громкости и стадионному пафосу своих песен, принадлежат Twenty One Pilots (несмотря на почти полное отсутствие гитар), и вовсе испокон веков ценилось обратное: хулиганство, нарушение правил, кутежи, дебоши и скандалы. Кажется, что это уходит в прошлое – и что новая поп-музыка совсем не стесняется быть правильной и вести себя прилично. Причём её никто специально не причёсывает – нет, она сама выбирает именно такой образ и именно такую поведенческую модель.
И здесь, наверное, стоит рассказать давно известную всем членам скелетон-клики – но, возможно, неизвестную рядовым читателям этой книги – историю о том, откуда взялось название Twenty One Pilots. Музыканты позаимствовали его из пьесы американского драматурга Артура Миллера «Все мои сыновья», основанной, кстати, на реальных событиях. Речь там идёт о производителе авиационных комплектующих в США во время Второй мировой, который знает, что его товар бракованный, но всё равно поставляет его, потому что боится в противном случае лишиться заработка. В итоге из-за брака в его продукции погибают американские лётчики – всего двадцать один человек.
Тайлер Джозеф и Джош Дан рассказывают, что выбранное название помогает им, что называется, держать себя в узде. И что по сей день в ситуации, когда нужно принять то или иное решение, они вспоминают выбор, стоявший перед героем пьесы Миллера: посылать бракованный товар, зная, что это обрекает пилотов на с