– Понял, – еле выговорил падре.
Черт вышел из горницы. Падре Бенито посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали. В таком состоянии нельзя окунать младенца, необходимо успокоиться.
Он взял книгу Псалмов и принялся читать. Не успел падре произнести несколько фраз, как бесовской шум на поляне затих. Выглянув в окно, падре Бенито увидел, как черти с нескрываемым отвращением и страхом смотрят в его сторону.
«Работает!» – обрадовался он и принялся читать с удвоенным воодушевлением. Вскоре входная дверь распахнулась, и в горницу ввалился хозяин.
– Все уже собрались, – произнес он елейным тоном. – Можно начинать. Вы готовы?
– Еще нет, – ответил падре Бенито. – Но если вы спешите…
– Книжечку, книжечку вашу закройте, – то ли попросил, то ли приказал черт.
А дальше все произошло как обычно. Сколько таких таинств провел падре Бенито за свою долгую жизнь – и не сосчитать. Сотни мальчиков и девочек очистил от первородного греха и ввел в лоно святой матери церкви, а теперь присоединил к ней и юного чертенка. Впрочем, он совсем не походил на бесовское отродье, младенец как младенец.
После завершения обряда черти вытащили откуда-то столы и уставили ими всю поляну. На столах в мгновение ока оказалась роскошная еда. Таких яств падре Бенито не только не пробовал и не видел, но даже не представлял, что подобное существует на белом свете.
– Ешьте, падре Бенито, ешьте, – уговаривали черти, поднося к его пустой тарелке все новые и новые лакомства.
– Это ведь не просто обед, – настаивали бесы, – это святая трапеза, и вы просто обязаны вкусить от нее, падре Бенито.
– Выпейте за здоровье новорожденного, – придвигали стаканы с вином, кружки с пивом, чарки с ромом и еще черт знает с чем.
Но падре Бенито не сдавался. Он хорошо понимал, в чем главная задача бесов. Стоит им уговорить его попробовать хоть что-нибудь – и пропал навеки.
Трапеза подошла к концу. Черти изрядно перепились. Кто-то спал, свалившись на вытоптанную траву прямо возле стола, кто-то нашел силы добраться до тени деревьев и залечь в холодке. Те, что потрезвее, запрягали подводы, собираясь в обратный путь. Падре Бенито отыскал в толпе хозяина, любезно прощавшегося с отбывающими гостями.
– Простите, уважаемый… э-э-э, – тот ожег его взглядом, точно выстрелил, – отец ребенка, я хотел бы вас кое о чем спросить.
Билар вопросительно поднял брови.
– Нельзя ли отправить меня поскорее домой? Я у вас уже довольно долго и забросил свои дела. Сами понимаете, паства ожидает.
– Да-да, – с неожиданной легкостью согласился черт. – Паства, разумеется, паства… Сейчас доставим.
Прошло десять минут, и падре Бенито снова оказался в той же подводе. Возница гикал по-разбойничьи, полоскались ленты над взмыленными спинами лошадей, ветер свистел в ушах, и мчались, мчались лошадки прямо через гущу деревьев, каким-то чудом огибая стволы.
Возница высадил падре перед его домом, вежливо распрощался и не спеша покатил в сторону рынка.
«А ведь хозяин мне не заплатил, – подумал падре Бенито. – И даже не заговорил про оплату. Думал, будто я у них навсегда застряну. Ну и ладно, черт с ними с деньгами, спасибо, что ноги унес».
Тщательно вымывшись горячей водой, словно желая смыть со своего тела липкую грязь от общения с нечистыми, падре Бенито взнуздал осла и поспешил в Монсеррат. О, ему было что порассказать настоятелю бенедиктинского монастыря. Но к величайшему удивлению падре, его не пустили даже на порог.
– Святой отец велел передать, – объяснил служка, – убирайся, нечистый!
– Но я только что мылся! – вскричал падре Бенито.
– Передано тебе на чистом каталонском языке – пошел вон. Неужели непонятно?!
Понурившись, отправился падре домой и обо всем рассказал верной служанке.
– Что делать, Перфекта? Как попасть к святому отцу? Ведь без его помощи я теперь не рискну выходить из дома. Каждый возница может оказаться чертом, за любым углом скрывается бес.
– Успокойтесь, падре, – ответила служанка. – Иисус не без милости, каталонец не без доли. Отец настоятель не хочет вас видеть, не беда. А скажите-ка, приора, первого помощника святого отца, не Ликурго кличут?
– В миру Ликурго, а святое имя его Бонифаций.
– Уф, Бонифаций, – фыркнула Перфекта. – Он из соседней деревни, я с его сестрой вместе к причастию хожу. И вообще – мы подруги. Сегодня вечером я ее увижу и замолвлю за вас словечко. Вот увидите, недели не пройдет, как вас пригласят в Монсеррат.
Так и получилось.
– Я ведь тебя предупреждал, – произнес отец настоятель, выслушав сбивчивый рассказ падре. – А ты отнесся к моему предупреждению пренебрежительно.
Падре Бенито опустил голову.
– Ту ночь, когда ты подсчитывал чертей на поляне, я провел в молитве, пытаясь тебя спасти. Поверь, мне стоило немалых сил выпросить снисхождение. Но не думай, будто все кончилось. Ты пришелся чертям по душе, и они хотят заполучить тебя навсегда. Если попадешь к ним снова – вряд ли сумеешь вырваться.
– Что же делать, святой отец? – вскричал падре. – Как уцелеть?
– Слушай внимательно и выполняй все в точности. Шанс у тебя есть, пусть небольшой, но верный. Если снова придут за тобой – не отказывайся: спрятаться или отвертеться от чертей не в силах человеческих. Когда войдешь в дом, подступи прямиком к Билару, – когда настоятель произнес это имя, падре Бенито невольно вздрогнул, – подойди к нему и скажи прямо в лицо: «Ты ничто, пустота, дым, морок. Для меня ты не существуешь, ни ты, ни твои слуги и друзья».
Начнут они тебя испытывать, пугать по-всякому. А ты не бойся! Укрепи дух, положись на меня и стой твердо. Черти подобны дурному глазу: кто в них верит, на того они влияют. Ты же верь полной верой, что нет на свете никаких чертей. И если устоишь в испытаниях и сумеешь показать нечистой силе, что она для тебя пыль, – избавишься от них навсегда.
– Святой отец, – грустно произнес падре, – а нельзя ли обойтись без испытания? Может, вы сумеете как-нибудь их отогнать? Видел я и этого черта, и всю его братию – живые и настоящие, не хуже нас с вами! Как же я смогу утверждать, будто они не существуют?
– Это твой единственный шанс, падре Бенито. Не устоишь – быть тебе до конца дней слугой у бесов.
И отправился падре восвояси, и по дороге многие часы размышлял о величии Всевышнего, наполняющего миры своим светом, и о том, что с Его точки зрения все сущее как бы не существует. И если так взглянуть на реальность, в ней невозможно обнаружить не только чертей, но и всю огромную Испанию, и Барселону, и деревушку, в которой живет падре Бенито, и улицу, на которой стоит его дом, и этот дом, и самого падре Бенито.
Вернувшись домой, он поужинал без всякого аппетита, передал Перфекте подробности разговора с настоятелем и стал готовиться ко сну. В дверь постучали. Падре Бенито переглянулся с Перфектой. Они поняли друг друга без слов.
На пороге появился давешний возница.
– Падре Бенито! – показывая в улыбке щербатые зубы, произнес он. – Мы же забыли рассчитаться! Будьте любезны, подскочите со мной к отцу новорожденного, там вас ждет щедрая плата и роскошное угощение.
– Да куда же ехать на ночь глядя? – вяло возразил падре.
– Одна нога здесь, другая там! У нас это быстро, вы ведь уже катались со мной, знаете, как оно идет.
Падре Бенито безропотно положил в торбу каравай хлеба, флягу с водой, книжечку Псалмов, чистое белье. Кто знает, на сколько он покидает родные стены. Может быть – навсегда.
Подвода стояла прямо перед домом, возница щелкнул кнутом, и понеслись, помчались лошадки. Луна спряталась за тучи, и когда въехали в лес, стало темно, точно в погребе. Но подвода неслась так же скоро, непонятным образом скользя между смутными силуэтами деревьев.
Падре Бенито подумал о настоятеле. Вспомнил его юное лицо и мягкую улыбку, вспомнил его слова – «положись на меня» – и вдруг разозлился.
«Какого черта они тащат меня в свое имение! Кто им дал право измываться над служителем церкви? Святой отец ясно сказал – они не существуют. Да, не существуют, а то, что со мной происходит – морок и наваждение. Не может подвода летать по воздуху, не могут кони в полной темноте не натыкаться на деревья. Все это творится только в моей голове, в моем воображении!»
Но вот деревья расступились, луна вышла из-за туч и возница, гикнув, остановил лошадей перед хорошо знакомым падре домом. Окна в нем были ярко освещены. Из трубы валил дым, запах жареного мяса щекотал ноздри.
– Ужин в вашу честь закатили будь здоров, – сказал возница. – И сегодня у вас нет никакого повода отказываться от угощения. А то люди могут подумать, будто вы ими брезгуете.
– Люди? – раздраженно буркнул падре. – Какие еще люди?
На крыльцо вышел хозяин и, раскрыв объятия, двинулся навстречу гостю.
– Мой дорогой падре Бенито, – его голос звучал тепло и радостно. – Как хорошо, как славно, что вы согласились принять участие в нашем маленьком празднике. Позвольте заключить вас в объятия.
Он шел к гостю, широко раздвинув руки, словно опасаясь, что тот попробует броситься в сторону. В холодном свете луны мерцала его влажная от пота лысина, лишь по бокам оголенного шишкастого черепа кустились черные как смоль волосы.
Падре Бенито поднял руку, словно защищаясь, и выкрикнул:
– Билар, ты ничто! Пустой звук, туман, бессмыслица.
Бес опешил и от удивления опустил руки.
– Что с вами, любезнейший? Да как вам такое в голову пришло? Не иначе как черт попутал!
– Не черт, а святой отец настоятель бенедиктинского монастыря в Монсеррате, – твердо ответил падре. – И не попутал, а научил. И я верю полной верой, что тебя, бесовское создание, не существует.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся тот. – И с кем же тогда ты разговариваешь?
– Сам с собой, со своим воображением.
– Хорошая шутка. Потешил ты меня, молодец. А сейчас пошли в дом, там вся наша честная компания собралась. Сделай милость, падре Бенито, развесели их, как меня.
Гостиная была переполнена чертями. Они сидели на лавках, плотно прижавшись друг к другу, точно птицы на ветке, и хватая руками куски жареного мяса из глиняных чанов, рвали его острыми зубами. В кружках пенилась добрая мадера, жена хозяина то и дело меняла мгновенно пустеющие кувшины.