– Отец, да кто же ему позволит?
– Поэтому первое требование, которое он предъявляет августейшей чете и именно из-за которого экспедиция откладывается, – его назначение. Он требует еще до выхода экспедиции из порта назначить его вице-королем вновь открытых земель, с наследованием титула и прав его детьми.
Гранд де Мена рассмеялся, и Сантьяго улыбнулся вслед за ним.
– Я не знаю, как должны повернуться события, чтобы наши монархи согласились на такое требование, – продолжил гранд де Мена. – С другой стороны, казна пуста, война с Гранадским эмиратом полностью истощила все денежные ресурсы. Насколько мне известно, скоро будет нечем платить жалованье не только простым альгвазилам, но и офицерам действующей армии. А наши доблестные офицеры, – его губы растянулись в презрительной усмешке, – наши офицеры без жалованья много не навоюют. Так что у короля и королевы нет выбора, скорее всего им придется рискнуть. Уж больно заманчивые перспективы рисует этот… как его, а, Кристобаль.
– Кристобаль?
– Да, так его зовут, Кристобаль Колон. Очень упрямый малый, без назначения вице-королем он не соглашается даже взять деньги для начала оснащения экспедиции. А ведь подготовка должна занять не один месяц. В любом случае всей необходимой суммы в казне не отыщется, ему могут предоставить не более трети, остальные деньги Колон должен собрать у частных лиц. Потому он ко мне и зачастил.
– Ты его поддерживаешь?
– Я понимаю, что это утопия, но мне симпатичны люди, убежденные в своей правоте.
Они помолчали, слушая, как трещат свечи в большом серебряном канделябре, стоявшем на столе. С годами гранд стал хуже видеть, поэтому свечей ему требовалось все больше и больше. Отполированное до блеска серебряное зеркало, приделанное к канделябру, отражало свет прямо на книгу, лежащую перед грандом.
– Что ты намереваешься делать дальше, Сантьяго? – нарушил он молчание.
– Завтра пойдем к Земляным воротам, поговорим с Родригесом. Я вполне разделяю твое скептическое отношение к нашей затее, но никаких других следов нет.
– Наведайся еще раз к Аделберто и Гонсалесу. Будь щедрым, – гранд вытащил из ящика стола туго набитый кошелек и передал его сыну. – Фердинанд дороже любых денег, ради его вызволения я готов продать фамильный замок.
– Я не скуплюсь, отец! – ответил Сантьяго. – Уверен – спасение близко!
– Дай-то Бог, – вздохнул гранд де Мена, снова погружаясь в мрачное настроение. – Больше всего я рассчитываю на Хорхе. Дай-то Бог…
Ах, летнее утро в Кадисе! Как славно выйти спозаранку из дома и не спеша прогуляться по мостовым, еще блестящим от обильной ночной росы. Темными пятнами ложится след сапог на побелевшие от влаги камни. Ветерок выдувает из переулков теплую сладость утренних булок, в просвете улиц, ведущих к океану, стеной стоят мачты.
Еще свежо, но от близости надвигающегося пекла томно ведет голову. Со скрипом раскрываются двери лавочек, солнце алеет над крышами домов, грохочут по булыжнику первые телеги, спешащие в порт. Прохожие сбиваются на теневую сторону улицы, залитая горячим желтым светом другая половина пуста и безвидна, словно земля в первые дни творения. Солнце поднимается все выше и выше, и вместе с ним поднимается зной. Роса исчезает буквально на глазах, свежий ветерок, несущий прохладу из глубин океана, стихает, и неподвижный воздух наполняется колючей жарой.
Хайме Родригес оказался мужчиной средних лет, облаченным в одеяния немного странного покроя. Его небольшое лицо было заострено книзу, и на нем выделялись крупные пунцовые губы и миндалевидные, с жидким блеском карие глаза. Прямые жесткие волосы торчали острыми косицами из-под низко надвинутой на лоб черной шапочки.
– Какая честь для меня видеть сына капитана Сидония. – От уважения он вскочил со стула и вышел из-за прилавка навстречу гостям. – И вам, молодой господин, добро пожаловать, – обратился Родригес к Сантьяго и тут же перевел взгляд на Педро: – Чем я могу помочь сыну нашего старого друга?
– Мой товарищ разыскивает пропавшего брата. Он бесследно пропал. Мы обшарили весь Кадис, и никаких результатов.
– Примите мои искренние сожаления, уважаемый сеньор, – с величайшим почтением в голосе произнес Родригес. – Увы, мне совершенно ничего не известно о вашем брате.
– Мы бы хотели попросить тебя помочь нам с помощью этой книги, – Педро вытащил из кармана книгу и протянул Родригесу.
– Помочь в чем? – делано недоумевающим тоном спросил тот, беря книгу в руки.
– Выяснить, кто украл Фердинанда. С помощью этой черной книги, или другой, наподобие этой. – Педро понизил голос: – Ну, Хайме, ты же меня понимаешь… Не бойся, все останется строго между нами.
Родригес равнодушно полистал книгу, затем, обнаружив надпись на внутренней части обложки, внимательно прочитал ее, пожал плечами и вернул Педро.
– Не знаю, откуда ползет суеверие, будто мы, евреи, маги и чернокнижники. Это вовсе не так. Мы верим в единого Бога, создателя неба и земли, и не якшаемся с темными силами. У них ищут поддержки колдуны и ворожеи, которых святая инквизиция обильно сжигает на кострах. Вот к ним и обращайтесь, молодые люди. Я же ничего такого не знаю и не умею, поэтому не могу быть вам полезен. А книга, которую вы принесли, на вашем языке называется Ветхим Заветом. Если вы хотите использовать ее для магических упражнений, падре Кабальюко может ее одолжить. У него есть точно такая же, только в переводе на латынь, которую, я надеюсь, вы понимаете.
– Я вижу, ты нам не доверяешь, уважаемый Хайме, – напористо произнес Педро. – Может быть, имя моего друга рассеет твои подозрения. Его зовут Сантьяго де Мена.
– Так речь идет о младшем сыне гранда де Мена? Я и не знал, что гранда постигло такое несчастье!
– Увы, вот уже полторы недели, как Фердинанд бесследно исчез.
– Ах, как жаль, как жаль! Я бывал партнером уважаемого гранда в нескольких торговых делах. Передайте ему мое искреннее сочувствие.
– Ну, надеюсь, теперь, когда тебе известно, что нас не нужно опасаться, ты более внимательно отнесешься к нашей просьбе. Мой друг гранд готов хорошо заплатить. Очень щедро заплатить, Хайме, очень щедро! Только помоги нам отыскать мальчика.
– Увы… – Родригес развел руками. – Я полностью доверяю столь уважаемым молодым людям и питаю искреннее почтение к гранду де Мена, но от этого мои познания в оккультных науках не прибавляются ни на йоту.
– И это все, что ты можешь нам сказать, Родригес? – грозно спросил Педро.
– Увы, все, – и он снова развел руками.
На улице сиял и грохотал день. Лавки возле Пуэрто де Тьерра торговали вовсю: кричали зазывалы, грохотали по булыжникам телеги, шумела пестрая, разноликая толпа. Тут можно было дешево купить приличные вещи, которые в центре Кадиса стоили куда дороже. Евреи и мосарабы держали всего несколько лавок, подавляющее большинство торговцев составляли испанцы. Покупатели устремлялись в эту часть города не только из самого Кадиса, но и с кораблей, стоявших под загрузкой и выгрузкой, и даже из соседних деревень.
Выйдя на улицу, друзья невольно остановились и прикрыли глаза от нестерпимого солнечного блеска.
– Ты видел, как его физиономия вытянулась еще больше, когда я заговорил про щедрую оплату? – спросил Педро.
– Ну и что? – ответил Сантьяго. – Толку ведь никакого, ушли ни с чем.
– Это верно, но мне кажется, он заглотил наживку. Может, боялся, может, раздумывал. В любом случае теперь он знает, чего мы от него хотим.
– Пойдем навестим Аделберто и Гонсалеса, – предложил Сантьяго. – Давненько мы к ним не заглядывали.
– Пойдем, – согласился Педро.
Друзья двинулись в сторону порта, краем глаза Сантьяго заметил, как из лавки Родригеса выскочил мальчишка и медленно двинулся вслед за ними. Покрой его одежды напоминал одеяния Хайме, а из-под черной шапки торчали острые косички.
«Еврейский мальчишка, – подумал Сантьяго. – Или это случайность, или он послан следить за нами. Надо проверить».
Пройдя несколько шагов, он вдруг завернул в лавку и принялся со всей серьезностью рассматривать разложенные на прилавке образцы тканей.
– Зачем тебе эти ткани? – недоумевающе произнес Педро. – Я думал, мы торопимся.
Сантьяго уже хотел было рассказать ему о еврейском мальчишке, как предчувствие подсказало ему: молчи, Педро ничего не должен знать.
– Глаза слепит, – пояснил он. – После недели в открытом море я стал плохо переносить яркий солнечный свет.
– А-а-а, – уважительно протянул Педро. – Тогда не торопись.
Когда они снова вышли на улицу, Сантьяго чуть обернулся и заметил мальчишку. Тот стоял на противоположной стороне и якобы что-то рассматривал у бродячего разносчика. Дойдя до перекрестка, Сантьяго снова бросил взгляд назад и сразу выделил из толпы мальчишку, идущего за ними на приличном отдалении.
«Значит, это не случайность, – подумал он. – Надо спровадить Педро и разобраться, в чем тут дело».
– Слушай, что-то у меня в горле пересохло от огорчения, – сказал он товарищу. – Давай заглянем в таверну, выпьем по кружке вина.
– О-о-о! – с нескрываемым восхищением вскричал Педро. – Ты уже и этому научился! Вон, через тридцать шагов вход в таверну. Тут все солидно, не как в «веселом квартале», но у Фелипе вкуснее.
– Займи место, и я сейчас. Хочу кое о чем поразмыслить.
– Мыслитель, – усмехнулся Педро. – Сократ Кадиса!
– Ладно, ладно, иди – скоро буду.
Педро ускорил шаги и вскоре исчез за дверью таверны, а Сантьяго резко повернулся и побежал навстречу мальчишке. Тот даже не успел сообразить, что происходит, как Сантьяго схватил его одной рукой за плечо, а второй сграбастал за шею. Горло у мальчишки было тоненьким и горячим, Сантьяго почувствовал, как отчаянно забилась жилка под его пальцами.
– Почему ты следишь за нами?
– Отец просил передать, – запинаясь произнес мальчишка, – чтобы вы пришли сегодня вечером, как стемнеет. Но без сопровождения, один. И книгу не забудьте захватить.
– Хорошо, – Сантьяго разжал пальцы, вытащил из кармана монетку и сунул ее мальчишке. – До вечера!