– Судя по раздражению, мальчик ее уже попробовал? – спросил Педро, пытаясь подражать интонациям и голосу матрониты.
– Иди к черту со своими убогими шутками, – огрызнулся Сантьяго.
– И шутки и не шутки – у Бога, – ухмыльнулся Педро, – а вот натужная серьезность, она точно от черта. Ладно, ладно, если она снова попробует тебя улестить, я начну молиться во весь голос и спасу твою душу от грехопадения во гнев.
В окошке проститутки горел свет, но ставни были прикрыты.
– Многие сомнения в сердце человеческом, – не без малой доли ехидства процитировал Педро, – а исполнится желание Божье.
Не ответив, Сантьяго постучал в дверь Аделберто. Тишина. Сантьяго снова постучал. Опять тишина. Потеряв власть над собой, он повернулся к двери спиной и забарабанил изо всех сил каблуком сапога.
– Кто здесь безобразничает? – раздался из-за двери голос Аделберто.
– Сантьяго де Мена, – прорычал взбешенный гранд. – Открывай, наконец, мне надоело тебя разыскивать!
Дверь распахнулась, Аделберто стоял со свечой в одной руке и обнаженным мечом в другой.
– А я уже собрался угостить безобразника парочкой добрых ударов, – проворчал он. – Заходите, гранд. Кто это с вами?
– Мой друг, Педро Сидония.
– Вы благоразумно поступили, послушавшись моего совета, – меняя тон, сказал он. – Я слышал, в прошлый раз у вас были неприятности?
– Неприятности были у того, кто посмел на меня напасть, – ответил Сантьяго, заходя в дом. – Что тебе удалось узнать про Фердинанда?
– К сожалению, ничего, – ответил Аделберто после того, как тщательно запер двери.
– Меня интересуют все известные тебе подробности об исчезновении мальчиков в Кадисе, – продолжил Сантьяго. – Кто может стоять за этим? В прошлый раз ты упоминал губернатора.
– Я упоминал губернатора? – с возмущением вскричал Аделберто. – Да вы с ума сошли! Не говорил я ничего подобного, да и не мог говорить.
Педро как тигр прыгнул на Аделберто, приставил к его груди лезвие меча, а левой рукой сжал горло.
– Послушай, ты, – зарычал он, – торговец надгробиями. Подбирай слова, когда обращаешься к благородным людям.
Он отпустил на мгновение горло Аделберто, отвесил ему звонкую пощечину и тут же снова сжал пальцы вокруг кадыка.
– Сегодняшним вечером жизнь предоставляет тебе две возможности, – продолжил Педро, – или получить за сведения деньги, или остаться с перерезанной глоткой. На благородных сеньоров никто не подумает, у тебя хватает сомнительных клиентов. Ты страшно разозлил меня тем, что прятался от нас, и я с большим удовольствием пущу тебе кровь.
– Горло отпустите, – прохрипел Аделберто.
Педро убрал руку.
– Вы себя ведете не как родовитые идальго, а как разбойники с большой дороги! – потирая горло, вскричал Аделберто.
– Попридержи язык, когда говоришь о благородных людях!
– Но тогда я не смогу произнести ни одного слова! Сведения, которые вы от меня требуете, касаются именно благородных людей.
– Не увиливай, – потребовал Сантьяго. – Рассказывай, что знаешь. Педро, спрячь меч.
– Хорошо, слушайте, – произнес Аделберто, когда Педро спрятал меч в ножны и встал возле Сантьяго. – Прямых улик нет. И фактов нет. Но есть некая совокупность обстоятельств, по которой можно предположить… Да, нити уходят наверх. Кто-то весьма влиятельный задает тон, и за ним выравнивают ряд сошки помельче.
– Так это все-таки губернатор?
– Не могу подтвердить. Но и отрицать не могу. Разбирайтесь сами, уважаемые сеньоры. И на меня не ссылайтесь, если попадете под пытку. Я от всего откажусь.
Они медленно шли через «веселый квартал», а Сантьяго буквально кипел от гнева.
– Черт побери, чем занимается святая инквизиция? Охотится за мифическими колдунами, жжет на кострах невинных людей, а содомиты спокойно вершат свои грязные делишки. Чем содомия лучше колдовства, ведь и тех и других Писание велит убить?! Но колдунов или тех, кого только подозревают в колдовстве, безжалостно преследуют, а содомиты наслаждаются жизнью. Скажи, Педро, разве разврат не есть вероотступничество? Почему святой трибунал Кадиса позволяет существовать «веселому кварталу», почему благочестивые отцы мирятся с этой скверной?
– А ты бы хотел увидеть на кострах всех проституток нашего города? – усмехнулся Педро. – Площадей не хватит, мой дорогой. Будь снисходительнее к человеческим слабостям.
– Я не понимаю ревнителей веры! У них какая-то избирательная ревность!
– Что мы с тобой можем поделать? – пожал плечами Педро. – Так сложилось, так оно идет и, видимо, так будет идти дальше. Пальцем стену не прошибешь…
– Меня бесит несправедливость! Губернатору или другому высокому чиновнику позволяют безнаказанно нарушать законы Бога, а женщину, лечащую больных травами, тащат на костер!
– Ты наивен и простодушен, мой друг Санти, в твоем возрасте нужно уже лучше понимать жизнь.
– Какой-то заколдованный круг, из которого невозможно вырваться! – в отчаянии вскричал Сантьяго. – Точно стена, в которую я бьюсь лбом. Столько надежд, а в итоге – одни разочарования!
– Посидим в «Белом льве»? – предложил Педро. – Ты сегодня особенно раздражен и вспыльчив. Пара кружек вьехо положения не исправят, но заставят тебя взглянуть на мир иным образом.
– Нет! – решительно возразил Сантьяго. – Я предпочитаю вернуться к донье Кларе и доесть бульон.
– Уф! – вскричал Педро. – У тебя от огорчения голова кругом пошла. Хорошо, хочешь бульон – будем есть бульон. Возможно, я растрясу мать на бутылку паго нобле.
Увидев вернувшихся юношей, донья Клара заметно обрадовалась и по просьбе Педро немедленно принесла вино.
– Лучше дома, чем в таверне! Если вы хотите поговорить – садитесь в столовой, никто мешать не будет, мы с Пепитой еще немного поработаем в другой комнате. Захотите поесть чего-нибудь домашнего вкусненького, только позовите, я мигом соображу.
Из открытого окна несло свежестью, ночной бриз дул с суши, но, проносясь над заливом, отделяющим расположенный на мысе Кадис от материка, вбирал в себя прохладу океанской воды. Вместе с холодком ветер приносил ароматы нагретых солнцем лугов, и этим удивительным сочетанием по праву гордились кадисцы. Сантьяго было сегодня не до прохлады, выпив залпом кружку вина, он в ярости расхаживал по комнате.
– Все, с чем бы я ни столкнулся за последнее время, Педро, не совпадает с тем, чему нас учили. Только карта звездного неба и морские науки оказались правильными. Что же касается людей, веры, правды и лжи – эх! – Он в раздражении махнул рукой. – Злодеи торжествуют и гнут к земле честных, добрых людей. Такое ощущение, будто мы живем в аду! Да, обещанный святыми отцами ад для нас уже наступил, и мы отбываем наказание за прошлые дурные проступки.
– Просто истины откровения! – вскричал Педро, наливая себе еще кружку. – Фома Аквинский из Навигацкого училища! Вот что я тебе скажу, дорогой мой идальго: если бы все эти годы ты держал уши открытыми, а глаза не зажмуренными, то смог бы слышать и видеть, что творится вокруг. Их светлость наконец изволили выйти из золоченой клетки особняка потомственных грандов и страшно обижены, что мир оказался не таким лазурным и радостным, каким его преподносил Хуан-Антонио. Сядь, выпей и успокойся. Нужно принимать Кадис таким, каков он есть.
Сантьяго перестал метаться по комнате и, последовав совету Педро, присел к столу. Друг быстро наполнил его кружку, гранд поднес ее ко рту, и тут раздался стук в дверь.
– Кто это? – удивился Педро. – Мы никого не ждем.
Он быстро вышел в прихожую и почти моментально вернулся, держа в руках клочок бумаги.
– Ты не поверишь, – взволнованно произнес он. – Посыльный от Хорхе.
– Открывай скорее! – Сантьяго вскочил на ноги.
Педро подошел ближе к подсвечнику, развернул записку и стал читать вслух:
– Досточтимый Педро! Покупатель ждет книгу.
– Дальше, читай же дальше, – потребовал Сантьяго.
– Это все, – Педро протянул ему записку. – Больше ничего нет.
– Негодяй хочет денег, пойдем, он получит от меня за все!
– Тогда мы ничего не узнаем! Сделаем, как в прошлый раз, я буду разговаривать с Хорхе, а ты обождешь возле дома. Пусть эта свинья подавится еще парой золотых, главное, чтобы рассказал, где искать Ферди.
– Быстро же вы прибежали, хе-хе, – засмеялся Хорхе, когда Педро вошел к нему в дом. – Вытаскивайте свой кошелек.
– Сначала адрес.
– Сойдемся на половине, ни мне, ни вам. Гоните пятнадцать золотых, и я назову вам корабль, где сейчас находится Фердинанд. И не выпучивайте в изумлении глаза, молодой человек. Вы ведь ищете брата вашего друга, который бегает как ошалелый по «веселому кварталу» и убивает налево и направо мирных жителей.
– Откуда тебе это известно? – вскричал Педро, потрясенный проницательностью Хорхе.
– А откуда мне известно, что солнце всходит на востоке, а садится на западе, и что днем бриз дует с океана, а ночью с материка? Есть вещи настолько очевидные, что не требуют объяснения, каждый, у кого есть глаза, в состоянии их заметить. Итак, пятнадцать золотых, – он протянул руку, и Педро вложил в нее кошелек.
– Мальчика, похожего на того, которого вы разыскиваете, купил первый помощник капитана каракки королевского флота. Мальчика-слугу и прочее, как вы мне намекали во время прошлой встречи, хе-хе-хе… – хрипло засмеялся Хорхе. Смех перешел в кашель, старик достал из кармана платок, покрытый коричневыми пятнами, сплюнул в него мокроту и продолжил: – Однако в отличие от вас, молодой сеньор Сидония, первый помощник действительно подразумевал то, чего хотел, а не валял дурака. По моим сведениям, мальчишку доставили к нему вчера или позавчера, а вот успел ли он получить желаемое, выясняйте сами, – и Хорхе с деланым сожалением развел руками.
– Название корабля? – грозно спросил Педро, опасавшийся, что Хорхе водит его за нос.
– «Нуэстра». Но больше за эти деньги вы от меня ничего не узнаете. Ни кто похитил мальчика, ни где его содержали все это время. Имена сообщников и адреса – за дополнительную плату.