Бывают, конечно, исключения. Драматическое голосование 13 марта 1990 года тем и ошарашило Горбачева, что голосовали поименно, а 1303 депутата выступили против совмещения постов. Да еще 64 воздержались. Ясно, что не одни демократы, но и многие аппаратчики открыто отказали Горбачеву в доверии. Для него это был первый раскат грома грядущих партийных форумов.
Итак, за Горбачева проголосовали только 607 депутатов. После этого аппаратной оппозиции не было никакого резона тормозить президентские выборы. Они надеялись на свою победу при тайном голосовании, и при голосовании за разделы закона о президентстве препятствий не чинили.
Демократы же разделились. Их сомнения, их неумение просчитать ситуацию на несколько ходов вперед лучше всего можно проиллюстрировать строками из выступлений двух ленинградцев.
Александр Щелканов:
"Многие считают, что выборы первого Президента должны быть прямые и тайные на альтернативной основе. Я прошу Секретариат и прошу всех поддержать меня в этой просьбе представить нам конкретные характеристики, высказывания "за" и "против", которые получены от населения страны".
(Разумеется, никаких данных не было оглашено, только депутат Крыжков из Дзержинска, как я уже писал, привел результаты тамошнего мини-референдума.)
Борис Никольский:
"Я склонялся к тому, чтобы голосовать за избрание Президента на Съезде, хотя многие мои избиратели настаивают на том, чтобы голосование было всенародным. Все-таки я считал, что, учитывая нынешнее положение страны, мы можем пойти на то, чтобы голосовать на Съезде. Тем более что у нас еще не сложилась многопартийная система, нет реальных условий для подлинно альтернативного голосования".
После Никольского и мне удалось получить слово:
"…Практически во всех выступлениях звучал мотив, звучали утверждения, что мы имеем сегодня паралич государственной власти. Мы сами приняли решение об изменении статьи 6-й и статьи 7-й Конституции СССР, которое означает демонтаж той системы власти, партийной, по существу, власти, когда партия подменяла собой государство, и, естественно, что при этих условиях мгновенного изменения, мгновенного перехода государства из одного состояния в другое произойти не может. Для этого понадобится время.
Теперь давайте задумаемся над тем, может ли теоретически правильное и безупречное положение о возможности избрания Президента всем населением страны быть проведено в наших конкретных условиях? С одной стороны, наличие несомненного паралича государственной исполнительной власти, с другой — ситуация, когда в целом ряде районов страны введено чрезвычайное положение, когда ряд государственных образований, входящих в состав Союза ССР, в одностороннем порядке уже приняли решение о выходе из состава Союза. Напомню решения Нахичеванской автономной республики, Литовской республики, обращение конгресса Эстонии… Каждый народ, входящий в состав нашего Союза, имеет право и на выход, и на самостоятельное решение вопроса своего государственного существования. Но, повторю, только в рамках закона, только конституционным путем. И я не вижу сегодня другого способа решения этого вопроса, как избрание первого Президента именно на Съезде народных депутатов СССР. Я буду голосовать за такое решение и призываю всех сделать то же самое".
После моего — три подряд выступления против избрания Президента на Съезде: Борис Крыжков, Константин Лубенченко, Владимир Десятов. И все со ссылками на мнение избирателей.
Затем на трибуну удается пробиться Николаю Травкину:
"Я тоже по мотивам голосования. Сначала мотивы, которые диктует здравый смысл, а потом мотивы, которые диктует что-то человеческое.
Я не пойму логику республик: когда они поднимают вопрос о выходе из состава Советского Союза, то для этого достаточно собраться у себя на сессии и принять решения, затем прислать листок и — это раздел. Наверное, это несерьезно. Я считаю, что механизмы раздела — это какие-то переговоры, установление новых экономических, торговых отношений. С кем легче республике провести переговоры — с Верховным Советом, со Съездом в этом составе или с Президентом Горбачевым?..
Второе. Министерский разбой достиг уже наивысшей точки предела. Все ростки рыночной экономики задушены. Кончается процесс удушения кооперативов, коммерческих банков, совместных предприятий, а аренда задушена, не успев вылезти из люльки.
Министры, члены правительства приторговывают танками, мы об этом говорили. Депутаты от КПСС заключают внешнеторговые сделки, и народный контроль за многомиллионные убытки в инвалюте штрафует виновных начетом в три оклада. Сможет Верховный Совет остановить этот экономический разврат и разбой? Не сможет. Его сможет остановить человек, который обладает единоличной ответственностью и которому эта ответственность дышит в затылок. Это второй мотив за то, что Президента надо избрать здесь, на Съезде, но избрать на три года.
Третье. Очень красиво было бы избрать всем народом — красиво и демократично, и я сторонник этого. Можно не поступаться принципами, стоять на этом. Но мне кажется, сегодня в стране такая ситуация, что во всенародных выборах будет участвовать гораздо меньшее количество людей — оставшиеся в живых: мы на грани гражданской войны. Посмотрите, сколько очагов. Можем мы ждать? Я считаю — не можем.
Эти три мотива заставляют меня призывать братьев-демократов голосовать сегодня. Но есть еще мотив чисто человеческий. Я ставлю себя на место Горбачева, на место живого человека. И вот постоянная ситуация: меня считают негодяем, я рвусь к власти, а я живой человек с самоуважением. Наступит момент, когда я скажу — хватит! Вы мне не верите — разбирайтесь сами. И мне становится страшно. А в обед нам стало страшно вместе с Собчаком, что если мы имеем дело с живым человеком, то может прийти такой, который выступал вчера здесь с длинной речью, партийный руководитель. И это чисто человеческий мотив.
Я еще раз призываю, давайте поступимся "принципами", иначе чем мы отличаемся от критикуемых?" (Шум в зале.)
Травкина сменяет московский депутат Илья Заславский:
"Мои избиратели также наказали мне голосовать за общенародные выборы. Я призываю вас проголосовать по Конституции, как подобает депутатам, и проголосовать каждому так, как подскажет ему совесть".
Писатель и редактор журнала "Новый мир" Сергей Залыгин:
"Не представляю себе назначения нашего внеочередного Съезда, если вопрос об избрании Президента СССР не решить так, как, скажем, предлагают нам это сделать депутаты Собчак и Травкин… История нам не простит, если мы этот последний момент не используем". (Аплодисменты.)
Командир корабля Ан-26 Псковского объединенного авиаотряда Николай Панов:
"Товарищи депутаты! Мы ведь с вами не просто депутаты, мы должны быть еще и политиками, а значит, обязаны предвидеть будущее и отвечать за последствия решений, которые примем на этом Съезде…"
Преамбула совершенно справедливая. Вот только в жизни не всегда совпадает желание и умение быть политиком. У депутата Панова всего один аргумент, и других он не слышит:
"…В обществе, в котором мы сейчас с вами живем, в обществе, в котором одна горящая спичка может взорвать весь наш строй, в обществе, где национальные вопросы достигли апогея, мы с вами можем проиграть только лишь в том случае, если не предоставим право советскому народу самому лично участвовать в выборах".
Боюсь обидеть коллегу-демократа, но это типичный образчик парламентского капитулянтства. Он считает, что всенародными выборами Президента "народ возьмет часть ответственности на себя и снимет с нас". Ясно, что при таких настроениях депутатов Президента выбирать надо немедленно. Иначе спичка упадет в бочку с порохом, как резонно и боится того депутат Панов.
На трибуне член Политбюро Александр Николаевич Яковлев. Он — ближайший и наиболее последовательный сподвижник Горбачева. Его теоретическому таланту, его гражданскому мужеству мы обязаны до конца дней:
"…Давайте не станем забывать столь быстро забываемое нами прошлое. Надо принять во внимание и то, что всенародное голосование будет гораздо демократичнее при многопартийной системе, а пока, по моему глубокому убеждению, логика перестройки торопит, подталкивает нас. В сущности, борьба между силами, твердо стоящими на позициях перестройки, и антисилами вошла в решающую фазу, она далеко не окончена… Не будем играть в прятки: сегодня речь идет об избрании Президентом страны конкретного лидера — Михаила Сергеевича Горбачева. Кажется, с этим согласны почти все. Тогда по какой же шкале справедливости и нравственности мы сегодня как бы примеряем эту тяжелейшую "шапку Мономаха", а потом хотим засунуть ее в пыльный чулан? Дважды умереть и дважды родиться нельзя, давайте вместе подумаем об этом. Но если кто-то занят поисками нового лидера, то и здесь нам следует серьезно подумать как о мотивах, так и о последствиях такого шага, дорогие товарищи. Пути назад у нас нет, а если есть, то он губителен. Введение президентства — это принципиальный переход от коллективной размытости к личной ответственности. Для каждого из нас это историческая возможность продемонстрировать личную ответственность и личную мудрость". (Аплодисменты.)
Когда в перерыве я просил академика Дмитрия Сергеевича Лихачева выступить, я, конечно, предполагал, что Лихачеву в его праве говорить с трибуны Съезда не откажет и Горбачев: Дмитрий Сергеевич не часто просит слова. Но у меня не было никакой уверенности, что человек, которому уже за восемьдесят, очертя голову ринется в парламентскую драку. Тем более что популярности это выступление ему не добавит: избиратели настроены против избрания Президента на Съезде. (Так, кстати, и оказалось: некоторые радикал-демократы и до сего дня поминают академику то, что он тогда сказал.) Помню, как я обрадовался, когда после выступления Яковлева председательствующий объявил: "Слово — депутату Лихачеву Дмитрию Сергеевичу".
Обращение или представление по старорусскому обычаю с именем и отчеством на наших съездах вещь необычная: