б[1168] || на всякый мѣсяць по десяти денек. Да родится в Шаботе шелкъ, да сандал, да жемчюгъ, да все дешево.
А в Пегу же есть пристанище немало. Да все в нем дербыши живутъ индѣйскыя, да родится в немъ камение дорогое маникъ, да яхут, да кырпукъ147, а продаютъ же камение дербыши.
л. 382 об.
А Чиньское же да Мачиньркое же пристанище велми велико, да дѣлають в нем чини, да продають чини в вѣсъ, а дешево. А жены же их с мужи своими спять в день, а ночи жены их ходятъ к гарипомъ, да спять с гарипы; дают имъ олафу, да приносить с собою яству сахорную да вино сахарное, да кормять, да поять гостей, чтобы ее любилъ, а любять гостей и людей бѣлых, занже их люди черны велми. А у которые жены от гостя зачнется дитя, и мужь даеть алафу; а родится бело, ино гостю пошлины 18 тенекъ, || а черно родится, ино ему нѣтъ ничево, что пил да ѣлъ, то ему халялъ.
Шаибатъ же от Бедеря 3 мѣсяци, а от Дабыля до Шаибата 2 мѣсяца моремъ итьти, Мачимъ да Чимъ от Бедеря 4 мѣсяца моремъ итьти, а там же дѣлають чимиа[1169], да все дешево. А до Силяна 2 мѣсяца моремъ итьтиб[1170].
В Шабаите же родится шелкъ, да инчи, да жемчюгъ, да сандалъ; слоны продають в локоть. В Силяне же родится аммоны148, да чрьвци, да фатисы. В Лекоте же родится перецъ, да мошкат, да гвоздникы, да фуфалъ, да цвѣт. В Кузряте же родится краска да люкъ. Да в Камбагѣ родится ахикъ.
В Рачюре же родится алмазъ бир кона да новъ кона же алмазъ. Продають почкув[1171]149 по пяти рублевъ, а доброго по десяти рублевъ, новаго же почка алмазу пѣнечьче кени, сия же чар – шеш кени, а сипитъ екъ тенка.
л. 383
Алмазъ же родится в горѣ || каменой, а продаютъ же тую гору каменуюа[1172] по двѣ тысячи фунтовъ золотых новаго алмазу, а кона алмазу продають в локоть по 10 тысячъ фунтовъ золотых150. А земля же тоя Меликханова, а холопъ салтановъ. А от Бедеря 30 кововъ.
А сыто жидове зовутъ Шабатъ своими жидовы, а то лжут; а шабаитене ни жидове, ни бесермена, ни христиане, инаа вѣра индѣйскаа, ни с худы, ни зъ бесермены ни пиють, ни ядять, а мяса никакого не ядять. Да в Шабатѣ же все дешево, а родится шелкъ да сахаръ велми дешево. Да по лесу у них мамоны да обезьяны, да по дорогамъ людей дерут, ино у нихъ ночи по дорогамъ не смѣютъ ѣздити, обезъянъ дѣля да мамонъ дѣля.
л. 383 об.
А от Шаибата же 10 мѣсяцъ сухомъ итьти, а моремъ 4 мѣсяца аукиковъ162. А оленей окормленых рѣжутъ пупы, а пупъ в немъ скусъ родится; а ди||кыи олени пупькы ис собя ронять по полю и по лесу, ино ис тѣх воня выходить, да ѣстъ то тотъ не свѣжъ.
л. 384
Мѣсяца маа Великий день взялъ есми в Бедере бесерменьскомъ и в Гондустани, а в бесермене бограмъ взяли въ среду мѣсяца164 маа; а заговѣлъ есми мѣсяца априля 1 день. аО благовѣрныйб[1173] християнеі Иже кто по многим землямъ много плаваетъ, въ многыя грѣхы впадаетъ и вѣры ся да лишаетъ христианскыев[1174]. Азъ же рабище божие Афонасие и сжалися по вѣрѣ. Уже проидоша четыре Великыя говѣйна и 4 проидоша Великыя дни, аз же грѣшный не вѣдаю, что есть Великый день или говѣйно, ни Рожества Христова нѣ вѣдаю, ни иныхъ праздниковъ не вѣдаю, ни среды, ни пятници не вѣдаю, а книгъ у меня нѣтъ. Коли мя пограбили, ини книгы взяли у меняг[1175]. Азъ же от многыя бѣды поидох до Индѣи, занже ми на Русь поити нѣ с чѣмъ, не || осталося товару ничево. Пръвый же Великъ день взял есми в Каинѣ, другой Великъ день – в Чебукару166 в Маздраньской земли, третий Великый день – в Гурмызѣ, четвертый Великый день – въ Индѣи с бесермены въ Бедери; и ту же много планахъ по вѣрѣа[1176] по христьяньской.
л. 384 об.
Бесерменинъ же Мелик166, тотъ мя много понуди в вѣру бесерменьскую стати. Аз же ему рекох: «Господине, ты намаръ кыларесенъ, мен да намазъ киларьменъ; ты бешь намазъ киларьсизъ, мен да 3 каларемень; менъ гарипъ, а сень иньчай». Онъ же ми рече: «Истину ты не бесерменинъ кажешися, а христьаньства не знаешь». Аз же въ многыя помышления впадохъ и рекох себѣ: «Горе мнѣ, окаанному, яко от пути истиннаго заблудихся и пути не знаю уже самъ пойду. Господи боже вседержителю, творець небу и земли! Не отврати лица от рабища твоего, яко скорбь || близъ есмь. Господи! Призри на мя и помилуй мя, яко твое есмь создание; не отврати мя, господи, от пути истиннаго и настави мя, господи, на путь твой правый, яко никоея же добродѣтели в нужи той сотворих тебѣ, господи мой, яко дни своя преплых все во злѣ, господи мой, оллоа[1177] перводигерь, олло ты, каримъ олло, рагымъ олло, каримъ олло рагымелло; ахалимъдулимо. Уже проидоша 4 Великыя дни в бесерменьской земли, а християнства не оставихъ. Далѣ богъ вѣдаеть, что будеть157. Господи боже мой, на тя уповах, спаси мя, господи боже мой!»
Во Индѣи же бесерменьской в великомъ Бедери смотрилб[1178] есми на Великую ночь на Великый же день Волосыны да Кола158 в зорю вошьли, а Лосьв[1179] головою стоитъ на восток.
л. 385
На баграмъ на бесерменьской выехал султанъ на теферичь, ино с нимъ 20 възыревъ великых да триста слоновъ наряженых в булатных || в доспѣсех да с гороткы, да и городкы окованы, да в гороткѣх по 6 человѣкъ в доспѣсех, да с пушками, да с пищалми, а на великомъ слонѣ 12 человѣкъ.
л. 385 об.
На всякомъ слонѣ по два проборца великых, да к зубомъ повязаны великыя мечи по кентарю, да к рыломъ привязаны великыя желѣзныя гыры169. Да человѣкъ сѣдить в доспѣсѣ промежу ушей, да крюкъ у него в руках желѣзной великы, да тѣмъ его править. Да коней простыхъ160 тысяча въ снастехъ золотых, да верблюдовъ сто с нагарами, да трубникъвъ 300, да плясцевъ 300, да ковре 300161. Да на султанѣ ковтанъ всь саженъ яхонты, да на шапкѣ чичакъ олмазъ великы, да сагадакъ162 золот со яхонты, да 3 сабли на немъ золотомъ окаваны, да седло золото. Да перед нимъ скачет кофаръ пѣшь да играеть теремьцемъ163, да за нимъ пѣшихъ много. Да за ним благой164 слонъ идеть, а весь в ка||мкѣ наряжанъ, да обиваеть люди, да чепь у него велика желѣзна во ртѣ, да обиваеть копи и люди, чтобы кто на султана не наступилъ блиско.
А братъ султановъ166, тот сидит на кровати на золотой, да над нимъ теремъ оксамитенъ, да маковица золота со яхонты, да несуть его 20 человѣкъ.
А махтумъ166 сидит на кровати на золотой, да над ним теремъ шидянъ с маковицею золотою, да везутъ его на 4‑хъ конехъ въ снастехъ золотыхъ. Да около людей его много множество, да перед нимъ пѣвци, да плясцевъ много, да всѣ с голыми мечи, да с саблями, да с щиты, да сулицами, да с копии, да с лукы с прямыми с великими. Да кони всѣ в доспѣсехъ, да сагадакы на них. Да иныа нагы всѣа[1180], одно платище на гузнѣ, зоромъ завѣшенъ.
л. 386
В Бедери же мѣсяць стоить 3 дни полон. В Бедери же сладкаго овощу нѣтъ. В Гу||ндустанѣ же силнаго вара нѣтъ. Силно варъ в Гурмызѣ, да в Катобагряимъ167, гдѣ ся жемчюгъ родить, да в Жидѣ168, да в Бакѣ, да в Мисюрѣ, да въ Остани, да в Ларѣ. А в Хоросаньской земли варно, да не таково. А в Чеготани велми варно. А в Ширязѣ169, да въ Езди, в Кашини варно да вѣтръ бывает. А в Гиляни170 душьно велми да парищо лихо, да в Шамахѣи паръ лихъ. Да в Вавилони171 варно, да Хумитѣ, да в Шамѣ варно, а в Ляпѣ не такъ варно.
л. 386 об.
А в Севастѣй губѣ173 да в Гурзыньской земли174 добро обидно всѣм; да Торьскаа земля176 обидна вельми; да в Волоской земли176 обидно и дешево все съѣстное; да Подольскаа земля177 обидна всѣм. А Урусь ерь таньгры сакласынъ; олло сакла, худо сакла! Бу доньяда муну кыбить ерь ектуръ; нечикъ Урсу ери бегъляри акай тусил; Урусь ерь абадан больсынъ; ||расте кам даретъ. Олло, худо, богъ, богъ, данъгры.
л. 387
Господи боже мой! На тя уповахъ, спаси мя, господи! Пути неа[1181] знаю, иже камо пойду179 изъ Гундустана; на Гурмызъ поити, а от Гурмыза на Хоросанъ пути нѣтъ, ни на Чеготай пути нѣтъ, ни на Катобагряим пути нѣту, ни на Ездъ пути нѣту180. То вездѣ булгакъ сталъ, князей вездѣ выбыли, Яишу мурзу181 убилъ Узуосанъбекъ182, а Солтамусаитя окормили183, а Узуасанъбекъ на Ширязи сѣлъ, и земля ся не обрѣнила, а Едигерь Махмет, а тъ к нему не ѣдѣтъ, блюдется184. Иного пути нѣтъ никуды. А на Мякъку поити, ино стати в вѣру бесерменьскую, заньже христиане не ходят на Мякъку вѣры дѣля, что ставятъ в вѣру. А жити в Гундустанѣ, ино вся собина исхарчити, заньже у них все дорого: одинъ есми || человѣкъ, и яз по полутретия алтына на день харчю идетъ, а вина есми не пивалъ, ни сындыа[1182]