34: «Судно мое разбилось под Тарками, и твои люди, придя, людей с него захватили, и товар их разграбили; и ты, меня ради, людей ко мне пришли и товар их собери, потому что те люди посланы ко мне. А что тебе от меня нужно будет, и ты ко мне присылай, и я тебе, брату своему, ни в чем перечить не стану. А те люди ко мне шли, и ты, меня ради, отпусти их ко мне без препятствий». И Халил-бек всех людей отпустил в Дербент тотчас без препятствий, а из Дербента отослали их к ширваншаху в ставку его – койтул35.
Поехали мы к ширваншаху в ставку его и били ему челом, чтоб нас пожаловал, чем дойти до Руси. Да не дал он нам ничего: дескать, много нас. И разошлись мы, заплакав, кто куда: у кого что осталось на Руси, тот пошел на Русь; а кто был должен, тот пошел куда глаза глядят36. А иные остались в Шемахе37, иные же пошли в Баку работать38.
А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, где огонь горит неугасимый39; а из Баку пошел за море – в Чапакур40.
И прожил я в Чапакуре шесть месяцев, да в Сари жил месяц, в Мазандаранской земле41. А оттуда пошел к Амолю42 и жил тут месяц. А оттуда пошел к Демавенду43, а из Демавенда – к Рею44. Тут убили Хусейна, из детей Али, внуков Мухаммеда, и пало на убийц проклятие Мухаммеда – семьдесят городов разрушилось45.
Из Рея пошел я к Кашану46 и жил тут месяц, а из Катана – к Наину47, а из Наина к Йезду48 и тут жил месяц. А из Йезда пошел к Сирджану49, а из Сирджана – к Тарому50, домашний скот здесь кормят финиками, по четыре алтына продают батман фиников51. А из Тарома пошел к Лару52, а из Лара – к Бендеру, то пристань Ормузская53, и тут море Индийское, по-персидски дарья Гундустанская. До Ормуза града54 отсюда четыре мили идти морем.
А Ормуз – на острове, и море наступает на него всякий день по два раза55. Тут провел я первую Пасху56, а пришел в Ормуз за четыре недели до Пасхи. И потому я города не все назвал, что много еще городов больших. Велик солнечный жар в Ормузе, человека сожжет. В Ормузе был я месяц, а из Ормуза после Пасхи в день Радуницы57 пошел я в таве с конями58 за море Индийское.
И шли мы морем до Маската59 десять дней, а от Маската до Дега60 четыре дня, а от Дега до Гуджарата61, а от Гуджарата до Камбея62. Тут родится краска да лак63. От Камбея поплыли к Чаулу64, а из Чаула вышли в седьмую неделю после Пасхи, а морем в таве шли шесть недель65 до Чаула.
И тут Индийская страна, и простые люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены66, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого парода мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много – дивятся белому человеку. У тамошнего князя – фата67 на голове, а другая на бедрах, а у бояр тамошних – фата через плечо, а другая на бедрах, а княгини ходят – фата через плечо перекинута, другая фата на бедрах. А у слуг княжеских и боярских одна фата на бедрах обернута, да щит, да меч в руках, иные с дротиками, другие с кинжалами, а иные с саблями, а другие с луками и стрелами; да все наги да босы, да крепки68, а волосы не бреют. А простые женщины ходят – голова не покрыта, а груди голы, а мальчики и девочки нагие ходят до семи лет, срам не прикрыт.
Из Чаула пошли посуху, шли до Пали восемь дней, до Индийских гор69. А от Пали шли десять дней до Умри70, то город индийский. А от Умри семь дней пути до Джуннара71.
Правит тут индийский хан – Асад-хан джуннарский, а служит он мелик-ат-туджару72. Войска ему дано от мелик-ат-туджара, говорят, семьдесят тысяч. А у мелик-ат-туджара под началом двести тысяч войска, и воюет он с кафирами двадцать лет: и они его не раз побеждали, и он их много раз побеждал73. Ездит же хан Асад на людях74. А слонов у него много, и коней у него много добрых, и воинов, хорасанцев, у него много75. А коней76 привозят из Хорасанской земли, иных из Арабской земли, иных из Туркменской земли, иных из Чаготайской земли77, а привозят их все морем в тавах – индийских кораблях.
И я, грешный, привез жеребца в Индийскую землю и дошел с ним до Джуннара, с божьей помощью, здоровым, и стал он мне во сто рублей78. Зима у них началась с Троицына дня79. Зимовал я в Джуннаре, жил тут два месяца. Каждый день и ночь – целых четыре месяца – всюду вода да грязь. В эти дни пашут у них и сеют пшеницу, да рис, да горох, да все съестное. Вино у них делают из больших орехов, кози гундустанские называются, а брагу делают из татны80. Коней тут кормят горохом, да варят кхичри с сахаром да с маслом, да кормят ими коней, а с утра дают шешни81. В Индийской земле кони не родятся, в их земле родятся быки да буйволы – на них ездят и товар и дное возят, все делают.
Джуннар град стоит на скале каменной, не укреплен ничем, богом огражден. И ходят на ту гору день82 по одному человеку: дорога узка, двоим пройти нельзя.
В Индийской земле купцов поселяют на постоялых дворах. Варят гостям служанки, и постель стелят служанки, и спят с гостями83. [Если имеешь с ней тесную связь, дай два житэля84, если не имеешь тесной связи, даешь один житэль. Много тут жен по правилу временного брака, и тогда тесная связь даром]: а любят белых людей.
Зимой у них простые люди ходят – фата на бедрах, другая на плечах, а третья на голове; а князья да бояре надевают тогда на себя порты, да сорочку, да кафтан, да фата на плечах, другой фатой себя опояшет, а третьей фатой голову обернет. [О боже, боже великий, боже истинный, боже благий, бог милосердный!]
И в том Джуннаре хан отобрал у меня жеребца, когда узнал, что я не бесерменин, а русин. И он сказал: «И жеребца верну, и тысячу золотых85 впридачу дам, только перейди в веру нашу – в Мухаммед дини. А не перейдешь в веру нашу, в Мухаммед дини, и жеребца возьму и тысячу золотых с твоей головы возьму». И срок назначил – четыре дня, на Спасов день86, на Успенский пост. Да господь бог сжалился на свой честной праздник, не оставил меня, грешного, милостью своей, не дал погибнуть в Джуннаре среди неверных. Накануне Спасова дня приехал казначей Мухаммед, хорасанец87, и я бил ему челом, чтобы он за меня хлопотал. И он ездил в город к Асадхану и просил обо мне, чтобы меня в их веру не обращали, да и жеребца моего взял у хана обратно. Таково господне чудо на Спасов день. А так. братья русские христиане, захочет кто идти в Индийскую землю – оставь веру свою на Руси, да, призвав Мухаммеда, иди в Гундустанскую землю.
Солгали мне псы бесермены, говорили, что много нашего товара, а для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец да краска88, то дешево. Те, кто возят волов за море, те пошлин не платят89. А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много. Разбойничают кафиры90, не христиане они и не бесермены: молятся каменным болванам, и ни Христа, ни Мухаммеда не знают.
А из Джуннара вышли на Успенье и пошли к Бидару, главному их городу91. Шли до Бидара месяц, а от Бидара до Кулонгири92 – пять дней, и от Кулонгири до Гулбарги93 пять дней. Между этими большими городами много других городов, всякий день проходили по три города, а иной день по четыре города: сколько ковов94 – столько и городов. От Чаула до Джуннара двадцать ковов, а от Джуннара до Бидара сорок ковов, от Бидара же до Кулонгири девять ковов, и от Бидара до Гулбарги девять ковов.
В Бидаре на торгу продают коней, камку95, шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товара тут нет. Товар все гундустапский, а из съестного только овощи, а для Русской земли товара нет. А здесь люди все черные, все злодеи, а женки все гулящие, да колдуны, да тати, да обман, да яд, господ ядом морят.
В Индийской земле княжат все хорасанцы, и бояре все хорасанцы. А гундустанцы все пешие и ходят перед хорасанцами, которые на конях; а остальные все пешие, ходят быстро, все наги да босы, в руке щит, в другой – меч, а иные с большими прямыми луками да со стрелами.
Бой ведут все больше на слонах, сами в доспехах и кони. Слонам к голове и бивням привязывают большие кованные мечи, по кантару96 весом, да облачают слонов в доспехи булатные, да на слонах сделаны башенки, и в тех башенках по двенадцать человек в доспехах, да все с пушками, да со стрелами97.
Есть тут одно место – Аланд98, где шейх Ала-ад-дин [святой лежит] и ярмарка бывает. Раз в год на ту ярмарку съезжается торговать вся страна Индийская, торгуют тут десять дней; от Бедеря двенадцать ковов. Приводят сюда коней – до двадцати тысяч коней продавать, да всякий товар привозят. В Гундустанской земле эта ярмарка лучшая, всякий товар продают и покупают в дни памяти шейха Алаеддина, а по-нашему на Покров Святой Богородицы99. А еще есть в том Аланде птица гукук, летает ночью, кричит «кук-кук»100; а на чьем доме сядет, там человек умрет, а захочет кто ее убить, она на того огонь изо рта пускает. А мамоны ходят ночью да хватают кур, а живут они на холмах или среди скал101. А обезьяны, те живут в лесу. Есть у них князь обезьяний, ходит с ратью своей102. Если кто обезьян обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на обидчика свою рать, и они, к городу придя, дома разрушают и людей убивают. А рать обезьянья, сказывают, очень велика, и язык у них свой. Детенышей родится у них много, и если который из них родится ни в мать, ни в отца, таких бросают на дорогах. Иные гундустанцы подбирают их да учат всяким ремеслам; а если продают, то ночью, чтобы они дорогу назад не могли найти, а иных учат [подражать скоморохам].