98Алядинандъ – Аланд, город к северо-востоку от Гулбарги, примерно в 45 км. Афанасий Никитин указывает расстояние от столицы – около 120 км («От Бидара 12 ковов»). Праздник памяти местного святого шейха Ала-ед-дина приходился, как сообщает далее Афанасий Никитин, на октябрь («две недѣли по Покровѣ») и длился восемь дней (Л, л. 447).
99на память шиха Аладина, а на русскый на Покров – Афанасий Никитин трижды указывает время этого местного праздника: дважды «на Покров» (Л, л. 446 об., 455) и один раз более определенно – «две недѣли по Покровѣ» (Л, л. 447). Праздник Покрова приходился на 1 октября.
100Есть в том Алянде – Афанасий Никитин передает местные поверья, отразившие культ совы (санскр. гхука; гхугуа на хинди; гхукху на языке урду).
101А мамоны – мамон (греч.), в русском просторечье «брюхо», «обжора». Мамоны Афанасия Никитина толковались различно: Срезневский полагал, что слово это значит обезьяна (маймун); в английском переводе М. Виельгорского оно передано как «дикие кошки». Минаев подчеркивал, что Афанасий Никитин отличал мамон от обезьян и что вряд ли они занимались ловлей кур или живут по скалам. «Мамун на хинди, – писал Минаев, – значит змей; их, вероятно, и разумел Никитин в данном месте» (Минаев, 127). Однако здесь и далее Афанасий Никитин имеет в виду хищников, в данном случае, судя по повадкам, некрупного хищника, возможно, из семейства виверровых; по-видимому, то же, что «пятнистые шакалы» у Арриана; греческое название этого животного обозначает «пожирающий». Комментаторы видят в нем «виверру цибетовую» Линнея (Арриан. Индия, гл. 15. – ВДИ, 1940, № 2, с. 242). Во второй раз Афанасий Никитин, рассказывая о «Шабаге», употребляет тот же термин «мамон», но говорит о звере с иными повадками: «да по лѣсу у них мамоны ходят да обезьяны, да по дорогам людей дерут; ино у них ночи по дорогам не смѣют ѣездити обезьянъ дѣля да мамон дѣля» (Л, л. 451 об.). В этом случае речь может идти о леопарде.
102А у них есть князь обезьянъскый – Возможно, русский путешественник и слыхал отрывки из «Рамаяны», где действует царь обезьян Валин, полководец Хануман, сын бога ветра Вайю, стоявший во главе обезьяньего войска (Махабхарата, Рамаяна. Пер. с санскритск. М., 1974). Минаев в этом сомневался, полагая, что Афанасий Никитин почерпнул свои сведения просто из «разговоров о боге Ханумане» (71), но ведь эти самые рассказы в таком случае и основывались на сюжетах «Рамаяны», знание которых распространено в самых широких кругах населения.
103А салтан (не)велик, 20 лѣт – Мухаммед-шах III из династии Бахманидоз (1463–1482 гг.), полное имя – Шамсуддин Мухаммедшах ибн Хумайюн. В год приезда Афанасия Никитина в Индию шаху было семнадцать лет, в год отъезда – двадцать. Это место по-разному передано в Летописном и Троицком изводах: «невелик» в первом, и «велик» во втором. Аргументом в пользу «молодости» султана была датировка Срезневского, согласно которой получалось, что Мухаммеду III в год приезда Афанасия Никитина было всего пятнадцать лет. В редакции XVII в. (Сухановский список и список Ундольского) это место передано как «салтан великий» (С, л. 414 об.). В сочетании с возрастом – 20 лет – вряд ли можно считать, что Афанасий Никитин полагал, что султан еще слишком молод для правления («а держат бояре»), скорее здесь скрытое осуждение правителя, который все управление передал «боярам». Тот же смысл сохраняется и при принятии трактовки редакции XVII в.
104Есть хоросанецъ меликтучаръ бояринъ, ино у него рати… а у Меликхана а у Харатхана – Меликтучар – малик-ат-туджжар Махмуд Гаван; Афанасий Никитин дважды говорит о его войске, уступавшем по численности лишь войску шаха – «седит на 20 тмах», «у него двѣсти тысящь рати своей». – А у Меликхана 100 тысячъ — этих слов в Летописном изводе нет; их сохранил Троицкий извод. – Меликхан – Малик Хасан Бхейри, носивший почетный титул низам-уль-мульк, был наместником Теленганы. После административной реформы, проведенной Махмудом Гаваном, наместничество в Теленгане было разделено на два: одно, с центром в Раджамандри получил Малик Хасан, второе, с центром в Варангале – Азим-хан. Губернатором Телинганы Малик Хасан был назначен после карательного похода, который закончился взятием главных городов области. Возвращение из этого похода наблюдал в Бидаре Афанасий Никитин (см. прим. 188–189). Здесь Афанасий Никитин называет его по титулу «мызамылк» (игкаж. низам-ульмульгі). По происхождению брахман, перешел в ислам, службу начал при дворе в Бидаре, затем стал во главе группировки «деканцев»; соперник Махмуда Гавана, казни которого ему удалось добиться, и Юсуфа Адиль-хана Саваи, наместника Даулатабада, которому покровительствовал Махмуд Гаван. После смерти последнего Малик Хасан стал великим везиром, но вскоре с согласия шаха был убит новым фаворитом – Касим Барид-шахом, который впоследствии основал собственное государство с центром в Бидаре (родоначальник династии барид-шахов в 1498 г.). При распаде Бахманидского султаната Ахмад сын Малик Хасана основал династию низам-шахов в Ахмеднагаре. Малик Хасан, как указывает Афанасий Никитин, располагал вторым, после Махмуда Гавана, войском по численности (100 тысяч). Фаратхан – по мнению Минаева, вероятно, то же лицо, что фахр-уль-мульк, один из тарафдаров (Минаев, 81); И.П. Петрушевский в имени, названном Афанасием Никитиным, видел иранское имя Фархад. Титул факр-уль-мульк носил Фатхулла Дарьяхан, наместник Берара; носил он также титул имад-уль-мульк; после распада Бахманидского султаната основал династию имадшахов в Бераре (1484 г.). По созвучию имени и по тому, что он упоминается далее как участник похода в Теленгану, это должен быть Фатхулла Дарьян-хан. См. прим. 188–189.
105Салтан же… с матерью – мать Мухаммеда II, носившая титул махдумаджехан («повелительница мира»), играла большую роль в придворной жизни Бахманидского султаната. Вдова Хумайюн-шаха (1457–1461 гг.) покровительствовала Махмуду Гавану. В короткое правление своего малолетнего сына Низам-шаха (1461–1463 гг.) мать-регентша поручила управление двум везирам из иноземцев: тюрку, получившему титул ходжа-и джехан, и персу Махмуду Гавану. «После вступления на престол в 1463 г. брата Низам-шаха, Мухаммед-шаха III, Махмуд Гаван отделался путем убийства от своего товарища по везирату ходжа-и джехана с помощью царицы-матери, а затем заставил и ее удалиться в частную жизнь и все управление государством сосредоточил в своих руках, получив от юного государя титул «ходжа-иджахан» (что приблизительно может быть переведено как «министр мира»). Индийские придворные хроники расходятся относительно даты смерти махдумы-джехан: по Фериштэ, она скончалась во время похода на Балгаон, тогда как Таба Табаи говорит о ее смерти в связи с более ранними событиями – возвращением Махмуда Гавана после войны за Келну и Гоа («примерно в это время»). Свидетельство Афанасия Никитина, видевшего махдуму-джехан после этого события, во время торжественных выездов в город (Л, л. 447, 455), подтверждает верность сведений хроники Фериштэ.
106стерегут в нощи тысяща человѣкъ кутоваловых – Афанасий Никитин сообщает о действиях городской стражи, подчиненной градоначальнику. – Кутувал (перс.) – комендант крепости. О важной роли, которую лица, занимавшие эту должность, играли в жизни индийских городов, писал И.П. Минаев. «Его особому вниманию, – писал ученый, используя сведения, содержащиеся в сборнике средневековых источников, изданных Элиотом, – были поручены ночные патрули; но были у него и другие многообразные обязанности: он был хранителем города; должен был знать все, что делается в городе, начиная от наиболее посещаемых домов и кончая имуществом, ремеслами и промыслами жителей, все должно было быть в его ведении; он обязан был иметь полную опись домам и наиболее посещаемым дорогам. Он разделял город на кварталы, назначая особых надсмотрщиков в эти части города. Надсмотрщики вели журнал всему происходившему в их кварталах; журналы за печатью надсмотрщиков вместе с другими известиями передавались кутвалу, который, сверх того, имел в своем распоряжении шпионов» (Минаев, 81). Сходные обязанности имел су-баши в городах Османской империи. См. прим. 229.
107футунов – полагали, что Афанасий Никитин так называет золотую монету, чеканившуюся в государстве Виджаянагар; сведение о ней сообщает Абд-ар-Раззак Самарканди. В других местах Афанасий Никитин упоминает футы, говоря о сборах в храме: «по двѣ шешькѣни пошлины на бута, а с коней по четыре футы», а также фуны: «рабы и рабыни-наложници дешевы – четыре фуны хороша, 5 фун хороша и черна» (Л, л. 448, 449). Согласно Минаеву, «паням», «фанам» (на тамильском языке) – южноиндийская монета разной ценности в разных местностях, золотая и серебряная. Эти сведения приведены у Петрушевского (222), полагавшего, что футун, фута и фуна – все тот же фанам. В статье А.Е. Крымского «Що таке “фута” і “футунь” Афанасия Нікітіна XV віку?» (в кн.: Записки історично-філологічного відділу Всеукраінсько'і АН, 1928, кн. 19, с. 265 и сл.) дается иное толкование: фута – это фудда (араб.), серебряная монета; футун – это фудтын, двойственное число от фудда, т. е. два серебреника. Возможно, речь идет о монете двойного достоинства по отношению к другой серебряной монете (фута у Афанасия Никитина).
108о заговейнѣ о Филиповѣ… о Рожествѣ – Филиппов пост длится с 14 ноября до Рождества, которое приходится на 25 декабря. «Приидох к Кафу за 9 дни до Филипова заговѣниа», – пишет Афанасий Никитин в другом месте (Л, л. 458).
109до Великого заговейна – Великий пост начинается за семь недель до Пасхи, т. е., учитывая подвижность Пасхи, в феврале – начале марта.
110а имя ми Офонасей, а бесерменьское имя хозя Исуфъ Хоросани… не учали прыти – обычай пользоваться восточными именами, созвучными христианским, был распространен среди европейцев, живших на Востоке. Так, венецианца Иосафата Барбаро называли Юсуфом (Барбаро и Контарини о России, с. 68). – Хозя Исуф Хоросани – ходжа (господин) Юсуф из Хорасана («Хорасанский»). «Нисба (прозвище по месту происхождения или длительного жительства) “Хорасани” заставляет, – писал И.П. Петрушевский, – предполагать «существование каких-то (торговых?) связей, завязанных нашим путешественником с хорасанскими купцами… В пользу такого предположения говорит и заступничество „хозяйочи Махмета хоросанца“ за Афанасия Никитина перед местным правителем – ханом в Джупнаре, и частые упоминания Афанасия Никитина о хорасанцах в Индии» (с. 222). Но ведь Афана