СМИ, которые поддерживала бы Россия и которые принесли бы свободу в сербское информационное пространство. По нашему мнению, большую роль могло бы сыграть создание российских культурных и гуманитарных организаций и сотрудничество с аналогичными организациями и представителями гражданских инициатив в Сербии.
– Когда Сербия может войти в Европейский Союз? Как это отразится на российско-сербских отношениях?
– Движение «Двери» резко противится вступлению Сербии в Евросоюз. Мы считаем, что такая интеграция не принесет Сербии никакой пользы, а наоборот – только вред. Никак нельзя забыть, что Европа негативно влияла на Сербию – начиная с ее роли в распаде бывшей Югославии и вплоть до ужасных страданий сербского народа в 1990-х годах, закончившихся бомбардировками НАТО и оккупацией Косово и Метохии. Со времен политического переворота в 2000 году все сербские правительства проводили политику, согласно которой для Сербии нет другой альтернативы кроме вхождения в Европейский Союз. Из-за такой политики Сербия потеряла 500 тыс. жителей (около 7 % населения), оккупирована часть нашей территории, уничтожена армия, сербских граждан экономически ограбили и сделали рабами. Внешний долг Сербии многократно увеличился, почти до уровня банкротства. По этим причинам мы ни в каком случае не можем согласиться с такой политикой. Гражданам Сербии «Двери» предоставляют ясную альтернативу: поворот к России и тесное сотрудничество с ней.
Если Сербия продолжит сближение с ЕС, она еще больше отдалится от России. Напомним в этой связи последние требования Брюсселя, чтобы Сербия присоединилась к санкциям против России из-за украинского кризиса. Более того, в Сербии стали говорить о возможности расторжения соглашения о свободной торговле между Сербией и Россией. Мы уже видели, как ухудшилась жизнь в Черногории, когда она стала жить по указке ЕС. Искренне надеемся, что Сербия устоит в этом политическом противостоянии, и «Двери» всеми силами будут бороться за сохранение соглашения о свободной торговле и за приближение Сербии к России.
– Может ли возобновиться гражданская война на территории бывшей Югославии?
– Балканы и территория бывшей Югославии из-за своего геостратегического положения не раз становились ареной военных столкновений. В 1990-е годы мы пережили страшную гражданскую войну. Однако все проблемы на территории бывшей Югославии до сих пор остались нерешенными. В первую очередь это вопрос выживания сербского народа и сохранения территории его проживания как в самой Сербии, так и в других республиках бывшей Югославии, особенно в Черногории и Боснии и Герцеговине (то есть в Республике Сербской). Запад часто называет сербов «маленькими русскими на Балканах», и, учитывая сегодняшнюю геополитическую обстановку в мире, мы должны сделать всё, чтобы не допустить новых страданий сербского народа.
Беседу вел Сергей Правосудов
Май 2014
Всё гораздо серьезнее, чем кажется
На вопросы журнала отвечает сербский кинорежиссер, участник фолк-рок-группы The No Smoking OrchestraЭмир Кустурица
– Профессор, какие проекты из тех, которыми вы занимаетесь сегодня, наиболее важны для вас?
– Самое главное – это, конечно, новый фильм, который я снимаю, – «Любовь и война» («Ljubav і rat»). Работа над ним должна завершиться в следующем году. Второй по значимости проект – Мечавник, деревянный городок, который я построил в сербском горном районе Златибор. Предполагается, что он будет развиваться и дальше, чтобы стать настоящим культурным центром. Конечная цель этого проекта – чтобы в Мечавнике в начале каждого календарного сезона на постоянной основе проходил фестиваль и чтобы здесь, помимо уже имеющихся музыкальных и киномероприятий, проводились также театральные и танцевальные выступления. Над этим проектом мы работаем вместе с NIS (Naftna Industry a Srbije) и «Газпром нефтью». И надеюсь, что в следующем году фестиваль в Мечавнике будет еще интереснее и масштабнее.
– Почему Мечавник – он же Дрвенград и Кюстендорф – так важен для вас?
– Изначально у меня возникла идея воссоздать сербское село, которое когда-то давно было построено на
Мокра Горе, а затем пришло в упадок и могло совсем исчезнуть. Мы разобрали разрушающиеся домики и построили деревянный городок заново. Затем я решил вложить в этот город всё, что заработал на фильмах и музыке. Чтобы таким образом вернуть их кино и музыке. Во-первых, если бы у нас не было Мечавника, то проводить все эти фестивали, которые мы только начинаем развивать, за такие деньги было бы просто невозможно. Потому что нам пришлось бы расходовать огромные средства на бронирование и оплату гостиниц, аренду помещений. Но теперь у нас есть площадка, где все мы можем собираться. Во-вторых, в нынешнем коммерчески ориентированном мире молодых людей не поощряют к творчеству в области искусства и культуры. А здесь у нас создана благоприятная среда, так необходимая для поддержки и стимулирования талантов. В Мечавнике они могут показать свое творчество людям и пообщаться с публикой. Например, в кинофестивале, который проходит здесь каждый январь четыре года подряд, активно участвует молодежь. И трое уже сделали свое полнометражное кино. Надеюсь, что и выступления молодых музыкантов в нашем городке также станут мощным стимулом для их творческого развития и профессионального роста.
– О чем будет ваш новый фильм?
– О любви, о войне и о жизненном пути одного человека, который привел его к монашеству. Это триптих, состоящий, соответственно, из трех притч. В первой повествуется о том, как змея спасает жизнь человеку. Во второй – как развивается любовь между людьми, которые убегают от стремящихся их убить спецназовцев. И третья – о православном монахе.
– Вы восхищаетесь творчеством югославского писателя Иво Андрича и говорите, что хотели бы снять фильм по мотивам его произведений. Что вам мешает это сделать?
– Я бы с удовольствием этим занялся, но это очень масштабный и дорогой проект, под который крайне сложно найти средства, потому что сейчас время коммерческого кино. Тем не менее у меня есть идея сделать фильм «Мост на Дрине» по одноименному роману Иво Андрича, написанному в Белграде в период Второй мировой войны. Я бы разделил этот фильм на семь эпизодов продолжительностью 25 минут каждый, которые, будучи формально самостоятельными, на деле создавали бы целостную картину этого романа.
– Для съемок этого кино вы теперь создаете каменный город Андричград?
– Да. Его строительство уже завершается, и 28 июня следующего года он будет открыт. Создавался он как декорация, но на самом деле это настоящий город. Как реконструкция определенного времени, которое практически не оставило вещественных доказательств своего существования в боснийской провинции, ведь ни Османская, ни Австро-Венгерская империи не оставили там никаких подобных следов. И я считаю, что сделать это было просто необходимо. Поэтому благодаря президенту Республики Сербской Милораду Додику, дотациям его правительства и полученным кредитам и был построен Андричград, у которого есть своя история, архитектура и специализация.
– В ваших фильмах показана титовская Югославия, ее распад и последовавшие за этим события. Но то, что происходит на постъюгославском пространстве сегодня, возможно, заслуживает даже большего внимания. Не думаете рассказать об этом в ваших будущих фильмах?
– Я не уверен, что мне удалось бы сделать это достаточно хорошо. Ведь мои знания ограничиваются периодом «до и во время войны». И мне не слишком много известно о том, что теперь творится во всех республиках бывшей Югославии, потому что я там не был и у меня нет полного представления о процессах, происходящих на тех территориях. А новый фильм, который я сейчас снимаю, охватывает тот исторический период, который мне хорошо известен. Между тем идея картины «Мост на Дрине» по мотивам романа Андрича предполагает раскрытие особенностей балканского менталитета, повествование о людских судьбах, об обстоятельствах, которые имели место еще в стародавние времена. И если мне удастся снять эту картину, то, вероятно, у зрителя сложится более четкое представление о том, в чем заключаются причины того, что со всеми нами произошло.
– А о современной Сербии фильмов не планируете?
– У меня нет таких амбиций. Всё мое время уходит на реализацию уже начатых проектов, подготовку и съемки кино, организацию и участие в музыкальных гастролях. Это некоторым образом отстраняет меня от окружающей действительности. Впрочем, что бы я ни делал в будущем, это скорее всего будет касаться именно прошлого, а не настоящего.
– Вы не раз участвовали в кинопроектах в качестве актера. Собираетесь ли продолжать эту практику?
Может быть, вы хотите сыграть какого-то конкретного персонажа?
– Нет, я хочу быть тем, кто я есть. В картине, над которой я работаю сейчас, я буду и режиссером, и актером. Дело в том, что, вдохновившись биографией одного православного монаха, я снял короткометражный фильм, где сыграл главную роль. Затем появилась идея сделать на его основе полнометражное кино, чтобы показать, как именно этот человек пришел к монашеству. А короткометражка могла стать концовкой большого фильма. Поэтому уже само решение снять картину «Любовь и война» предопределило тот факт, что я буду участвовать в ней и как актер. Хотя гораздо легче было бы этого не делать – когда идут съемки, очень трудно перешагивать черту, которая разделяет актера и режиссера, и быть сразу и с той и с другой стороны. Конечно, я не рассчитываю на какие-то огромные достижения в области актерской игры. Но зато могу более точно передать свое мироощущение, чувства и эмоции. Ведь в этом фильме довольно много очень личного для меня.