Совершенно неожиданно для нас эта комната памяти стала приобретать всё большую популярность. Выяснилось, что в российских музеях, где всё в мраморе и за стеклом, нет таких экспонатов, как в нашем русском уголке. Например, в музее крейсера «Аврора» в Санкт-Петербурге были собраны фотографии всех командующих этим кораблем, кроме одного – Дмитрия Александровича Свешникова. Но он был в эмиграции с русскими кадетами в Сараево и у нас была его фотография – мы сделали копию и отправили с Санкт-Петербург. В нашем уголке уже не раз обнаруживали какие-то редкие свидетельства о жизни русских беженцев за рубежом, эмигранты с Запада находили что-то о своих предках. И получилось так, что наш уголок памяти превратился в большой такой угол русской истории.
Когда в 2006 году в Белой Церкви торжественно открыли площадь Русских кадетов, на это мероприятие приехало множество посетителей, в том числе и из России. Они пришли посмотреть и наш уголок. Был и прежний посол России в Сербии Александр Николаевич Алексеев. Наши гости выступили с инициативой назвать наш русский уголок Мемориальной кадетской комнатой. Так мы и сделали. Потом о нас написали в российском журнале, и поток посетителей еще увеличился. В последнее время к нам часто приезжают из России, в том числе современные российские кадеты, много сербов приходит, да и всех, кто интересуется русской историей.
Кстати, благодаря Мемориальной кадетской комнате я, наконец, нашел своих родственников в России. Напомню, что отец потерял с ними связь. После освобождения Югославии от немцев в 1945 году он пытался узнать о судьбе своей мамы и двух сестер – Кати и Ольги – всеми возможными способами, в том числе через Красный Крест. Мы не переставали надеяться – предполагали, что, поскольку немцы рвались на Кавказ из-за нефти, наши близкие эвакуировались в какой-то другой регион России, что отцовские сестры вышли замуж и сменили фамилию. Но отцу найти их так и не удалось. Затем эту эстафету принял я. В 1980 году я два месяца был по работе в Москве в рамках программы UNIDO. И тоже – ничего. Когда же появилась Мемориальная кадетская комната, меня попросили написать статью о русской истории Белой Церкви, о русском храме, который тут находится, для российского журнала «Кадетское братство». Я это сделал и подписался «Владимир Кастелянов, сын кадета Николая Владимировича Кастелянова». И неожиданно с нами в 2009 году связалась
Ольга – внучка папиной сестры и моей тети Ольги Кастеляновой, которая осталась во Владикавказе. Оказалось, что она живет в Твери, куда наши родственники переехали и где мама моего отца погибла во время бомбежки немецкой авиации. Она сюда с сыном приезжала в 2011 году, а мы были у них в гостях в Твери. Как мы и предполагали, у нее есть свидетельство о том, что ее прадед был крестьянином, а не полковником Русской армии.
– Что сегодня находится в Мемориальной кадетской комнате? О чем можно узнать, попав в нее?
– Узнать можно о том, почему в Белой Церкви было 2,5 тыс. русских, кто они, откуда и почему оказались в Югославии. Ведь это не просто беженцы – сюда пришли целые учебные заведения. Николаевское кавалерийское училище здесь действовало с 1920 до 1924 года. Так как оно было военным, его пришлось закрыть раньше других заведений. Крымский кадетский корпус – до 1929-го, когда из Сараево пришел Первый русский кадетский корпус и в результате их слияния и появился Первый русский кадетский корпус великого князя Константина Константиновича, который продолжал работать у нас до 1944 года. Это последний из 30 русских кадетских корпусов царской России. И Мариинский донской институт из Новочеркасска, который работал в Белой Церкви с 1920 до 1941 года. Здесь жили кадеты и преподаватели, их семьи. Можно узнать об их трудном пути из России до Белой Церкви – через Турцию, Болгарию, Египет, Китай, Боснию и Хорватию. Всё это я наглядно показал на картах. В нашем уголке есть акварели Ивана Павловича Трофимова – дедушки моей супруги Валентины. Он окончил Художественную академию в Москве и преподавал рисование в Крымском кадетском корпусе. Весь путь от Владикавказа до Белой Церкви он запечатлел на 53 картинах, на которых Владикавказ, Военно-Грузинская дорога, Батум, Кутаиси, Севастополь, Крым, Турция, Черногория и Словения. Вся эта дорога заняла около четырех лет. Это путешествие кадеты совершали на кораблях, поездах, лошадях, телегах и пешком. Он не знал, сможет ли сохранить свои картины, поэтому вырезал весь этот же путь на своем посохе-трости – она тоже есть в нашем уголке. Еще в Мемориальной кадетской комнате можно посмотреть документы из Николаевского кавалерийского училища, книги и учебники кадетского корпуса и Мариинского института, журналы и информационные бюллетени кадетских объединений, созданных в различных странах после того, как большинство из них покинули Сербию в 1940-х годах, – из Нью-Йорка, Сан-Франциско, Каракаса, Белграда, Парижа.
– Вы возглавляете русско-сербское общество «Белая Церковь» и являетесь вице-председателем Общекадетского объединения русских кадетских корпусов за рубежом в Белграде. Эти организации тоже созданы для сохранения русской истории и культуры в Сербии?
– Безусловно. Общекадетское объединение в Белграде – это в основном потомки кадетов и те, кто интересуется русской историей. Мы собираемся в Русском доме по знаменательным датам, поддерживаем связь с аналогичными организациями, действующими за пределами Сербии. Русско-сербское общество в Белой Церкви объединяет потомков русских эмигрантов, сербов и других жителей города, которые тянутся к русской культуре и хотят выучить русский язык. Сегодня потомки эмигрантов в Белой Церкви живут в смешанных семьях и, к сожалению, 80 % из них уже не говорят по-русски. Мы с Валентиной одни из немногих, если не единственные, где оба супруга русские. Но есть немало сербов, которые живо интересуются русской культурой и языком. Валентина, будучи профессором русского языка, дает бесплатные уроки членам нашего Общества, проводит литературные вечера, посвященные творчеству Чехова, Гоголя и так далее. Организуем показ документальных фильмов о важных событиях русской истории, таких как оборона Брестской крепости и Бородинское сражение. Один черногорец предоставил нам для этого зал в здании, расположенном в центре города. Мы внимательно следим за культурной программой Русского дома в Белграде и, если находим что-то интересное, организованно выезжаем в столицу Сербии для участия в этих мероприятиях.
– А российские дипломаты, организации и компании оказывают какую-нибудь поддержку Мемориальной кадетской комнате и русско-сербскому обществу «Белая Церковь»?
– К сожалению, никакой помощи нет. Как-то один из дипломатов, посетив наш русский уголок, спросил: «А разве вот для этих ваших картин, акварелей не нужно сделать рамки?» «Конечно, нужно», – ответил я. На этом он и успокоился. Подобных советов, как нам еще тут надо что-то улучшить, давали многие. И это, кстати, относится не только к Мемориальной кадетской комнате. Мне, например, очень обидно за русский храм в Белой Церкви. Сербы видят, что немцы, чехи и евреи следят за своими храмами в нашем городе, обновляют их, делают ремонты, и спрашивают нас: «А где же русские? Разве русским всё равно?» Получается, что так. Я поднимал этот вопрос на Съезде соотечественников в Москве. Все кричали: «Никто не забыт, ничто не забыто!» Но ничего не изменилось. Многие приезжают из России, негодуют и удивляются: «А что, никто?..» И снова ничего. А в Белой Церкви есть еще здания Кадетского корпуса и Мариинского института, которые сегодня пустуют и разрушаются. Их выставили на продажу уже более пяти лет назад – никто ими до сих пор не заинтересовался. Мне это непонятно, и сербы этого никак не могут понять.
– Это как-то влияет на отношение сербов к русским?
– А вы сами как думаете? Простые сербы судят о ком-то или чем-то по конкретным делам и поступкам. Такие глобальные проекты, как «Южный поток» или покупка русскими НИС («Нафтна индустрија Србије»), очень далеки от них, если только они лично в них не участвуют. Потому что в Сербию приходит всё больше иностранных компаний, и российские, к сожалению, не отличаются какой-то особой информационной активностью в общем потоке. И большинство сербов об этих проектах знают лишь понаслышке – в основном из средств массовой информации, которые сегодня в Сербии в основном настроены по отношению к России и русским, мягко говоря, критично. Зато сербы прекрасно видят, если что-то не то происходит, скажем, в посольстве России или Русском доме. Допустим, Москва назначает в Белград нового высокого чиновника. Освоившись в Сербии, он постоянно приезжает отдыхать на озеро, что неподалеку от Белой Церкви, но сам город, связанный с русской историей, вниманием не балует. А сербы смотрят на наш русский храм и делают выводы, перенося их и на НИС, и на «Южный поток». А сербские СМИ только усугубляют эту ситуацию. Казалось бы – мелочь, но к предшественникам такого чиновника у сербов не возникало вопросов, а теперь они появились.
Еще один пример. Русский дом в Белграде всегда был не просто местом для проведения неких культурных мероприятий, но площадкой для общения всех, кто интересуется русской культурой. Сюда приходили не только жители сербской столицы, а собирались люди со всей Сербии и даже из других стран. Но сменилось руководство, и эта площадка прекратила свое существование. Почему? А тоже, казалось бы, из-за какой-то мелочи. Просто в Русском доме закрыли русский ресторан, который выполнял очень важную роль. Был своего рода клубом, где люди собирались в ожидании культурных мероприятий или между ними. А вместе с тем там можно было отведать чая с русскими пирожками или борща. Возможно, это было бы не так важно, если бы в Русском доме собирались только жители Белграда. Но представьте, что мы, а это, может быть, несколько десятков людей, приезжаем в Белград специально на какие-то мероприятия в Русский дом. А они могут длиться не несколько часов, а целый день, и даже не один. А нас заставляют ждать начала мероприятий на ступеньках. У нас был случай, когда участники нашего русско-сербского общества «Белая Церковь», как обычно, выбрались в Русский дом. Погода стояла жаркая, а путь от нашего города до Белгра