Беседу вел Владислав Корнейчук
Январь 2013
Европу ждет похолодание
На вопросы журнала отвечает заведующий кафедрой рационального природопользования географического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент РАН, профессорАндрей Капица
– Андрей Петрович, последние десятилетия принято считать, что деятельность человека приводит к изменению климата на нашей планете. Насколько, по-вашему, обосновано это мнение?
– Для начала замечу, что изменение климата действительно происходит. Но человек к этим изменениям не имеет отношения.
– К сожалению, в 1995 году, когда антропогенный фактор как причина глобального потепления был признан на уровне ООН, нас, противников этой гипотезы, даже не выслушали. Но в 1998 году мне довелось участвовать в праздновании 300-летия Великого посольства – визита Петра I в Англию. Я выступил в Британском Королевском географическом обществе с лекцией «Глобальные проблемы окружающей среды от Петра Великого до наших дней». Собралось более 600 слушателей – ученые, журналисты и просто интересующиеся. Это была очень удачная возможность изложить свои взгляды на проблему изменения климата перед широкой аудиторией. Дело в том, что время, на которое пришлось Великое посольство, очень показательно – в Европе XV–XVII веков был так называемый малый ледниковый период. В те времена замерзала Темза. Но за последующие три века среднегодовая температура выросла на три градуса. Примерно по градусу за столетие. О какой производственной деятельности могла идти речь в XVIII–XIX веках? И тем не менее глобальное потепление было налицо.
– Но сторонники теории парникового эффекта отмечают, что в XX веке потепление стало происходить быстрее из-за возросших выбросов оксида углерода.
– Углекислый газ по парниковым свойствам на два порядка уступает водяному пару. Надо ли бороться с выбросами водяного пара? Кроме того, как показывают наши исследования, рост содержания углекислого газа в атмосфере является не причиной потепления, а его следствием. В Антарктике бурением на глубину более 3,5 км нами был отобран керн, по которому прекрасно видны изменения, происходившие с климатом и составом атмосферы нашей планеты в течение последних 420 тыс. лет. За каждым потеплением следует увеличение содержания углекислого газа, так как за его содержание в атмосфере отвечают легкие планеты – океан. Соответственно, после накопления определенного количества этого газа в атмосфере происходит похолодание. Затем процесс повторяется заново.
– Какова была цель исследований в Антарктике?
– В свое время я выдвинул теорию, согласно которой из-за сложной термодинамики ледового покрова под толщей льда, температура которого колеблется от минус 50 до минус 60 градусов, должны существовать озера, температура которых немногим выше 0 градусов. Первое подобное озеро мы обнаружили под антарктической станцией «Восток». Позже число найденных озер превысило десяток. Побочным, но, пожалуй, не менее значимым результатом этих исследований был отбор керна.
– Как я понимаю, вы не одиноки в своих взглядах. Но в мире доминирует мнение ваших оппонентов, а вам со сторонниками практически не дают слова. В чем причина?
– Я вижу в сложившейся ситуации борьбу интересов производителей различного оборудования. Вспомните нашумевшую историю с озоновыми дырами. Сегодня уже не секрет, что истерия вокруг фреонов, «разрушающих озоновый слой», была оплачена производителями холодильников и аэрозолей с «безопасными фреонами». У них выросли продажи. Так устроены люди: каждому периоду истории соответствуют свои страхи. Средневековью – боязнь второго пришествия, а нам – озоновые дыры и парниковые газы.
Я вижу опасность парниковой истерии в том, что огромные средства тратятся не на перспективные направления, а на решение несуществующих проблем.
Кстати, бывший президент Национальной Академии наук США Фредерик Зейтц после подписания протокола в Киото, в 1997 году, составил петицию к правительству США с просьбой отклонить этот договор и любые другие подобные соглашения. Он сформулировал, что «предлагаемые ограничения производства человечеством парниковых газов (метана, углекислого газа и других) нанесут ущерб окружающей среде, будут препятствовать развитию науки и технологий, а также причинят вред здоровью и благосостоянию человечества». В этой петиции, кроме всего прочего, упоминалось о серьезных научных свидетельствах того, что увеличение концентрации углекислого газа в атмосфере оказывает благотворное воздействие на рост растений и животных. Документ подписали 16 тыс. ученых. И на сегодняшний день Штаты – одна из немногих развитых стран, не связанных этим договором.
– По мнению Международного энергетического агентства, человечество может не пережить увеличения среднегодовой температуры на два градуса.
– Но на три градуса пережили. А до того пережили похолодание. Считаю, нам следует более активно бороться с ядовитыми выбросами заводов и автомобилей, а не с парниковыми газами. Азотные, серные и тому подобные соединения, непосредственно влияющие на здоровье людей, – это реальная опасность.
– Но климат планеты меняется, какова же, по-вашему, причина?
– Причины три, и все они космического происхождения. Во-первых, вращение Земли вокруг Солнца. Во-вторых, изменения наклона собственной оси. А, в-третьих, колебания, связанные непосредственно с нашим светилом. Только астрономическая теория на сегодняшний день способна объяснить все изменения климата нашей планеты, происходившие с доисторических времен до наших дней. Первым, насколько я знаю, ее начал разрабатывать англичанин Джеймс Кроль еще в XIX веке. За ним в 1920-х годах последовал югославский ученый Миланкович. Но на тот момент не было тех астрономических данных, которыми мы обладаем сегодня. Среди наших современников я могу отметить работы Вячеслава Большакова как наиболее полные.
– На сколько еще поднимется среднегодовая температура планеты?
– На сегодняшний день нельзя однозначно говорить о том, какая тенденция ждет нас в текущем столетии. Но вероятно, что потепление закончилось и теперь наступает похолодание. Однозначно можно говорить о том, что в ближайшие десятилетия похолодание ждет Европу.
– Какие земные факторы оказывают влияние на климат?
– Во-первых, Мировой океан, а во-вторых, вулканы. В 1813–1814 годах из-за вулканической активности Европа была окутана дымкой. То есть случилось нечто наподобие ядерной зимы. Этот термин был введен в середине XX века. Им описывалось гипотетическое явление, которое должно было последовать за глобальным ядерным конфликтом. Считалось, что взрывы атомных бомб поднимут в воздух гигатонны сажи, которые на продолжительный период отрежут Землю от солнечных лучей. Как видим, подобное случилось более чем за 100 лет до введения термина – без всякой человеческой помощи.
– Что произойдет с Россией, если Европа замерзнет?
– Россия – огромная страна. Изменения будут сильно варьироваться от региона к региону. Так, сильно пострадают Санкт-Петербург и Мурманск. Но в среднем особых изменений мы не почувствуем. Разве что климат станет чуть суше.
– Как вы относитесь к мнению, что в скором времени антарктические ледники могут растаять и уровень Мирового океана значительно повысится? В частности, предрекают, что в течении ближайших десятилетий полностью затопит полуостров Ямал, и поэтому разработка его богатств не имеет смысла.
– Могут растаять льды Гренландии. Все-таки всего тысячу лет назад этот остров был Зеленой землей, он замерз в ходе малого ледникового периода. Так что гренландский лед относительно тонок. (Кстати, это изменение хорошо иллюстрируют колебания земного климата.) Но таяние антарктических льдов – нет. Антарктика слишком проморожена – уйдут сотни тысяч лет на то, чтобы льды растаяли. А для того чтобы из-за повышения уровня Мирового океана затопило Ямал, потребуются десятки тысяч лет.
В середине 1990-х уровень Мирового океана поднялся примерно на 7 мм, что позволило заинтересованным в нагнетании экологической истерии людям и просто недобросовестным исследователям говорить о том, что вода вскоре затопит большую часть суши. Но если мы рассмотрим данные хотя бы за 20 лет, то увидим, что никакой тенденции к повышению или понижению уровня нет. Его колебания – естественный процесс, который опять же никак не зависит от деятельности человека.
– Как вам представляется перспективность возобновляемых источников энергии?
– Я знаю, что эти проекты активно продвигаются в Европе и США. Мне приходилось видеть ветряные электростанции в Калифорнии, Дании, Норвегии и других странах. Хотя ветер и солнце и помогают высвободить какую-то часть традиционных энергоресурсов, в решении глобальных энергетических проблем полагаться на них не стоит. Малоэффективными оказались и приливные электростанции. Кроме того, все возобновляемые источники слишком зависят от природных условий конкретного региона, что негативно влияет на их надежность. Адекватной замены углеводородной и атомной энергетике на сегодня нет.
– Но за каким источником будущее?
– Думаю, в ближайшие десятилетия будет наконец освоен процесс термоядерного синтеза. Именно за ним я вижу будущее, так как, в отличие от углеводородов и радиоактивных металлов, запасы воды, из которой будет производиться топливо – дейтерий и тритий, практически неисчерпаемы.
Беседу вел Александр Фролов
Декабрь 2010
На краю Ойкумены
На вопросы журнала отвечает писатель, публицист, геолог Константин Ранке