– Ну что, вы готовы? – К Уиллу подошел капитан. Он затянул потуже пояс на животе и взял из сумы, что лежала на земле подле седла, несколько щеток. – Мой Тарантон уже в нетерпении. Но предупреждаю: он хоть и рыжей масти, да с характером, черт такой!
Рыбак поднялся с лежанки.
– Кусается?
– И это тоже. Лягается, как бешеный! Одного моего оруженосца пять лет тому назад, когда совсем лютый был, прибил насмерть… земля ему пухом… Мальчишке показалось, что конь привык к нему, и он имел неосторожность убрать руку со спины, обходя его сзади, – развел руками рыцарь. – Да не бойтесь, я покажу вам, как правильно чистить! – И он ободряюще ухмыльнулся.
– А я и не боюсь… – ответил Уильям, правда безрадостно.
– Между прочим, о Тарантоне заботились больше прочих, – продолжал сэр Рэй. – Просто ему передался этот дикий нрав – он по крови лютый. Но по силе и выносливости не уступает даже графскому Найхлисту!
Едва завидев хозяина, огненно-рыжий конь с белым чулком на задней правой ноге навострил шилом уши. Сэр Рэй подошел к нему и потрепал по подстриженной гриве.
– Только меня признает! – заявил безапелляционно он.
Капитан взял щетки и стал показывать, как следует заботиться о лошади.
– Начинать надо с морды… Клещей уже мало, но проверьте… Между прочим, я у вашей кобылы вытащил сегодня одного из-под брюха… Так, на спине шерсть одной щеткой поднимайте, а другой смахивайте грязь… Старайтесь чистить лучше всего под подпругой и где седло. Нежнее морду! Щетка жесткая, не та!
Прикрикивания продолжались, пока Уильям пытался не попасть под буйный норов коня. Тот перебирал копытами, задирал высоко шею, а порой лязгал пастью с желтыми зубами, как ставнями.
– Что за животное… – простонал Уилл. – Теперь мне кажется, что вы затеяли спор только ради этого!
– Не специально. Но вышло хорошо, согласитесь, – ответил довольный рыцарь, устраиваясь на плоском камне.
– Зачем же вы приобрели такого коня, если он злющий, как демон?
Тарантон продолжал измываться над ним: хрипел, задиристо ржал и норовил грызнуть. Из его ноздрей с шумом вырывался воздух, как из кузнечных мехов, и Уиллу даже казалось, что конь этот ненормальный. Демонический… А потом и вовсе, пока он отвернулся в ожидании ответа, Тарантон изловчился и едва ли не вырвал у него клок волос. Уильям с возгласом едва успел отпрыгнуть.
– Как это зачем? Да он великолепен! Не зря говорят, что его отцом был сам кельпи, наскочивший из воды на кобылицу, – посмеиваясь над ситуацией, сказал рыцарь. – Плевать, что страдают другие! Меня признает – это главное. Знаете, во сколько обошелся нашей семье этот рыжий негодяй? Ну-ка, а? – И, увидев, как Уилл качает головой, добавил: – Как дом в центре Брасо-Дэнто около Вороньего камня!
– Ого! Не может быть, чтобы конь столько стоил.
– Может. Те, что помельче и ходят под моими конниками, – они много дешевле. Но тоже ценны. Когда гвардеец поступает на службу, он подписывает бумаги и обязуется заботиться о выданном под седло коне. Причем, если чего натворит да загубит его, много лет будет расплачиваться. Теперь вы понимаете, почему сначала заботятся о лошадях, а потом уже о себе? – улыбнулся рыцарь.
– Понимаю, – ответил Уилл.
– Отлично! – одобрительно кивнул сэр Рэй и подошел к Тарантону, успокаивая. – Вот замечательно, щетки давайте сюда. Завтра сами почистите Тарантона. А пока пусть он отдохнет с долгой дороги и поест. Кстати, жрет он много.
– А мы сегодня будем с вами фехтовать?
– Ну конечно! Тут уж не отвертитесь! – заулыбался капитан.
Вымотанный после невоспитанного коня Уильям вернулся к своей Серебрушке и погладил ее по морде. Кобыла спокойно вздохнула и потянулась мягкими губами к руке, чтобы отыскать там лакомство.
– Нет у меня ничего для тебя, – приласкал ее Уильям. – Вот ты такая красавица: и проблем не доставляешь, и нрав хороший. И отчего рыцари гонятся за этими злющими кусаками?
К нему подошла Йева, кутаясь в теплый плащ, поверх которого был накинут отцовский.
– Зря ты, – шепнула она, – не все такие, как Тарантон, многие имеют вполне спокойный нрав. Чтобы разозлить нашего Найхлиста, графского вороного, нужно постараться. Он только гнев отца чувствует хорошо, начинает пугаться, а так замечательный и покладистый. Да и Луниалас – конь моего брата – тоже очень спокоен.
Немного помолчав, она спросила:
– Как тебе тренировки с сэром Рэем?
– Знаешь, я всегда полагал, что махать мечом сродни рубке дерева топором. Но в бою против сэра Рэя я чувствую себя скорее деревом… – Уилл улыбнулся.
– Но тебе все равно нравится. – Йева встала ближе.
– Наверное, да… Но мне кажется, мои удары все равно быстрее и сильнее.
– Естественно, не забывай, кто ты. Ты должен быть сильнее и быстрее его на мечах, но сэр Рэй берет опытом, которого у тебя пока нет.
Йева провела рукой по спине Серебрушки. Рука Уильяма, лежавшая на теплом боку лошади, чуть поднялась и погладила маленькую ручку графской дочери. Та отчего-то грустно вздохнула и подняла на него зеленые, цвета изумруда, глаза.
– Так ты виделся… с ней, Уилл? – Их пальцы сплелись.
– Да, Вериателюшка приходила ко мне у Белой Бетсы, а потом и у той реки, где живет тварь. Спасла меня. Снова, – улыбнулся он сам себе. – Мне уже неловко от того, как она печется о моей жизни.
– Любит тебя, – задумчиво сказала Йева. – А ты ее?
– Даже не знаю, как это назвать, – погрузился в раздумья Уильям. – Она мне как сестра, как возлюбленная и как лучший друг – все вместе и ни одно из перечисленного. Когда она рядом, я спокоен, счастлив… кажется, будто все беды позади. А когда ее нет поблизости, я хоть и тоскую, но понимаю, что у нее все хорошо. На душе тотчас теплеет от этой мысли. Ты когда-нибудь чувствовала что-нибудь подобное?
– Возможно, – уклончиво ответила графская дочь. – Послушай, Уилл. Мне порой кажется, что она что-то сделала с тобой, отчего для тебя будет всегда существовать только она одна…
– Не знаю, Йева. – Он продолжал поглаживать ее пальцы. – Она же не человек, а демоница.
– Я тоже не человек, – совсем тихонько шепнула девушка и вздрогнула.
Смутившись от этих слов, Уилл посмотрел на нее, на ее блестящие от слез глаза, но она тут же отвернулась и быстро убрала руку со спины Серебрушки под плащ.
– Йева, я тебя не понимаю…
– Да это неважно… уже. – Она быстро заморгала, чтобы не разрыдаться у всех на виду. – Смотри, тебя зовет сэр Рэй…
И правда, рыцарь стоял с другой стороны лагеря, на ровной площадке, и махал мечом в воздухе, чтобы привлечь внимание. Там же собрались остальные, тренируясь друг с другом, пока повара готовили ужин.
Леонард стоял в центре площадки. Ветер трепал его рыжие волнистые пряди, которые придерживала черная повязка. В руке у него лежал меч Рирсуинсорсиан, сверкающий в закатных лучах огромным рубином.
– Ну же, кто следующий? – весело спросил Лео.
Он оглядел куда более рослых гвардейцев, которые переминались с ноги на ногу и не решались вступить в поединок.
– А давайте я! – вышел вперед Мойрон, уверенный в своей победе: противник был ниже его на полголовы.
Толпа разомкнулась, чтобы создать круг. В этот момент Йева и Уильям приблизились к остальным и встали рядом.
Подобно дикому коту, Леонард мягким шагом закружил вокруг Мойрона. Следя за ним, Мойрон резко подался вперед. Блеснуло острое лезвие в выпаде. Лео изящно увернулся, ударил от бедра, но гвардеец тоже был не дурак – успел парировать и, связав клинки, попытался выбить меч из рук противника. Не растерявшись, графский сын отскочил и приготовился к размашистому удару, а Мойрон не успевал защититься. Леонард посмотрел на гвардейца, который отступил побежденным, и красивым жестом укрыл меч в расписных ножнах.
– А вы действительно хороши, – заметил сэр Рэй. – Быстры, ловки, отлично противостоите даже противнику выше вас ростом. Сразу видно, что над вашей техникой работал сам мастер Адд Фрауд.
– Да, сэр Рэй, у меня хорошие учителя! Но даже лучшие не научат ничему толковому безграмотного ученика, если у того нет задатков. – Графский сын заметил свою сестру. А потом, увидев рядом с ней Уильяма, ядовито улыбнулся. – О, а вот и ваш соперник подоспел! Он уже умеет держать меч с правильной стороны?
– Немного. – Капитан тоже расплылся в улыбке, но скорее сочувствующей. – Уважаемый Уильям, вы готовы?
– Относительно, – не соврал тот, выходя вперед и обнажая меч.
Филипп, который сидел на лежанке и прислушивался к бою вскользь, без интереса, вдруг поднялся и подошел ближе. Перед ним в почтении расступились все прочие, склонив головы. От лица графа веяло холодом, но его синие глаза с любопытством и беспокойством следили за схваткой сэра Рэя и Уильяма. Последнему выдали нагрудник и защиту для рук и ног, в которую он нехотя облачился.
Встав на краю полянки, сэр Рэй с зазывающей улыбкой глядел на Уильяма. Но Уильям нападать не собирался: его противник был много опытнее, хитрее. Понимая, что его удар мало того что отобьют, так еще и мгновенно контратакуют, он выжидал и настороженно следил. Рыцарь пошел сначала в левую сторону, потом в правую, раздумывая. Это был не тот бой за холмами, где Уильяму было не стыдно хлебать грязь: теперь десятки пар глаз смотрели на него в ожидании позора. Разгоняя сердце и мысли, он постарался обострить чувства, вспомнить те звериные ощущения, что пробудились в нем в лесу около Вардов во время погони.
Сэр Рэй шагнул вправо. И, быстро разорвав дистанцию, так же быстро ударил. Уилл выставил клинок – удар был отражен. Но рыцарь оказался шустрее, он уже развернулся вполоборота и атаковал сбоку. Громко зазвенела сталь. Мечи скрестились, высекли искру. Уильям не знал, что делать дальше, и замер. Желая воспользоваться заминкой неопытного противника и закрепить инициативу за собой, сэр Рэй с ухмылкой тут же напал повторно. Он выписал в воздухе восьмерку мечом. Не понимая, что это уловка, Уильям силился защититься слева, но клинок нанес удар справа.